Полет нормальный

Панфилов Василий Сергеевич

Через несколько минут они вернулись втроём. Дженни оказалось очень милой, тоненькой спортивной девушкой, немного напоминающей Одри Хепберн, только что бёдра пошире, да глаза и волосы светлые.

— Слушайте, — забавно растягивая слова и округляя глаза, — сказала она через несколько минут общения, — а хотите на настоящую дуэль посмотреть?

Переглянувшись, киваем дружно — ещё бы, такое зрелище! Не столько даже эффектность мероприятия, скорее знаковость. Присутствовать на настоящей дуэли доведётся не каждому, даром что неприятности с полицией могут последовать.

— Двадцать

франков с каждого, и лучшие места на этом празднике жизни ваши! — Приветствовал нас с большого раскидистого дерева молодой парнишка с голодными глазами человека, давно не евшего досыта, — в качестве дополнения обещаю делать пояснения по ходу поединка. Так уж сложилось, что я знаю обеих участниц и причину ссоры.

Всей компанией вскарабкались на ветки, и я протянул сотню франков парнишке.

— Вещай, Цицерон!

— Я не такой! — Насторожился тот, явно не поняв, кем же его назвали. Совсем трущобный… — значит так… А! Я Пьер. Пьер Лефевр.

— Дальше, Пьер!

— Так… драться будут на тростях. Маришка Кжижановская, польская графиня, и Симона де ля Буше, тоже из аристократии.

— А на самом деле…

— Приятно иметь дело с понимающим человеком, осклабился француз, гладя кармашек, в который положил стофранковую купюру, — на самом деле дерутся две еврейки. Одна французская, другая польская.

— Хайп^[118], — вырывается у меня, — договорняк?

— Дого… нет, мсье. Если только меня правильно информировали. Драться будут по-настоящему, но… — он пощёлкал пальцами, — как в реслинге американском! Трюкачество, шоу, показать себя. О! Вышли!

На поляну перед деревом вышли две девицы — довольно миленькие, как по мне. Мордочки деланно суровые, будто не подраться на лёгких тростях из каштана, а на кровавый бой, в котором выживет только одна.

— Немало зрителей, — заметил Джокер, — навскидку так сотни три, и всё больше не из пролетариев.

— На то и расчёт, месье! Начинающие актрисы покровителей ищут. Режиссёров или богатых любовников, это уж как повезёт.

Подобрав полы платьев, сделанных по мотивам древнегреческих туник, девицы встали в изящные, явно отрепетированные позы, заложив за спины левые руки.

Ларри шумно сглотнул — зрелище эротичное, даже меня пробрало.

— Сколько же месяцев они готовили эту сценку?

По сигналу таких же хорошеньких секундантш, девицы завертели тростями, послышался стук.

— Цирк, — восторженно протянул Джокер, — Пьер, тебя неверно информировали, это не реслинг, это цирковое представление. Но хороши, заразы!

Девицы крутились, вертелись, эротично изгибались и тоненько вскрикивали при редких пропущенных ударов.

— Храбрые амазонки, но при том очень нежные и женственные, — мелькнула мысль. Да… отменное представление! Я не я буду, если они после сегодняшней драчки себе спонсоров не найдут! Молодцы девки, ну до чего же молодцы!

Наконец, польская графиня оказалась повержена ударом трости под сердце, после чего картинно осела на траву.

— Патриотично, — хрюкнул Зак,

сдерживая смех, — и парни, мне одному послышался металлический лязг?

— Да понятно, — отозвался Джокер, — пластинку подложила во внутренний кармашек. Но хорошее представление! Спорить готов, что в ближайшие недели специально под них напишут сценарий и снимут фильм с какими-нибудь… мушкетёрскими историями.

— Что спорить-то? — Спрыгиваю с дерева, — на скорую руку, пока ажиотаж от дуэли не спал, можно недельки за три снять. Фильм категории B^[119] тысяч в десять долларов обойдётся, ну может в двадцать, но это уже вряд ли. Ерунда, в общем, Зак в карты за раз проиграть может.

— Один раз было всего-то, — обиженно бурчал Одуванчик, — хотя может, в самом деле снять…

— Смотри, — помогаю встать свалившемуся с дерева французу, ошалело глядящему на Мартина, — я тебя ждать не буду.

Глава 25

— Поможете, парни? — Догнал нас в коридоре задержавшийся Зак, не давая войти в номера. Настрой неожиданно серьёзный… Перехватив мой недоумённый взгляд, криво усмехнулся, — своим умом решил жить. В газетах статьи печатали, рассказы в журналах, спектакль по моей пьесе идёт. Пока в студенческом театре, но всё впереди — говорят, на Бродвее заинтересовались, но это пока так, слухи. Решил вот в режиссуру удариться.

— Зак, я… — отказывать неловко, но сидеть в Париже несколько недель нет никакой возможности. Послезавтра нужно отбыть на соревнования по лёгкой атлетике в Бургундии, а оттуда в Данию. Иначе плакали мои олимпийские планы…

— Девочек уговорить, — перебил Одуванчик, сжимая и разжимая кулаки, — и всё. Сам хочу, понимаете? Ну что я теряю в случае неудачи? Десять-пятнадцать тысяч долларов… пустяки, право слово. Зато опыт. Но мне кажется, что всё получится.

— Уговорить? — Потираю подбородок, — понял тебя. Вчетвером выглядим солидно, не то что эти аферисты, крутящиеся в шоу-бизнесе. Согласен.

— Отлично! — Выдохнул Зак, нервно поведя плечами, — пошли, адрес я уже знаю, такси вызвал. Что?! Я знал, что вы мне не откажете! Братья мы или кто?!

Пока спускались на лифте, он тараторил без остановки.

— Сценарий я уже вчерне набросал — не сейчас, раньше. Помнишь, ты говорил не стесняться править произведения классиков, если какие-то моменты в книге считаешь несправедливыми? Вот у меня было такое — по Дюма, Три мушкетёра. Написал немного про Миледи и Констанцию Бонасье. Помните?

Зак требовательно посмотрел на нас.

— Вскользь о них в книге, но ведь можно развить сюжетную линию, проследить за жизнями Миледи и Бонасье. Одна — клеймённая вроде как убийца… помните? Вопросов при внимательном прочтении возникает много. Вторая — камеристка королевы, и не говорите мне, что это всего лишь слуга. Очень интересная должность, дающая немало возможностей.

— А интересно может получиться, — оживился Ларри, — яркие образы, очень художественные. Странно даже, что никто до этого не додумался раньше.