Полёт мотылька

Лин Брук

— Я Альберт — улыбается, рассматривая меня в ответ, словно в первый раз.

Он аккуратно протягивает руку к моему лицу и так и замирает, слегка поглаживая подбородок большом пальцем. Я прячу взгляд, испытывая некое смущение перед ним.

Чувствую, как он продолжает изучать меня. Чувствую, как ему страшно. Но не чувствую глубины наших с ним отношений. И мне кажется, что мы далеки друг от друга.

— Ты так красива, — не замечая моего смятения, шепчет он. — Я так испугался, что потеряю тебя.

От его

слов внутри всё сжимается с настороженностью. И я не понимаю, что испытываю от услышанного. Нет однозначных эмоций. Таких, как с родителями, где моя любовь была очевидна.

— Я не хочу пускать тебе пыль в глаза и врать о чем-то. Наш брак недолгий и далеко неидеальный, и я очень хочу исправить это. Надеюсь, ты не станешь отталкивать меня.

— Ты меня обижал? — предполагаю, исходя из его слов.

— Ни в коем случае. Мы просто были безразличны друг к другу.

Его слова похожи на правду и объясняют то подвешенное состояние, которое я сейчас испытываю рядом с ним.

— Кажется нам о многом нужно будет поговорить — улыбаюсь краем губ.

— Да. Ну, а пока ложись спать. Тебе нужен отдых — он целует меня в лоб и начинает поглаживать мои волосы, укладывая спать, словно маленького ребёнка.

Я не сопротивляюсь ему и, закрыв глаза, стараюсь вновь уснуть.

И пусть внутри меня зарождается война от его прикосновений, я стараюсь не обращать внимание на это. Это ведь мой муж, и его прикосновения — это естество…

Глава 1

Череда бесконечно одинаковых дней сменяется одна за другой. Моя жизнь протекает в стенах больницы, и встречаюсь я только со своей семьёй и мужем, — так было положено, в целях моей душевной безопасности.

Порой я что-то вспоминаю. В основном, отрывки из детства. И хоть это никак не описывает картину моей жизни в настоящем, я все равно радуюсь каждому новому воспоминанию, ведь это свидетельство о том, что память потихоньку ко мне возвращается.

Родители с Альбертом постоянно рядом, а по ночам мама с мужем сменяют друг друга, не давая даже одной ночи провести мне в одиночестве, за что я безгранично им благодарна.

Одиночество — оно прекрасно, да! Но не тогда, когда ты пребываешь в беспамятстве. В минуты забвения хочется чувствовать, что рядом кто-то есть, что кто-то бережёт тебя и твои переживания.

А переживаний было много. В основном от снов, которые так же не отличаются разнообразностью и начинают меня настораживать. Сны, где я влюблена и счастлива рядом с другим мужчиной. Мне настолько хорошо и уютно с этим неизвестным, что порой мне не хочется возвращаться к реальности. Хотя даже в реальности ощущение влюблённости не покидает меня, и это очень пугает. Пугает, ведь сердце тянется к неизвестному, не замечая рядом мужа.

Утро кажется прекрасным. За окном светит солнышко, и слышится пение птиц.

В мыслях я уже гуляю далеко за пределами этой больницы, в парке с красивыми клумбами и пышными деревьями. Там, где всегда можно услышать детский смех и увидеть влюблённые парочки, держащиеся за руки. Мне не хватает сейчас этой простой роскоши, которая дана каждому человеку.

Тихо скрипит дверь, оповещая о приходе гостя. Это Альберт, а в руках он держит большой букет белых роз. Я улыбаюсь такому жесту мужчины, но увы. цветы, от чего-то, совсем не вызывают у меня радости.

— Доброе утро! — он подходит ко мне и, поцеловав меня в лоб, вручает цветы.

— Доброе.

Я внимательно изучаю каждый бутон и не понимаю, почему мне так не нравится этот букет.

— Спасибо — не желая расстраивать его, я вновь улыбаюсь, делая вид, что мне все нравится.

— Сегодня прекрасная погода. Я договорился с врачами, и они позволили нам с тобой немного прогуляться.

— Правда? — радуюсь искренне.

— Правда.

Я медленно встаю с постели и прохожу к зеркалу. В зеркале на меня смотрит все та же девушка с бледным лицом, потерянными зелёными глазами и вся в ссадинах.

Я избегаю таких встреч с собой, потому что пугаюсь, порой не узнавая собственного отражения.

— Ты очень красива! — подходит сзади Альберт и, впервые, обнимает меня.

У меня перехватывает дыхание. Внутри все скукоживается, и мне хочется оттолкнуть его от себя. Меня накрывает чувство стыда за его объятия, и складывается ощущение, будто бы я предаю что-то очень значимое. Это кажется немыслимым и ещё более устрашающим. Он ведь мой муж, у меня не должно быть таким мыслей и, уж тем более, чувств.

Он отпускает меня, видимо уловив моё состояние, а я начинаю пытаться собрать волосы. Но руки начинают дрожать, как только я их поднимаю. Беспомощно смотрю на Альберта, в надежде что он поможет:

— Мне больно — произношу дрожащим голосом, еле сдерживая слезы от проснувшихся острых пульсаций в руках.

— Давай я помогу — он вновь подходит ко мне и берет с рук расческу.

Я благодарно киваю ему головой и поворачиваюсь обратно лицом к зеркалу.

— Тебе идёт с распущенными волосами — аккуратно расчёсывая волосы, молвит он.

— Спасибо, но, когда они соприкасаются с кожей, у меня все начинает болеть.

— Ещё чуть-чуть и все будет хорошо — ловит мой взгляд в зеркале и открыто улыбается.

— Надеюсь на это — натянуто улыбаюсь в ответ.

Альберт с особым трепетом собирает мои волосы в хвост. Слегка несуразно, но мне, все равно, приятна его помощь.

Как только мы выходим во двор, я расплываюсь в улыбке, видя так много новых лиц. Мне так не хватает этого света в четырёх стенах, что я, сама того не замечая, беру Альберта под руку и, облокотившись на него, спешу на прогулку.