Поле биты - Вечность
Шрифт:
— Валить отсюда надо, и как можно скорее! — сказал вдруг Мишка, садясь в кресло и пристегиваясь. Машенька, покосившись на стоящих у самого головизора десантников, села на свое место и тоже тщательно пристегнулась. Мишка показал ей оттопыренный большой палец и добавил: — Жопой чую — сейчас начнется!
— Ну, понеслась! — пробурчал Игорь. — Посмотрите на экран!
Картинки на полиэкране, до этого исправно демонстрирующие заросший буйной тропической растительностью остров сменили изображение. Теперь мы видели нечто черное, похожее на вулкан. Косарев среагировал моментально —
— Кажись, пронесло! — заметил Горыныч, машинально потирая задницу, хотя «Юшман» прекрасно смягчил падение.
— Как бы ни так! — голос Крюкова из динамиков напоминал рычание льва. — Всем сесть и пристегнуться — угроза ракетной атаки!
— Твою мать! — единым вздохом пронеслось по салону. Казаки торопливо ломанулись к своим креслам и тут началось по-настоящему. Крейсер стало кидать из стороны в сторону, потолок неожиданно поменялся местами с полом. И так несколько раз. Три человека пристегнуться не успели, и их теперь кидало по всему салону. Видимо, угроза реально представлялась нешуточной, раз пилоты маневрировали на пределе живучести пассажиров. Сами-то они в своих коконах легко могли выдержать перегрузки, от которых десантный наряд просто размажет тонким слоем по стенкам жилого отсека.
«Аврора» металась минуты три. Экипаж доблестно сражался — уворачивался от чужих ракет, изредка мелькавших в объективах уцелевших камер, стрелял из скорострелок, выпускал ловушки и противоракеты. Тела двух «летающих» по салону казаков все-таки выловили товарищи и пристегнули к свободным креслам. Хуже всех досталось третьему — Максиму Соколову. Он, видимо, успел пару раз хорошенько приложиться головой о разные твердые предметы и явно пребывал без сознания. И каждый новый маневр «Авроры» приносил ему очередную травму — лицо заливала кровь.
В какой-то момент прыжки вдруг прекратились. Стратокрейсер летел почти по прямой. Я быстро отстегнул ремни и начал вставать из кресла, чтобы добраться до Максима. В этот момент корпус «Авроры» содрогнулся от сильнейшего удара. Меня кинуло вперед. Проскочив голозавесу, я капитально впечатался всем телом в переборку, а потом полетел по проходу к противоположной стене салона, по пути сосчитав все препятствия. Перед глазами мелькнули белые звездочки, а затем сознание окутала чернота.
Вероятно, я провалялся без сознания минут пятнадцать. Очнувшись, снова увидел над собой темноту. Только немного проморгавшись, я различил слабо светящиеся на потолке аварийные светильники.
— Ну, слава богу! — раздался над головой голос подруги. — Кажется, очухался! Сережка, ты как?
— Да, вроде, неплохо, — пошевелив конечностями — они слабо, но слушались, я попытался сесть. Маша помогла мне опереться спиной о переборку. В приглушенном свете авариек салон представляла собой фантасмагорическое зрелище. Несколько кресел вырвало неведомой силой. Судя по разрушениям, они разлетались
— Похоже, что нам в корму врезался вражеский истребитель, — ответила Маша, устало присаживаясь рядом со мной. — Хорошо, что его скорость относительно нас оказалась небольшой. Превышала нашу всего на сотню. А то бы мы сейчас были облачком плазмы.
— Кто-нибудь кроме меня пострадал?
— Ты у меня один такой умный! — ехидно ответила Маша. — Это же надо, додуматься отстегнуться до объявления отбоя! Стукнулся ты удачно — неглубокая ссадина и сотрясение мозга. По счастью, ссадина уже подсохла, но смотреть на тебя страшно — вся голова в кровище!
— Ерунда! — уверенно сказал я. — Не впервой! А что с кораблем?
— Пока неизвестно, — ответила Мария, — ребята сейчас осматриваются в отсеках. Обшивка вроде цела. Но, похоже, что у нас вырубились основные движки, но вроде посадочные работают. Крейсер снижается.
Прошуршала дверь лифта и в салон стремительно ворвался Влад. Стремительно приблизившись к нам, он наклонился, пару секунд внимательно вглядывался, определяя моё состояние. Осмотр его удовлетворил, Влад хмыкнул и разогнулся.
— Вижу, чувствуешь ты себя хреново! — негромко бросил Косарев.
— Ага, — кряхтя, ответил, пытаясь встать. Влад и Мария помогли мне и я, наконец, принял вертикальное положение. — Ничего, ещё пара минут и регенерирую. Буду как огурец, весь в зелёных пупырышках!
— Ты видишь здесь Соколова? — внезапно спросил Влад.
— Нет! — я осторожно помотал больной головой.
— Это потому, что он в трюме, — продолжил Косарев. — Там проверяют внешнюю обшивку, и Максим принимает в этом активное участие. И вот что интересно — он в отличие от тебя в прекрасном состоянии! Да, слабость, да, головокружение, но на теле только следы запекшейся крови! Ран уже нет! Хотя датчики его «Юшмана» до сих пор показывают переломы ребер и берцовой кости. И, кстати, у меня синяк на локте рассосался! Это тебе ничего не напоминает?
— Ну, так мы в же в другой реальности! — ответил я, недоумевая по поводу Владова вопроса. Чего он так удивляется? Дело обычное. И тут до меня доперло! Неужели мы тоже угодили в пробой? А если всё зажило на бетамирянах, а мне по-прежнему хреново? Значит, мы угодили в базовый мир!
— Ёлы-палы! — только и сказал я.
— Сообразил? — усмехнулся Влад. — То-то! Антоха сказал, что перед самым тараном видел на экранах вспышку белого света.
В этот момент зажглось основное освещение. Через несколько секунд двери лифта впустили в салон каперанга Крюкова.
— Как дела? — устало спросил командир корабля. — Живой?
— Почти! — вместо меня ответила Маша. — Что снаружи?
— Снаружи хорошо, солнце встает… — глядя куда-то мимо нас, сказал Крюков. — А у нас в корме торчит какая-то хрень, смахивающая на истребитель.
— Точно истребитель? — подняла глаза Маша.
— Ну, по крайней мере, на ракету это вообще не похоже! — ответил Антон, постепенно приходя в себя. — Там нечто напоминающее кокпит, в котором кто-то сидит. Или что-то.
— В смысле — что-то? — удивился Косарев.