Полёт феникса
Шрифт:
— Нет, не так! — упрямо ответила Эллис.
— Расслабься, я вовсе не за тем сюда пришёл. Пойдем дальше.
Он шёл рядом с ней и смотрел себе под ноги, в отличие от Эллис, которая смотрела по сторонам. Данас прервав молчание, снова заговорил:
— У тебя хорошая подруга, Эллис. Верная.
— Ты прав. Очень важно иметь хотя бы одного такого человека, которому можно излить душу и он выслушает тебя с пониманием. Раньше для меня таким человеком была мама, а теперь Джуди, — ответила Эллис, опустив голову, потому что вспомнила, что был ещё один такой человек, но
— Разве у тебя никого нет? — Дейн говорил тихо и мягко.
— Есть только брат моего отца с женой и двумя моими кузенами, но с ними я никак не могу найти общий язык. С моим дядей тяжело общаться.
— Вот его и возьми вместо меня для своего научного исследования, — усмехнулся Данас.
Они снова шли некоторое время молча, Данас о чём-то размышлял, засунув руки в карманы.
— Жалко, Данас, что я не могу читать твои мысли, сразу бы узнала, о чём ты хотел поговорить. Если ты будешь только молча думать, боюсь, мы так проходим до самого вечера.
— Правда, жалко, тогда бы я не раздумывал с чего начать. Скажи Эллис, что тебе больше всего не нравится во мне?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом? Мне совсем не хочется обсуждать твои отрицательные стороны. Мы не на корабле и ты не можешь мне приказать говорить, — напряженно проговорила Эллис.
Они остановились у огромного дерева с толстым стволом и раскидистой кроной. Эллис прислонилась к нему спиной, а Данас остановился напротив неё:
— Нет, как раз с этого мы и начнём. Давай рассказывай! — проговорил он.
— Ладно, ты сам этого хотел. Во-первых, твоя самоуверенность, во-вторых, упрямство, в-третьих, твоя непредсказуемость и мгновенное изменение от плохого к хорошему и обратно и я боюсь твоих способностей читать мои мысли, — она смело взглянула ему в глаза.
— Всё? Я ждал большего, ничего не забыла? Мой эгоизм, мои глаза, они разве тебе ничего не напоминают?
Данас говорил так прямо и смотрел так пристально и серьёзно, что её начала пробивать мелкая дрожь.
— Оставь это, Данас! Мы уже говорили об этом, твоё сходство с яшварами здесь не при чём. Я не считаю это отрицательной чертой!
— Посмотри мне в глаза, Эллис! Не отводи взгляд! В моих жилах течет кровь смешанная с кровью яшваров, неужели ни разу глядя на меня ты не испытывала ненависти к тем, кто забрал у тебя близкого человека?!! — проговорил Дейн глухим голосом.
— Ненависти никогда! Только в первый раз, мне стало не по себе, но я изменила своё мнение. Конкретно никто не виноват, виновата война. Яшвары жестокие, но ведь ты же не такой! — с болью в голосе ответила ему Эллис.
— Хорошо, с этим разобрались. Ты вспомнила о моих положительных качествах, расскажи мне о них.
— Послушай, Данас, у тебя с головой все в порядке, к чему этот допрос? — широко раскрыв глаза, спросила она.
— Потом узнаешь, я слушаю.
Он подошел совсем близко и оперся рукой о ствол дерева, продолжая всё также пристально смотреть на неё. Почему-то отрицательные качества было перечислять проще под таким взглядом, чем положительные. Эллис откашлялась и, запинаясь, начала вспоминать, что же такого хорошего
— Ты опытный специалист, исполнительный, отличный солдат, ты умеешь, когда хочешь общаться с людьми. — Эллис замолчала.
— И это всё? Ты говоришь обо мне как о каком-нибудь роботе, давай ближе к человеку! — усмехаясь, сказал он.
— Может быть, ты сам мне расскажешь, какой ты хороший? — её это уже начинало злить.
— Нет, ты это сделаешь.
— Ну, ещё ты весёлый, возможно у тебя даже есть совесть, если не считать случаев, когда ты превышаешь свои полномочия, ты сильный симпатичный человек. Этого достаточно?
— Достаточно. Получается, что хороших качеств у меня больше так?
— Так, и что дальше?
— Дальше я скажу о твоём самом плохом качестве. Скажу прямо, без хождения вокруг да около, — он наклонился так близко, что она ощущала на себе его дыхание. Эллис взглянула на него расширившимися от изумления глазами. Дейн продолжал:
— Ты не даешь мне спокойно жить, детка. Я не знаю, что ты там нашла на Локке, но я тоже кое-что обнаружил в себе. Когда сегодня мы все разошлись с корабля, я понял, что не смогу улететь домой не сказал тебе этого, не заглянув ещё раз в твои глазищи. Я себя не узнаю. Никогда не думал, что смогу так привязаться к женщине. Теперь мне нужно видеть тебя каждый день, если ты рядом во мне появляется такое идиотское чувство радости. Я пытался с этим бороться, но не получается. Отвечай, что ты сделала со мной? — проговорил он, улыбаясь испуганной девушке.
Эллис от такой новости даже перестала дышать, она, не моргая, с приоткрытым от удивления ртом смотрела в его потемневшие глаза.
— Сделала? Ничего я не делала, это, наверное, само собой возникло. Не надо так на меня смотреть, Данас! Ты поедешь домой, развеешься, и всё пройдёт, — пролепетала она.
Дейн привалился спиной к дереву рядом с ней. Он молчал, а Эллис не хотела продолжать этот разговор первой, тем более она не знала, что говорят в таких случаях.
— Знаешь, Эллис, больше всего я хочу, чтобы это чувство осталось, — тихо, с грустью проговорил он. — Не всё так просто, что его можно забыть, развеяться. Единственное, что мучает меня это то, что это чувство только с моей стороны. Ты не назвала ещё одно моё положительное качество — терпение. Я умею ждать. Я вижу, что ты пока не хочешь или боишься опять допустить к себе мужчину.
Эллис медленно залилась краской:
— Данас ты опять читаешь мои мысли?
— Нет, я это и так вижу. Иногда мне страшно читать твои мысли, вдруг я узнаю то, что мне не понравится.
— Я не знаю, что тебе ответить. Мне до сих пор не верится, что сержант Дейн стоит рядом со мной и говорит такие вещи. Одно могу сказать, что терпение это очень хорошая черта.
— А я и не рассчитывал, что ты мне сразу ответишь утвердительно, но и в ужасе ты не убежала, отрицательно качая головой, это уже лучше. Давай встретимся через семь дней, тут у Джудит и поговорим снова. Мне сегодня надо лететь на Эльбу, я давно обещал отцу погостить у него. А когда вернусь, до следующего задания буду свободен.