Полдень синих яблок

Барзи Ума

'Архивны юноши' написал он на чистом листе бумаги и задумался. Не архивные, а именно архивны как сказала гадалка.

Архивны юноши толпою

На Таню чопорно глядят

И про нее между собою

Неблагосклонно говорят, -

всплыли в памяти пушкинские строки. Но в то время, когда поэт писал 'Евгения Онегина' так называли как и представителей талантливой блестящей московской молодежи, элиты дворянства, которые формально числились в архивах, но занимались своими делами, так и просто начитанных, образованных людей-книголюбов. Получается, что место, в котором

будет проходить сеанс это архив или библиотека? Пока совершенно непонятно. Идём дальше. Церковь Николая Явленного. Это ему ни о чем не говорило. Такой церкви он не знал, а, возможно, просто не помнил, что в его положении неудивительно. Эх, жаль, Бронислава Яковлевна, ушла. Уж она-то знает старую Москву, как никто другой. Ну, да ладно, будем разбираться своими силами. И к чему вообще эти загадки, неужели нельзя было просто сказать адрес, - недоумевал Дино.

Он прошёл в читальный зал, где на одном из стеллажей хранились справочник по религиозной архитектуре, по лестнице забрался на самый верх и, найдя нужный том, прочёл:

'Церковь Николая Чудотворца Явленного был символом старого Арбата. Представляла собой большой однокупольный четырехстолпный храм в псевдорусском стиле. Шатровая колокольня оставалась древняя - 2-й пол. XVII в., являлась одним из лучших образцов московских шатровых колоколен. Адрес на 1917 год - Серебряный переулок, 2. Статус - не сохранилась'.

– Ерунда какая-то получается, - подумал Дино. Церкви-то уже нет! Исчезла. Снесена. Разрушена. Это что, шутка такая? Да непохоже, чтобы мадам лукавила.

Он схватил несколько книг в охапку и почти бегом промчался за свой стол. На Арбате жил Пушкин, который и сам причислял себя к этим самым юношам, на Арбате же была и существовавшая когда-то церковь Николая Явленного. Состыковав эти факты, он быстро пробежал по найденным в книге строкам и растерялся окончательно. 'Дом с привидениями'? Что за бред?

– Как поживаете, молодой человек?

Дино вздрогнул.

– Извини, я снова тебя напугал.

Напротив стола, заваленного словарями и энциклопедиями сидел в мудрёном инвалидном кресле достаточно странного вида человек с всклокочеными седыми волосами. Его непривычная внешность казалась даже страшноватой, а на его лице всего было слишком. Слишком широкие скулы. Слишком широкий нос. И даже цвет самого лица был какого-то слишком землистого оттенка. Выражение неморгающих глаз менялось от заинтересованной участливости к собеседнику до животного испуга пресмыкающегося.

Сколько он здесь работал уже не помнил никто. Так же, как и наверное, имени этого человека. Все называли его по фамилии. Просто Урман. Урман был величайшим интеллектуалом и одному Богу известно, сколько он тайн хранил, проработав в закрытом хранилище всю свою жизнь. В подвальном помещении, где он проводил большую часть своего времени в особых условиях, при низкой температуре хранились рукописи. Оттого-то и утеплялся всегда старик и даже немощные ноги прятал под ворсистым пледом. Его побаивались из-за его нелюдимости и странной внешности, а из-за его особенности появляться внезапно ходили легенды. Злые языки поговаривали даже, что он умеет проходить сквозь стены.

– Ты же знаешь, Дин, с тех пор, как японские филантропы подарили мне эту штуковину, - он похлопал коляску по подлокотнику, - я только что не летаю. Хотя, кто знает, - вымученно, как будто это доставляло

ему боль, улыбнулся он, - на что она ещё способна.

Коляска, которую и инвалидной язык не повернётся назвать, действительно была необычной. Одним нажатием кнопки спинка кресла вертикально выдвигалась вверх, одновременно приподнимая сиденье, отчего сидящий в ней человек мог не только стоять, но и сделать пару шагов благодаря выезжающим снизу педалям, которые управлялись кнопками на пультах с обеих сторон. Кнопки сияли, переливались разными цветами, как в китайской игрушке и, по мановению пальцев, в зависимости от желания владельца, запускали регуляторы подогрева или охлаждения и даже предмет зависти более молодых коллег - портативный компьютер, с которым Урман мастерски управлялся.

Дино как-то поинтересовался, как же работает столь нашпигованное чудо, но старик так долго и туманно изъяснялся о загадочных токах, новейших техногенных разработках, что Дино, так ничего и не поняв, потерял всякий интерес углубляться в неизвестные ему сферы. Он и так сейчас много чего не понимал, не до физики - в себе бы разобраться.

– Ну-с, молодой человек, чем озадачены? Вид какой-то у вас сегодня растерянный, часом не влюбились?
– поинтересовался старик как бы между прочим, в своей обычной манере переходить то на покровительственное 'ты', то на уважительно-ироничное 'вы' в общении с Дино. Никто никогда не видел его раздасованным, злым или, наоборот, радостным. Казалось, он вообще был лишён всяческих эмоций. Оттого, что он разговаривал, как рыба, прихлопывая неподвижными губами, речь у него получалась акающая и словно исходящая из горла, как у чревовещателя.

– Влюбился? Да нет, что ты, - задумчиво произнёс Дино.
– Ты же знаешь, такие как я не очень нравятся современным женщинам.
– Он усмехнулся, - ещё и больной. Загадка тут одна не даёт покоя.

– Ты не больной, - защитил Урман Дино от самого себя.

– Всё относительно, Урман, в этом мире, согласно теории Эйнштейна - сказал Дино печально.

– Ох, уж мне эта бредовая теория!
– пробурчал Урман.
– Скорее Земля окажется полой внутри, чем она - правдой. Давай, выкладывай свою шараду.

Дино вежливо улыбнулся над странной шуткой и до него вдруг дошло:

'Точно, как же я сразу не сообразил. Если кому-то под силу отгадать этот ребус, то Урман в их числе'.

– Короче говоря, есть ключевые слова, а вот складываться никак не хотят. Надо определить место.

– Так, какие слова?- откуда-то из подлокотника кресла выдвинулся сделанный из того же блестящего материала, что и коляска, кронштейн с предупредительно открывающейся крышкой компьютера.

– Что объединяет Арбат, архивных юношей и церковь Николая Явленного.

Урман начал было быстрыми движениями пальцев набрать на клавиатуре нужные слова и вдруг прервался, медленно поднял глаза, несколько секунд вглядывался в Дино суженными немигающим взглядом и подозрительно спросил:

– Место, которое всё живое в землю утягивает? Зачем тебе это?

– У меня там встреча, - растерялся Дино.

Старик захлопнул крышку.