Поле боя — Украина. Сломанный трезубец
Шрифт:
Кшесинский заинтересованно посмотрел на генерала. Определенно, тот казался не таким уж дубовым служакой, каким его привыкли считать. Стоило взять это на заметку.
— В апреле у нас запланированы совместные учения с русскими в Полтаве. В них будут участвовать русские бомбардировщики, оснащенные новым высокоточным ударным комплексом. Неплохо было бы воспользоваться случаем и подставить медведю подножку. Может, зверюка шлепнется на свой волосатый зад, — вертя в пальцах «Паркер» с золотым пером, сказал референт Эдвард Митчелл. — И выяснить устройство этого комплекса, а то и заполучить его. В создавшейся ситуации
— Смотрите, Эд, чтобы медведь, шлепнувшись, не придавил вас своим волосатым задом.
Бывший сотрудник Восточного отдела ЦРУ остался невозмутим.
— Материалы я вам подготовил.
— Ну что, господа, — Кшесинский откинулся на спинку кресла, — будем действовать по всем этим направлениям. Мы вырвем у медведя его клыки.
Глава 3. Приметы грядущей беды
Два истребителя Су-27 с ревом прошли над полосой и, выполнив разворот, начали снижаться по глиссаде. Чиркнули по бетону пневматики основных «ног» шасси, истребители опустили свои острые носы. Хлопнули, раскрывшись, оранжевые купола тормозных парашютов.
Звук двигателей поднялся на высокие ноты, а потом опал. Олег прогрохотал ботинками по дюралевой стремянке и спрыгнул на бетон. К нему подошел Юра.
— Разрешите получить замечания?
— Нормально. Иди отдыхай.
— Олег Николаевич, распишитесь, — техник самолета подал ему журнал технической готовности. — Как машина?
— На «пять с плюсом», спасибо, Павел Филиппович.
Летчики направились к группе офицеров, стоявших на самом краю стоянки возле пожарного щита.
— Привет, ребята.
— Здорово, Олег, огня не будет? — обратился к Щербине замкомэска Александр Чернов.
— Так я ж курить бросил.
— О, а я и забыл, — летчик чиркнул протянутой кем-то зажигалкой и выпустил облако дыма.
В это время Женя Васильев, весельчак и балагур из первого звена, завладел вниманием летчиков, рассказывая очередную байку:
— Ой, мужики, как я в отпуске лажанулся… Поехал я, значит, к себе домой, а у нас в городе аэроклуб — первая моя «альма-матерь». Приехал же такой, весь на понтах, на мундире летном капитанские погоны звездочками сияют, в багажнике два ящика водки позвякивают.
— Герой, нарисовался — хрен сотрешь, — прокомментировал кто-то из летчиков.
— Во-во, точно, — согласился Женя. — Ну, и попросили меня на Ан-2 парашютистов выбросить.
— А их летчик что?
— Летчикам как раз прыгать надо было, у них плановая парашютная подготовка.
— Летчик покидает самолет только тогда, когда лететь страшнее, чем прыгать, — усмехнулся Алексей Лазарев.
— Леша, не перебивай. Так вот, сел я на левую «чашку» нашей «Аннушки» — все как всегда: «На борту двенадцать, карабины зацеплены, баки — сумма…» Взлетели, выброска прошла успешно. Иду на посадку, строю «коробочку». Снизился и по привычке докладываю: «На четвертом, шасси выпустил, разрешите посадку». На что руководитель полетов мне отвечает: «Не переживайте, товарищ капитан, шасси за вас выпустил Олег Константинович Антонов в 1947 году!»
Летчики разразились безудержным смехом:
— Ну ты дал, Жека! «На четвертом, шасси выпустил»! Истребитель, елки зеленые!
Внезапно летчиков привлекла
Рядом с «замполитом» стояла высокая худощавая блондинка в военной форме. Она внимательно посмотрела в сторону летчиков, по ее тонким губам скользнула легкая улыбка. Откинув грациозным жестом волну белокурых волос, она обернулась к подполковнику и что-то ему сказала. Небрежно отмахнувшись от его слов, она направилась к летчикам.
— Ох, как идет…
— Да я б ей… — завороженно смотрел на девушку Юра.
— Ну, ты бы с ней… А дальше что? — охладил его пыл замкомэска. — Запомни, Юрка, поведешься на такую, а потом она из тебя все жилы вытянет и кровь выпьет.
— Во-во… — подтвердил Олег.
— Нет, но посмотрите, как идет, словно ласточка…
— Ага, скорее гарпия…
Девушка подошла к летчикам. Ближе она оказалась еще сексуальнее, и форма капитана медслужбы только подчеркивала ее ухоженную фигуру. Но голубые глаза смотрели на летчиков холодно, а вежливая улыбка была строго дозирована.
«Точно, гарпия. Молодая, знающая себе цену и жаждущая свежей крови», — подумал Олег.
— Разрешите представиться, капитан медицинской службы Марина Миронова, — щелкнула каблучками изящных, явно не форменных полусапожек.
— Здравия желаю, — представился замкомэска майор Чернов. Потом представил остальных летчиков.
— Очень приятно, в ближайшие дни мы с вами будем видеться очень часто, — улыбнулась она. — Меня направили в вашу часть для проверки психологического состояния личного состава.
Летчики переглянулись — вот тебе и «первая ласточка». Но это было только началом. Из подъехавшего следом «уазика» выскочил солдат.
— Замкомэска и командиров звеньев вызывают в штаб. Срочно.
В штабе командир полка огорошил летчиков еще одной новостью.
— Позвольте представить — полковник Тарас Плющ, инспектор по летным кадрам. В рамках подготовки к предстоящим учениям он намерен провести у нас в части инспекцию.
— Панове офіцери, будемо знайомі. Всі, хто бере участь у вченнях, мають підтвердити свій професійний рівень [5] .
5
Господа офицеры, будем знакомы. Все, кто принимает участие в предстоящих учениях, должны подтвердить свой профессиональный уровень.
Полковник Плющ изъяснялся исключительно «державною мовою», но делал это несколько коряво. И вообще, по манере поведения он скорее напоминал прапорщика, а не офицера. Собственно, так оно было.
До распада Союза и развала армии он заведовал складом материально-технического имущества на аэродроме Васильков. В новых Вооруженных силах «независимой» Украины ощущался острый дефицит командного состава. Несмотря на обещанные высокие звания и золотые горы для тех, кто примет украинскую присягу, многие офицеры увольнялись в запас. Для настоящих офицеров присяга одна на всю жизнь. Поэтому на командные должности брали всех, присваивая на одно-два звания выше.