Полет змея. Магия Телемы XXI века. Мировоззрение, теория, практика
Шрифт:
При некоторой разнице в понимании тенденций и Юнг, и Кроули утверждают один и тот же символ нового эона — божественное дитя, рожденное от соединения двух противоположностей.
Здесь надо отметить как сходства, так и различия в символической цепочке, связанной с эонами. Согласно Кроули, прошлый эон был эоном отцовских ценностей, позапрошлый — материнских, но в наступившем эоне мужское и женское найдут, наконец, свое объединение в трансцендентном символе божественного ребенка, на андрогинность которого указывает и Юнг. Первым дохристианским эоном постулируется Эон Матери, или Исиды, вторым —
У Юнга Эоном Отца является первый эон, второй определяется как Эон Сына и третий — как Эон Духа, или Самости.
Однако эти противоположности приходят к согласию, если мы обратим внимание на те качества, которые и Кроули, и Юнг отождествляют с разными эонами.
Как дохристианский Эон Исиды (в терминах Кроули), так и Эон Отца (в терминах Юнга) связывают с состоянием невинности и бессознательного единения: «Эон Исиды. Эпоха матриархата. Великое Делание считается делом простым и прямолинейным». Речь идет о состоянии сознания, противоположности в котором сплетены воедино — сознания, еще не разделенного с божеством. Вот что пишет об этом Юнг:
«Изначально человек, мир и божество составляют единое целое, не замутненное никакой критикой единство. Это мир Отца, с одной стороны, и мир человека в детстве — с другой. В отцовское, патриархальное время знаменитого вопроса о происхождении зла еще не существует. Как принципиальная проблема морального сознания, этот вопрос встает лишь с приходом христианства. Мир Отца знаменует собой время исконного единства со всей природой: единства прекрасного, или уродливого, или внушающего страх…»
Эон Отца (по Кроули) или Эон Сына (по Юнгу) — это христианская эра с ее состоянием разорванности, непримиримой вражды противоположностей, которые не могут быть объединены:
«Эон Осириса. Эпоха патриархата. Два пола. "I" воспринимается как Отец-Жезл (Йод Тетраграмматона). "A" — Дитя, преследуемое Драконом, который пускает воду из пасти своей, дабы пожрать его (см. Откр. XII). Дракон — это также Мать: Жестокая Мать из работ Фрейда; а Дитя — Харпократ, преследуемый нильскими крокодилами. Здесь мы находим символику Ковчега, саркофага Осириса и т. д. Лотос — это Йони; Вода — Амниотическая Жидкость. Чтобы жить собственной жизнью, ребенок должен покинуть Мать и, каким бы сильным ни было искушение, не возвращаться к ней, не искать у нее убежища».
Как видно из вышеприведенной цитаты, Эон Осириса отличается, прежде всего, противостоянием добра и зла — мучительным расколом, который может быть решен только с началом третьего эона — Эона Гора, или Божественного Ребёнка:
«Идея антихриста связана с астрологической синхронностью, занимавшей в ту пору эры рыб с одной стороны, и со все более возрастающим осознанием постулировавшейся сыном двойственности с другой, причем двойственность опять же была представлена эрой рыб: то есть двумя рыбами, связанными и движущимися в противоположных направлениях. Эта оппозиция означает конфликт до последнего, и задача человечества — выдерживать этот конфликт до того момента, до той поворотной точки, когда добро и зло начинают релятивизироваться, ставить себя под сомнение, и когда рождается призыв к чему-то стоящему «по ту сторону добра и зла».
В
«Сквозь полночь ты опустился, О дитя мое, мой завоеватель, мой препоясанный мечом капитан, О Гор! И они найдут тебя — черный необработанный сверкающий камень — и будут поклоняться тебе».
Интересно, что время вхождения наступившего эона в свою силу Юнг и Кроули называют одно и то же — примерно пятьсот лет, в чем можно убедиться из следующих цитат:
«Очень поучительно сравнить события пятисот лет до и после кризиса, случившегося 2000 лет назад, с событиями, происходящими вокруг 1904 года. Для нынешнего поколения неутешительна мысль о том, что нас, вероятно, ожидают 500 лет тёмных веков. Но именно так и будет. К счастью, сегодня факелы наши горят ярче, а факельщиков больше» (Кроули, «Книга Тота»).
«…Аналитику-юнгианцу однажды приснился следующий сон: огромных размеров воздвигаемый храм. Всюду, насколько хватало глаз — впереди, сзади, справа и слева — копошилось несметное количество народа, воздвигающего гигантские опоры. Я тоже воздвигал эту колонну. Строительные работы, судя по всему, были в самом начале, но фундамент уже был заложен, и начинали виднеться стены.… Когда Юнгу рассказали этот сон, он заметил: «А вы знаете, ведь это — храм, который мы все строим. Мы не знаем этих людей, потому что, поверьте мне, они строят и в Индии, и в Китае, и во всём мире. Это новая религия. Как вы считаете, сколько времени понадобиться на её создание?.. Мне думается, лет 500, не меньше» (Эдвард Эдингер, «Творение сознания»).
Звезда
В завершение исследования я хотел бы попросить читателя сравнить два отрывка, цитируемых ниже. Эти отрывки настолько говорят сами за себя, что фактически нуждаются в комментариях.
«А на самом деле подлинная тайна возрождения может быть найдена лишь во внутренней бесконечности. Лишь заглянув вовнутрь, они увидят, что на отдаленном внутреннем горизонте «единственная звезда стоит в зените». Эта внутренняя звезда и является предводительствующим богом и целью человека. Юнг рассказывает, что после смерти душа отправляется вовсе не в христианскую «землю обетованную», а к находящемуся внутри богу солнцу (или звезде)»
(Нолт, «Тайная жизнь Юнга»).
«Ноги твои в болоте, голова во тьме; о человече, сколь мучительны твои страдания! Запуганный сомнениями, утомленный болезнями, ты лишен мужества и воли к сражению — в твоем сердце нет надежды, в твоей работе нет смысла, ты не видишь ни единой звезды!
Твои боги оказались куклами [в руках] жрецов. «Истина относительна», — вздохнули ученые. Надежда Любви умерла, и вера Влюбленного протухла, и Любовь, вместе с твоим братом-зверем, истерзала тебя. И сама Жизнь развенчала тусклую звезду.