Полдень, XXI век (июль 2012)
Шрифт:
На газонах между осевшими сугробами чернела земля. Рельсы холодно поблескивали в свете уличных фонарей. Мимо проносились автомобили, раздраженно сигналя перебегающим дорогу пешеходам.
Всю свою сознательную жизнь Иван Петрович посвятил технике безопасности. Работа эта, связанная с охраной жизни и здоровья, оставила отпечаток на его характере такой же отчетливый, как рубчатая подошва строительного ботинка на свежей бетонной поверхности.
Иван Петрович не верил в то, чего нельзя пощупать пальцами.
Он точно знал – кирпич падает на голову прохожему только в том случае, если строящееся здание не ограждено должным образом, удар током происходит, если какой-то разгильдяй оставил два оголенных провода под напряжением и не вывесил предупреждающей таблички, а второй растяпа не воспользовался диэлектрическими перчатками, прежде чем за эти провода схватиться, падение человека со стены случается, только когда рабочие мостки не снабжены перилами достаточной высоты и прочности.
Вера Ивана Петровича в могущество техники безопасности была беспредельна, и он распространял ее на весь остальной мир.
Все мелкие и крупные жизненные опасности были им систематизированы, а к ним приняты соответствующие рекомендации, выполняя которые можно было избежать неприятностей.
До сегодняшнего дня эта система работала безукоризненно, если не считать прокола с женой, которая три года назад не вынесла жизни по его правилам, больше уже напоминавшим ритуал, чем осмысленные действия. Она с треском развелась, обменяв старую двушку в центре на две новые однушки в спальных районах.
– Ну, что, успокоились? – раздалось в голове.
– Кто вы? Что со мной происходит?
– Я такое же разумное существо.
– Что значит такое же? Это что, гипноз, телепатия? Я общаюсь с вашим сознанием, но где вы сами?
– Ваше тело теперь и есть я сам.
Иван Петрович вскочил.
– Как это? Я прошу, я требую вас покинуть меня! Немедленно!
– Тише, тише, а то люди вокруг на нас смотрят.
– Они смотрят не на нас, а на меня, вам понятно?
– Хорошо, пусть на вас. Но покинуть ваше тело я не могу.
– Это почему еще?
– Потому что мое собственное тело погибло.
– Черт знает что! Бред. Мне надо к психиатру, пройду лечение, и все кончится.
– Не поможет. Лучше выслушайте меня внимательно, а потом уж решайте – бред это или нет.
Иван Петрович возмущенно прошелся взад и вперед по остановке, провожаемый удивленными взглядами ждущих трамвая людей.
– Мам, почему дядя бегает? – вдруг радостно пропищала какая-то мелкота в зеленом комбинезоне. – Дядя хочет пи-пи?
Мама испуганно покосилась на Ивана Петровича и шикнула:
– Тише, Коленька. Дядя ждет трамвая и очень торопится. И не задавай больше таких вопросов, стой молча.
Иван
Миновав трамвайные пути, он направился к своей шестнадцатиэтажке, которая возвышалась над хрущобами, будто рубка атомного ледокола над нагромождением многолетних торосов.
– Так что вы там мне хотели объяснить? Только покороче.
– Если коротко, то моя вселенная погибла.
– Вы из другой галактики?
– Нет, я же сказал, из другой вселенной. Понимаете, ваша вселенная сейчас расширяется, а наша, наоборот, сжимается. Точнее, она уже сжалась. На данный момент она существует в виде точки.
– И что дальше?
– А дальше – бум! Будет взрыв, и она начнет расширяться, но в ней кроме раскаленного газа ничего не останется. Кстати, вы этого даже не заметите. Такие взрывы происходят постоянно, вселенных бесконечное множество.
– И почему из всех этих вселенных вы залетели именно в мою голову?
– Индивидуальные характеристики вашей и моей ауральной матрицы совпали, так уж случилось. Вот так, уважаемый. Что будем делать? Неужели вы не спасете единственного представителя погибшей цивилизации?
– Я не хочу никого спасать. Откуда я знаю, что вы вообще такое? Может, вы монстр и будете управлять мной… манипулировать моим сознанием!
– Поверьте, это просто невозможно. Я не могу управлять вами. И потом, мы очень древняя раса, мы уже забыли, что такое войны, насилие над личностью. Кроме того, я носитель таких знаний, которые выведут вашу цивилизацию на новый уровень! Если вам не жалко меня, подумайте о том, что теряете вы лично, а вместе с вами и весь ваш мир!
– Да подождите со своими знаниями, – поморщился Иван Петрович. – Давайте попробуем разобраться в ситуации. Вы каким-то образом заселились в моей голове, не спросив моего согласия. При этом вы мне рассказываете о том, что вы представитель гуманной цивилизации. И что вы против насилия над личностью. Так?
– Так. Я понимаю, к чему вы клоните. Но у меня чрезвычайные обстоятельства. Мне кажется, спасти жизнь важнее, чем…
– Чем моя неприкосновенность? Может быть. Но, в любом случае, это должно было произойти с моего согласия. А я его не давал.
– Видите ли, ваш мир еще не достиг понимания высших ценностей. А у меня безвыходное положение. Я просто не могу покинуть вас. Ну и вы не можете… э-э, изгнать меня.
– Это почему? Прыгну с крыши дома и башкой об асфальт!
– Зачем же такие крайности? Я буду очень незаметен и напоминать о себе буду лишь изредка. Договорились?
– Договорились? – ошеломленно переспросил Иван Петрович.
Он уже подошел к своему подъезду и поднимался по ступеням к входной двери, роясь в кармане в поисках ключа к кодовому замку.