Полет Ящера
Шрифт:
Но порядка не получилось. Раньше чем я поднес рацию к уху, динамик зашуршал, и по спине моей пробежал знакомый холодок. Это был тот самый вздох, что удалось записать Августу. Тот, кто держал в руках переговорное устройство Флопа, бригадира оставленных на месте могильщиков, ничего не говорил. Он только дышал, и вздохи эти вновь напоминали приглушенный рык.
– В чем дело, босс?
– Разворачиваемся!
– я швырнул трубку на сиденье, но тут же снова подхватил её.
– Эй, ты! Трюкач дешевый! Сделай одолжение, дождись меня. Поверь, у нас будет с тобой славный
Водитель притормаживал, разворачивая машину. Ганс глядел на меня озадаченно.
– Мы возвращаемся?
– Да! Возникла проблемка. Эта сука уже там, на поляне!
– Какая сука?
– Та самая, что садилась к Поэлю в машину.
– Откуда он там взялся?
– Сколько у нас людей?
– рявкнул я вместо ответа.
– В каком смысле?
– В смысле - прямо сейчас!
– Ну… Морячков Дина мы отпустили к «Харбину». утюг тоже там. В машине сопровождения пятеро, ещё трое с Флопом…
– Нет больше Флопа, - я скрипнул зубами.
– Пусть парни готовят оружие. Все, что есть под рукой!..
…«Парни» стояли, ощетинившись стволами, и трясло их точно так же, как меня и Ганса. Трое ребят Флопа, словно елочные украшения, висели на ветках того самого дуба, к которому совсем недавно был привязан Поэль. Сам Флоп, мирно сложив на животе руки, лежал на дне выкопанной могильщиками ямы. На груди у него покоилась рация - та самая, которой совсем недавно воспользовался некто. Ни Поэля, ни его телохранителей на поляне уже не было. Не было и машины, доставившей их сюда. «Тойота» бригадира весело догорала на отдалении, и огненные блики перебивали мертвящий свет фар, делая лица повешенных переменчиво зловещими.
– На все про все у этих тварей было не более пятнадцати минут, - заикаясь, проговорил Ганс.
Я сосредоточенно кивнул. Все-таки профессионалом он был неплохим, соображал быстро и в нужном направлении. Покосившись на часы, я нахмурился. В самом деле! Успеть укокошить четверых - причем троих из них вздернуть на высоченное Дерево, а после убрать лишние тела, отвязать Поэля и удрать - на это способны были только отъявленные шустряки.
– Куда они могли скрыться?
– тихо спросил я. Вопрос заставил Ганса встряхнуться.
– Встречных машин попалось всего две - замызганный «Пикапчик» и «Жигуленок» с семейством. Значит, судя по всему, уходили в противоположную от города сторону. Послать следом машину?
Я покачал головой.
– Думаю, не догоним…
В глубине леса всполошенно закричали птицы. Мы переглянулись.
– Но там снега по пояс!
– пролепетал Ганс, - Не могли же они рвануть туда. Правда, если у них снегоходы…
– Взять из автомобилей фонари!
– распорядился.
– Обшарить все вокруг! Должны быть следы… пусть кто-нибудь перережет веревки.
Парни зашевелились. Один, забросив автомат спину, полез на дуб, двое бросились к машинам фонарями.
Вглядываясь во все мало-мальски подозрительно мы медленно описали вокруг поляну неровную спираль. В принципе противник действительно мог улизнуть в лес - на тех же снегоходах. Импортные «Полярисы» запросто рвут под полторы
– Значит, все-таки шоссе?
Ганс кивнул, и в этот самый момент все фонари одновременно погасли. Беззвучно, как будто кто-то мягко нажал единый тумблер. Встревоженно оглядевшись, я обнаружил, что стою один посреди черного леса. И даже не леса, а чего-то более напоминающего странный камыш. Березы и сосны съежившись, стали вдесятеро меньше. И не было уже ни Луны, ни звезд. Ветер, что недавно с шелестом скользил по макушкам голых деревьев, куда-то запропал, меня окружала абсолютная тишина. И что-то ещё присутствовало во всем этом. Что-то особенное, не поддающееся описанию, отчего все видимое приобретало мрачноватый могильный оттенок.
Я покрутил головой. Черное небо и гладь слившегося в сероватую степь леса. И пугающая непривычная даль - от горизонта до горизонта, словно меня приподняло на воздушном шаре. Тем не менее ногами я продолжал ощущать почву…
На миг показалось, что я абсолютно гол, но это быстро прошло. Зато возникло ощущение куда более странное. Я дышал, и легкие мои клокотали жутковатым образом. Я слышал их работу и с ужасом узнавал ту чертову запись Августа. А еще… Еще был непонятный запах. Где-то я уже с ним сталкивался, но где? Или не запах это был, а нечто, чему не придумано ещё название?.. Впрочем, почему не придумано? Придумано, разумеется! Ибо это был запах страха. Настоящего, стопроцентного, без ложных примесей. Оттого и шевелились волосы на голове, оттого и прихватывало спину ознобом. Все равно как у комнатного песика, почуявшего присутствие тигра.
– Ганс!
– позвал я. Рука с пистолетом приподнялась.
– Куда ты делся, черт подери!..
И стало ещё страшнее, потому что ни руки, ни пистолета я не увидел. Вместо этого я разглядел какие-то скрюченные когти. Четырехпалая, покрытая зелеными чешуйками кисть.
Господи! Что со мной?!,.
– Ганс!
– взревел я, и ближайшие деревья покачнулись от моего голоса.
– Босс!
– из черной пустоты вынырнула рука и ухватила меня за плечо.
– Что с вами?
Словно марево пробежалось по темнеющему лесу. В одно мгновение он вырос, и все враз ожило. Я вновь обрел способность слышать и видеть привычное. Ганс стоял передо мной, а справа взволнованно перетаптывалось двое «морячков» с автоматами.
– Что случилось, босс?
– Ганс часто озирался, пытаясь сообразить, куда был обращен мой застывший взор.
– Да нет, ничего… Наверное, показалось, - я провел рукой по лицу. Голову слегка кружило, по вискам струился холодный пот. Определенно пора было кончать с ночными забавами. Хватит с меня сегодняшних висельников! В туфли набился снег, носки успели промокнуть. Ну, а если начались ещё и галлюцинации, то предприятию верный каюк. Сматываться отсюда, пока не поздно. Ничего мы здесь не найдем.