Полдень синих яблок

Барзи Ума

– Что?

– Желание загадать?

– Я-то? – Володя ухмыльнулся. – Успел.

– Ну и ладненько! Пусть хоть кому-то станет лучше. Всё, иди спать! Я вот тоже немного постою и тоже, - Лесоводский, прикрыв глаза, смешно захрапел, - забудусь беспокойным старческим сном.

Ночной туман плавно заволакивал водную гладь и, поднимаясь от воды, медленно, клочками таял в прохладном воздухе.

– Борис Львович!

– Чего ещё? – недовольно буркнул хозяин.

–

Зачем вы ему всё рассказали?

– Ты имеешь в виду Завадского?

Володя пристально глядя в глаза босса, кивнул.

– А пусть почувствует себя режиссёром в этом театре абсурда, - махнув рукой, наигранно хохотнул Лесоводский.

Помощник не сводил с него глаз, упрямо ожидая более обстоятельного ответа.

Борис Львович надул щёки и затяжно выдохнул.

– Понимаешь, Володя, - он вдруг почувствовал, что невероятно устал, - с моим народом однажды уже произошла Катастрофа. Я не хочу, чтобы это повторилось.

– И вы серьёзно думаете, что это может случиться?

– Я не думаю. Я знаю. Как же я устал, Володя! От всего устал.

– А давайте я вам таблеточку дам, - оживился помощник. – Заснёте, как младенец!

– Ох, не люблю я всей этой химии, - поморщился хозяин.

– Да они натуральные, на травках, - захлопал Володя бесцветными глазками с белёсыми, словно выцветшими, ресницами.

– Ну, если только на травках… Давай, неси свою отраву.

Если бы он только знал, как недалёк был от истины в этот момент.

Лёжа в своей огромной мягкой кровати, Борис Львович ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть. Невероятное одиночество вдруг накатило на него, вызывая колющие в самое сердце воспоминания. Лица, бывшие когда-то родными, друзья, которых почти не осталось, обрывки забытого прошлого, смешиваясь с несуществующим, невесть откуда взявшимся, чередой сменяли друг друга, как кадры документальной хроники, заставляя всё быстрее стучать сердце. Боль становилась всё сильнее и сильнее, в горле пересохло.

– Вот ведь, не действует, чёртова таблетка, - рассердился он и потянулся к стоящему на прикроватной тумбочке высокому стакану с водой. Не дотянувшись, слабеющие пальцы скользнули по прохладному стеклу и тут, сквозь невыносимую боль, пронзившую всё тело, он услышал звук заведённого лодочного мотора. Звук стихал по мере удаления от яхты, пока окончательно не исчез, потонув в оглушительном свисте в голове.

Душа отлетела быстро в тот момент, когда упавший стакан разлетелся на тысячи осколков и освободившаяся влага бурым пятном растеклась по дорогому ворсистому ковру.

Вырвавшись на свободу, мятежный дух ещё долго беспокойно метался над тёмными волнами, не понимая, что произошло. То, что ещё совсем недавно было его обителью в этом бренном мире, никак не давало покоя и манило, притягивало к себе, хотя трудно было поверить, что это несимпатичное, грузное тело, нелепо свесившееся с массивной кровати, ещё совсем недавно было тюрьмой, сковавшей его на долгие мучительные годы.

Глава 9

Весь следующий день Дино не находил себе места. Потрясение, которое он испытал накануне немного улеглось и ему на смену

пришло удивление, приправленное доброй порцией любопытства. Гораздо легче было забыть эту средневековую чертовщину, отмахнуться, ведь объяснения этому феномену с научной точки зрения он не находил. Оставалось одно — признать, что без вмешательства сверхъестественных сил здесь не обошлось? Каким-то образом, с помощью необычных, недосягаемых обычным людям органов чувств, люди, подобные мадам, могут приоткрывать двери в неведомый мир и видеть невидимое. Какие же силы тогда стоят за этим? Людям свойственно бояться и отвергать всё, что неизвестно и неисследованно, но одна только мысль, что человеком управляют силы, гораздо более могущественные, а он сам является лишь мельчайшей частицей этого мира, была невыносима.

Утро выдалось спокойное. И без того немногочисленные посетители из числа прикормленных приспешников толстосумов, стремящихся к власти накануне выборов, жадно ракапывали информацию, компромат на конкурентов, пыхтели над предвыборными программами для своих хозяев и почти не мешали ему. Он же лихорадочно штудировал книги, справочники, что-то сравнивал. И чем глубже он вникал в суть этого необычайного явления, пытаясь найти хотя бы какое-нибудь рациональное зерно, тем ошеломительнее были откровения, что ему открывались. К своему величайшему изумлению обнаружил, что по различным оценкам, насчитывается до 20 млн. людей, постоянно участвующих в спиритических сеансах и такого рода феноменами не гнушались и великие мира сего — Бутлеров, Вагнер, Аксаков, Менделеев и даже автор романов о Шерлоке Холмсе — Артур Конан Дойл. Если существует некоя духовная связь с этими невидимыми сущностями, то получается, что загробная жизнь существует на самом деле? Неужели и вправду возможно проникнуть в беспредельность «потустороннего» мира и связаться с его обитателями? Но это уж точно не вписывается ни в какие рамки!

– Динка! – Дино обернулся. Его чуть не сбил с ног какой-то расфуфыренный усатый очкарик. Дино не успел опомниться, как тот уже, обхватив ногами, повис на нём.

– Дин! Яп-понский бог! Как я рад тебя видеть! – верещал очкарик.

И, видя, что Дино не разделяет с ним радости встречи, заглянул ему в глаза. – Ты что, не узнаёшь, что ли?

– Нет, - искренне ответил Дино.

– Очкарик медленно сполз с него и, как психиатр, пощёлкал пальцами перед глазами.

– Снегин, ты в нормуле?

– Извините, но я, правда, вас не узнаю.

Франт расхохотался.

– А, я понял! – Он похлопал Дино по плечу и жестом фокусника сдёрнул со своего лица бутафорские очки с усиками. – Оп-ля! А так? В аэропорту купил. Для неузнаваемости. Слава, сам понимаешь... И смотри-ка, действует! Всего-то пара элементов и даже близкие друзья не узнают.

Дино смотрел на него, по- прежнему ничего не понимая.

– Динка, ну хватит! Это же я – Гарик. Игорь Завадский.

И, видя, что Снегин действительно его не узнаёт, забеспокоился:

– Ты что, головой стукнулся, Аденоид?

Это была школьная кличка Дино, так его называли только самые близкие друзья, неужели он и этого не помнит?

Дино растерялся. Он не знал как себя вести.

– Что, и “Дикая собака Динка” тоже не помнишь? – Игоря стал раздражать этот спектакль.