Полет ворона
Шрифт:
Бой продолжался, и толпа вскоре тоже притихла. Участники устали, скоро один из
них ошибется, упадет на колени и выронит оружие. Они уже продержались дольше, чем я
думала.
Король поднялся на ноги, участники отпрянули, тяжело дыша.
– Опустите оружие, - сказал Кельдек.
Стражи вышли вперед, воины отдали мечи и ножи. Похоже, логика победила, и
решили признать ничью.
– Мой народ, - сказал король, раскинув руки, словно хотел всех обнять, -
вам сообщать, что даже среди моих верных воинов бывают предатели. Это случается
редко, ведь мои Силовики – лучшие из лучших, сильные воины, опасная сила. Я ожидаю
от них того же, что и от каждого мужчины, женщины и ребенка в Олбане. Полной
верности. Люди, что перед вами, ошиблись после нашей прошлой встречи. Ошибки были
небольшими, но и такие могут привести к серьезным проблемам. Если не проверять,
непослушание разрастется злом в сердцах людей. Мой народ, я не буду терпеть этого в
любой форме. И очень больно, что такое может случиться и в рядах моих воинов. Этот
бой был среди равных бойцов, которым я доверяю или доверял, - Кельдек говорил как
разочарованный отец, печальный и мягкий. Может, когда Силовик расстраивал его, таким
было наказание. – Мне больно так делать, - сказал король. – Но должна быть
справедливость, урок нужно выучить. Воины!
Участники стояли бок о бок, прижав к бокам руки.
– Вы будете биться насмерть. Без оружия. Победите, и о ваших ошибках забудут. В
этот раз.
Они держали себя в руках. Им могли приказать показать силу новым воинам. Они
выпрямились, встали напротив друг друга на расстоянии двух шагов. Четверо Силовиков
из отряда Оленя встали вокруг них, отмечая границы поля боя. Они бились, а я думала,
как больно знать, что нужно убить товарища, чтобы спасти себя, доказать свою верность.
Я отметила, как ужасно такое наказание, ведь оба воина показали себя сильными,
равными. А если бы они отказались? Король придумал бы что-то страшнее, опаснее, что
убило бы обоих.
Казалось, они будут биться весь вечер, ведь выглядели равными. Один бросал
другого на землю, но тот вырывался и показывал силу. Один прыгал на спину другого и
впивался, стараясь задушить, но тот кружился, пока не сбрасывал со спины противника.
Солнце двигалось по небу, тени удлинялись. У ворот парень с барабаном начал
отстукивать ритм, словно прося перемены.
И все же один из участников начал уставать, ощутив это, другой обрушил череду
быстрых ударов по животу, спине и лицу. Когда его противник пошатнулся, он
набросился, как волк, и быстрым движением
Толпа приглушенно кричала, бой затянулся, и люди устали. И Кельдек был полон
сюрпризов.
– Мой король, - голос победителя был ровным. – Я без оружия. Вы позволите ножом
покончить с боем милосердно?
«Прошу, - просила я. – Если это должно случиться, то пусть будет быстро. Или
передумай и пощади обоих. Ты сказал, что их ошибки были небольшими».
Кельдек бесстрастно следил за боем. Он поговорил с женой, и я увидела, как она
качает головой.
– Ты не слышал, Буан? Без оружия. Покончи с этим.
А потом случилось что-то странное. Когда Буан отпустил руки поверженного
мужчины, тот не стал бороться. Он перекатился на спину и посмотрел на Буана,
сидевшего над ним. Я не видела, что прошло между ними, но, может, это было понимание,
что все закончит быстро человек, которому ты доверял, и это не самая худшая смерть.
Буан прижал большие пальцы к шее мужчины и надавил, душа с силой, отточенной
годами тренировок. Он встал и повернулся к Кельдеку.
– Да здравствует король! – крикнул он, и Силовики вокруг поля завопили. – Да
здравствует король!
Силовики из отряда Котика унесли погибшего мужчину. Взмахом руки Кельдек
прогнал Буана, а тот поклонился, забрал оружие и исчез в рядах товарищей. Пока что его
пощадили.
Я не знала, что сделал проигравший, чем заслужил убийство от руки друга. Они
жили жестоко, и можно было даже захотеть порабощения, чтобы не ослушаться короля. Я
молилась, чтобы о побеге Флинта на острова не доложили королю. Чтобы его не вывели
на поле и не стали наказывать на моих глазах.
И что ждет Тали?
День еще не закончился. Людей наказывали за неуместно произнесенные слова, за то,
что не там стояли, за то, что пытались защитить жен и детей. Мне было плохо, грустно, я
злилась. Если боги еще смотрели на Олбан, сейчас они точно отвернулись.
«Когда придет мятеж, - подумала я, - когда мы победим, мы вернем правильное
Собрание. Но мы не забудем, чем оно смогло стать, люди должны помнить, чтобы этого
не повторилось», - я пыталась представить план Регана в действии: множество воинов и
обычных людей, доброго народца и мятежников идут через эту ограду, чтобы сразиться с
армией короля. Я старалась представить себя среди этого, использующую дар. Но я не
могла этого увидеть, слишком много ужасов произошло сегодня. Даже если Реган одолеет