Полет длиною в жизнь
Шрифт:
Лавируя между носилками, Кейт все время боялась наступить кому-то на руку или ногу. У нее уже совсем не осталось сил, когда кто-то потянул ее сзади за юбку. Обернувшись, Кейт увидела страшно худого мужчину, до самых глаз заросшего соломенного цвета щетиной. На бледной коже лба и щек краснели не до конца зажившие шрамы, голова и плечо были туго перевязаны, но все же он улыбался, и эта улыбка была до боли знакома Кейт.
— Джо!.. Боже мой, Джо!!!
— Привет, Кейт… — негромко проговорил он. Его голос дрожал от слабости, но Кейт мгновенно его узнала. — Я же говорил, что у меня в запасе всегда есть еще одна жизнь!
Кейт хотела
— Я… уже не думала, что снова увижу тебя, — негромко сказала Кейт, когда к ней вернулась способность говорить. Двое санитаров уже несли Джо с корабля, а она шла рядом и держала его за руку.
— Я тоже боялся никогда тебя не увидеть, — серьезно ответил Джо.
Когда его нашли в концлагере, жизнь едва теплилась в нем. Допросы, через которые ему пришлось пройти, были поистине бесчеловечными, к тому же в тюрьме он не получал практически никакой медицинской помощи. Ему очень повезло, что он не умер от сепсиса, хотя под конец Джо был больше похож на труп, чем на живого человека. Однако сейчас он чувствовал себя намного лучше. Даже кости, которые ему сломали во время пыток, срастались на удивление быстро, только ноги еще болели. Сначала врачи хотели их ампутировать, но Джо вовремя пришел в себя и уговорил их не делать этого. В конце концов им занялся лично главный армейский хирург. Он обещал, что ноги ему оставят, но ходить Джо вряд ли сможет, однако у него было на сей счет собственное мнение.
У машины «Скорой помощи» Кейт столкнулась со старшей медсестрой.
— Ну что, нашла своего жениха? — спросила она, показав глазами на носилки.
В ответ Кейт смогла только кивнуть — слезы не переставая текли из ее глаз, а горло судорожно сжималось.
— Я ужасно за тебя рада, — сказала медсестра. — Рада, что твой жених жив, что ты его дождалась… — Она посмотрела на номер на носилках, потом сверилась со списком, который держала в руках. — Вот что, Кейт, разгрузка почти закончилась, так что мы без тебя обойдемся. Твоего парня направляют в госпиталь для ветеранов, так что, если хочешь, можешь поехать с ним.
— Конечно, хочу! — у Кейт неожиданно прорезался голос.
— Ну и поезжай. — Медсестра посмотрела на Джо. — Добро пожаловать домой, сынок, — сказала она негромко и поскорее отошла, чтобы никто не видел ее слез.
Всю дорогу до госпиталя Кейт просидела рядом с Джо. У нее в сумке была плитка шоколада, и она разделила ее между ним и тремя его товарищами, которые тоже ехали в этой машине.
— Ну ты как, в порядке? — спросил Джо, когда шоколад был съеден.
При этом он оглядел Кейт с таким видом, словно это она была ранена и нуждалась в медицинской помощи. На самом же деле он просто почти забыл, как она выглядит, — забыл, какая у нее нежная кожа, какие блестящие и густые волосы, какие большие голубые глаза.
— Да, у меня все в порядке, — ответила Кейт, борясь с подступающими к горлу рыданиями. — Я только очень ждала тебя, Джо. Мне говорили, что ты погиб, но я не верила, никогда не верила… Я знала — ты не можешь умереть, не можешь оставить меня…
— Надеюсь, ты не выскочила замуж,
Кейт смутилась и покачала головой. Ах, если бы он только знал, как близка она была к этому!..
— А как твоя учеба? Ты уже закончила колледж?
Джо хотел знать о ней все. Он думал о Кейт беспрестанно: с мыслью о ней он засыпал, вернее — проваливался в забытье, и с мыслью о ней просыпался. Увидит ли он ее когда-нибудь? Этого Джо не знал, и все же мысли о Кейт помогли ему сохранить и рассудок, и саму жизнь.
Он не сразу поверил своим глазам, когда увидел ее на пароходе. Перед отправкой из Берлина он пытался дозвониться до ее родителей, но не сумел. Что с ней, как она там? Джо терялся в догадках… Врачи сказали ему, что военное министерство уже извещено о его чудесном спасении, но вот знает ли об этом Кейт? Он ждал от нее письма, но в эти первые послевоенные месяцы почта на территории Германии практически не работала. Сам Джо написал ей, как только смог держать в руках карандаш, но ему сказали, что он окажется в Штатах намного раньше своего письма. Джо не поверил и все-таки отправил его, хотя и волновался ужасно. К счастью, теперь тревоги и волнения были позади. Кейт была с ним, рядом, а он был с ней.
Когда «Скорая помощь» добралась до госпиталя, Кейт помогла врачам разместить Джо и его товарищей в палате. Потом настало время вечернего обхода, и Кейт выгнали без всякой жалости, несмотря на ее форму сотрудницы Красного Креста.
— Я вернусь сразу после обхода, — пообещала Кейт и поспешила домой.
Переодевшись и наскоро выпив кофе, она взяла отцовскую машину и в начале восьмого снова была в госпитале. За время ее отсутствия Джо успели выкупать и побрить, так что он стал больше похож на себя прежнего. Когда Кейт вошла, он лежал на кровати и крепко спал, и она тихонько устроилась рядом, позаимствовав в коридоре стул.
Часа через два Джо пошевелился и открыл глаза.
— Я все еще сплю? — серьезно спросил он, глядя на нее в упор. — Или, может быть, я умер и попал в рай? Неужели это ты, Кейт, и ты мне не снишься?.. Господи, что же я такого хорошего сделал, что заслужил это?!
— Значит, что-то было… — ответила с улыбкой Кейт и поцеловала его. — И слава богу, а то моя мама очень боялась, что я останусь старой девой.
— Ну, это она зря. Чтобы такое сокровище да никто не подобрал?.. Знаешь, в тюрьме я часто думал, что если нацисты меня все-таки добьют, то ты выйдешь замуж за этого… как бишь его… Ну, за того паренька, с которым вы всегда были «просто друзьями», — сказал Джо. — Когда солдаты погибают, такие, как он, всегда оказываются тут как тут…
— Но мой солдат не погиб, — возразила Кейт. — И вообще, ты несправедлив к Энди.
— Нет?.. — Джо вздохнул и откинулся головой на подушку. — Ладно, так и быть, поверю…
Он немного помолчал.
— Знаешь, Кейт, — продолжил он после небольшой паузы, — честно говоря, я не верил, что когда-нибудь смогу выйти из этой тюрьмы. Каждый день я по нескольку раз прощался с жизнью. Но нацистам, очевидно, нравилось меня пытать: они совсем не спешили меня прикончить. Должно быть, им хотелось растянуть удовольствие на возможно больший срок, но в конце концов они просчитались. И теперь я чертовски рад, что меня не расстреляли в первый же день, хотя иногда мне хотелось самому размозжить себе голову о стену. Как хорошо, что я этого не сделал!..