Полёт феникса
Шрифт:
— Хорошо. Полагаюсь на вас. А теперь нам нужно вернуться к решению дела, породившего нынешнюю смуту. Министр Лао, я слушаю ваш доклад.
Министр был краток настолько, насколько это было вообще возможно. Доклад, который он мне представил до этого, занимал несколько страниц, теперь же Лао выдал самую суть, которая сводилась к двум словам: национальная катастрофа. Сановники притихли, и голос их собрата звучал в мёртвой тишине.
— Так значит, даже если завтра пойдут дожди…
— Да, ваше величество. Этот урожай уже погиб. Вся надежда на вторую половину года.
— Но для новых посадок нужны
Министр назвал цифры. По залу опять пронёсся шелест голосов.
— Господин распорядитель Ки, сколько денег вы можете выделить на закупки зерна у наших соседей?
— Отвечаю вашему величеству, — глава приказал Великих припасов вышел на центральную дорожку. — Боюсь, что имеющихся средств у нас не хватит. Зерно дорожает каждый день. К тому же торговцы требуют гарантий и помощи в снаряжении кораблей. Караваны по суше добираются слишком долго и подвержены многочисленным опасностям. Корабли быстрее и дешевле, но имеющегося в империи флота не хватает. Строить же корабли за свой счёт торгаши не хотят, опасаясь, что после окончания трудных лет они не понадобятся и не окупятся.
Я поджала губы. По непонятной мне причине морская торговля в обеих империях была развита очень слабо. Хотя нельзя сказать, что не было стран, с которыми можно было бы торговать, но из-за моря везли главным образом предметы роскоши и диковинки. Всем же остальным обе империи снабжали себя сами.
И вот обратная сторона самодостаточности. Стоило возникнуть настоящей нужде — и оказалось, что перевозить припасы просто не на чем.
— Господин распорядитель, разве нам нечего предложить им в залог? — спросила я, прерывая раздавшееся среди сановников бурчание о корыстолюбии купцов. — Пусть денег в Левой кладовой не хватает, но есть ещё и Правая. Насколько мне известно, сокровища в ней накапливались со дня основания Северной империи. Мы можем пустить в дело их.
— Ваше величество, прошу простить недостойного слугу, — непреклонности в голосе распорядителя хватило бы на троих. — Но запасы Правой кладовой принадлежат трону, и даже ваше величество не может самовольно ими распорядиться. Я не могу распахнуть её двери без прямого приказа его величества.
Я глубоко вздохнула. Потом обвела взглядом сановников, выискивая ещё одного нужного мне человека.
— Господин управитель… — чёрт, забыла, как его зовут, — управления Малых припасов. Вы должны провести оценку всех хранящихся в вашем управлении ценностей императрицы и предоставить мне доклад. После чего совместно с распорядителем Ки посчитать, хватит ли их стоимости для покрытия планирующихся расходов.
Зал тихо ахнул.
— Ваше величество… — подал голос гун Вэнь. — Вы хотите… отдать торговцам ваши драгоценности?
— Вы же слышали, господин Великий защитник. Господин Ки не оставляет мне другого выхода.
— Но, ваше величество!.. — запротестовал один из трёх Великих наставников. — Недостойно императрице… каким-то барыгам! Вы унизите себя, ваше величество, вы унизите государя и трон!
— Что значит — недостойно? Недостойно заботиться о людях, которых Небо вручило нашему попечению? Разве я не зовусь Матерью Народа? — я дёрнула за шпильки и стащила
— Если надо будет — я продам Фениксовый убор, чтобы накормить голодающих!
— Ваше величество! — не сдавался наставник. — Утрата престижа императорской власти — большее бедствие, чем голод и засуха! Прошу ваше величество подумать трижды!
— Просим ваше величество подумать трижды! — подхватили сразу несколько голосов, и несколько лбов стукнулись о ковры. Не все, к счастью, но среди них были виднейшие сановники. Гун Вэнь, правда, как я отметила, к ним не присоединился, задумчиво глядя на меня. Я обвела просителей взглядом:
— Что ж, если кто-то желает предотвратить бедствие и покрыть расходы из своих средств, я, разумеется, не стану отказываться.
Ответом мне было молчание.
— Значит, решено. Господин управитель, я жду вашей оценки. Приступайте сегодня же.
— Подданный принял приказ, — поклонился сановник. Я удовлетворённо кивнула. Хоть один разумный, который не спорит, а сразу готов делать, что ему говорят.
Теперь предстояло самое трудное. Я сделала ещё один глубокий вздох, ещё раз обвела взглядом ровные ряды государственных чиновников. Зачем-то посмотрела на гуна Вэня.
— Будем молить Небо, чтобы новый урожай был обильным, и чтобы закупки помогли поправить дело. Но пока зерно будут везти, пройдёт время, а голод не ждёт. Торговцы поднимают цены и придерживают товар в надежде на большие барыши. Мне больно говорить, но и среди чиновников есть те, что ставят обогащение превыше долга. А потому, чтобы положить предел корысти и быть уверенными, что все голодные будут накормлены, насколько это возможно, повелеваю.
Ещё один глубокий вдох. Голос не должен дрожать, я должна выглядеть совершенно уверенной в своих силах.
— Отныне и до нового распоряжения всё зерно объявляется государственной собственностью и надлежит сдаче в государственные амбары. Если не хватит места, нужно соорудить новые. Сдать должны все — невзирая на ранги, должности и происхождение. За укрывательство зерна… — я на долю секунда заколебалась, но всё же отчеканила: — смертная казнь. Невзирая на ранги, происхождение и должности.
— Значит ли это, ваше величество… — произнёс Великий защитник.
— Да, — я, не мигая, посмотрела на него. — И вы тоже. И все прочие, здесь присутствующие.
По залу в который раз прокатился шелест, но громких протестов, как я опасалась, не было. Вероятно, все пока ещё были слишком ошеломлены.
— Министр Лао, вам надлежит провести внеочередную перепись населения в возможно более краткие сроки. Но всё же постарайтесь быть тщательными. Вам и распорядителю Синю надлежит посчитать меру зерна на человека, каковая будет регулярно выдаваться населению до конца года. Учитывайте также необходимость сохранить семена для следующего сева. Объявите: паёк будет выдаваться лишь тем, кто попадёт в перепись, а потому считайте всех, включая бродяг и нищих, если они изъявят желание встать на учёт и отправиться на работы по вашему усмотрению. Также учитывайте, что паёк будет одинаковым для всех. Невзирая на ранги, должности и происхождение.