Полет Ящера
Шрифт:
Позвонил я, как выяснилось, не в самый удачный момент- Красоватый, по голосу чувствовалось, приплывал от травки. Поэтому задание пришлось повторить трижды, чтобы дошло до одурманенного наркотой знания. Этот в отличие от Ганса удивляться не стал, с молчаливым покорством проглотил сказанное. Оно и понятно, после шести ходок и семнадцати лет, проведенных за проволокой, у человека вырабатывается завидное равнодушие ко всему сущему. То есть - завидное или нет, это, вероятно, можно поспорить, но вешая трубку, я твердо знал, заказ Соха исполнит без мук и колебаний.
После
– Ну? Как ваши зубы?
– Великолепно. Сегодня раскусил два первых гвоздя.
Артур понятливо усмехнулся.
– А нога? Сильно беспокоит?
– Твоими молитвами, Артурчик! Терпимо.
Он немного помолчал.
– Жаль Ганса. Малый был проворный.
– Да уж. Был…
– Какое-то очередное осложнение?
– Артур устроился за столом, выложил перед собой белые ухоженные руки. Именно этими руками он вспарывал моих ребяток, выуживая пули с осколками, по фрагментам собирая и свинчивая раздробленные кости. По отзывам пациентов, получалось у него неплохо. Когда же за лечение платили сверх привычного, он превращался в настоящего кудесника. Оттого и попал в нашу теплую компанию. Жить без здоровья - скучное дело, и потому добрый лепила всегда в цене и бесхозным не будет ни при каком режиме.
– Почему обязательно осложнение?
– цыркнув, фарфоровым зубом, я вытянул ноги, выбирая удобное положение для раненной ступни.
– Консультация нужна, Артурчик. Маленькая, но удаленькая.
– Если по поводу головы, то я уже предупреждал: ходить вам ещё рановато. Нейрончики, знаете ли, - штука нежная. Поэтому не обойдется без головокружений, тошноты и прочих сопутствующих радостей.
– Да нет, тут совсем другое. Хотя с головой тоже некоторым о образом связано. Видишь ли, меня интересуют галлюцинации.
– Галлюцинации?
– Точно. Видишь ли, у одного моего парня проблемы. Наблюдает, понимаешь, разную чепуху. Иногда очень и очень занятную. При этом он все соображает, контроля над собой отнюдь не теряет, но видения все равно приходят. Какие-то картинки из былинного прошлого, людишки, которых вроде как и нет уже.
– Интересно… А этот парень случаем не ширяется?
– Гарантирую, что нет. Проверял самолично.
Артур растопырил пятерню.
– Если пациент опытный - кого хочешь проведет. Можно ведь не только в вену колоть, полным-полно самых хитрых мест. К примеру, меж пальцами иглу вгоняют, в паховую область, - так что поди проверь подобных умельцев!
– Пах я у него, разумеется, не разглядывал.
– Вот-вот!
– воодушевился Артур.
– А можно ещё и в анальное отверстие закачивать раствор. Если знать, конечно, технологию и пропорции. Всего-то и нужно - небольшую
– Я уже сказал: он не ширяется, - абсолютно резвый мужик! Я ему верю, и он мне нужен. Одна беда - галлюники. Совсем как у генерала Хлудова.
– Это что же, Булгаковский подопечный? Мда… И что же от меня требуется?
– Ясно что! Необходимо, чтобы парень вылечился ото всей этой ерунды.
– Тогда ведите этого парня, ко мне, потолкуем более предметно.
– В том-то и беда, что надо обойтись без свиданий. В общем, долго объяснять… Ты мне суть растолкуй - что и от чего бывает, какую гадость глотать, и лечится ли это вообще?
Артур невесело рассмеялся.
– Легкий вопросик, ничего не скажешь! Психических заболеваний сотни. Практически каждый год сопровождается серией открытий в области психологии.
– Это все тонкости. Наш случай простой.
– Простых случаев не бывает.
– И все-таки, если попробовать обобщить?
– Это будет несерьезно. Я ведь не дилетант.
– Не набивай себе цену. То, что ты не дилетант знаю. Потому и пришел к тебе.
– Я раздражение вздохнул.
– И про сотни заболеваний калякать мы с тобой не будем. Оэрзэ, ангины, сто сорок форм гриппа, а, в сущности, лечите одним я тем же. Скажешь, вру?.. Нет, не вру. Так что давай без длительных предисловий, лады?
– Лады, - он серьезно кивнул.
– И все равно, Павел Игнатьевич, сколько психологов, столько и теорий. Все, что касается подкорки и аномальности человеческого поведения, трактуется весьма неоднозначно. Фрацкл все на фрустрацию сваливал, Фрейд - на детство и комплексы. А Гаррисон с Песцели, например, ратовали за фатализм, - дескать, чему быть, того не миновать. Один гадал по ладоням, другой по глазам. И если суждено, мол, спятить, то девяносто процентов, что спятишь.
– Почему?
– Потому что - судьба. Потому что одни рождаются гениями в пьяно-пролетарских семействах, а другие вопреки талантливым и непьющим родителям отчего-то однажды становятся маниакальными садюгами, голубыми или ещё каким чудом похлеще.
– - Так… Ну, а сам-то ты как считаешь?
– Я считаю, что прав Гаррисон. Мир - это фарш, что ползет из мясорубки, и всего в нем намешано вровень - и лука, и сала, и мяса. Печально, но факт: в сущности своей - психические болезни неизлечимы. Их сглаживают и заглушают транквилизаторами, из пульсирующего состояния переводят в латентное, но полностью и бесповоротно, увы, уничтожают только с личностью пациента. Разумеется, я обобщаю, но в целом все обстоит именно так. Отказаться от довлеющих обстоятельств, привычного образа жизни, круга знакомых - вещь практически невозможная. Значит, опять все зависит от пациента. Найдет в себе силы измениться, произойдет психологический слом, перестроятся полевые формы, начнется выздоровление. А будет бегать от болячек по курортам, да врачам, в лучшем случае - добьется только небольшой форы. Человек должен хотеть быть здоровым.