Полет
Шрифт:
Хозяйка явилась с ворохом одежды.
– Вот, всё, что нашлось. Может, подберёте. Других размеров, извините, нет.
– Благодарю. Вы меня очень выручили.
– Как же получилось, что вы…? – она смущалась страшно и старалась не смотреть на меня. – Впрочем, простите за любопытство. Я не должна допрашивать. Вам и так неловко… Одевайтесь пока, а я чаю согрею, чтоб вы не простудились. С ромашкой, – чуть слышно добавила и выпорхнула во двор.
Неловко! Да я забыл совершенно, что местное население избегает натурального вида, предпочитая
Брюки из плотной синей ткани – джинсы, если не ошибаюсь – оказались впору, а свитер тесноват – облепил, как вторая кожа. Из обуви подошли галоши. Ничего более изящного на мою лапу не налезло. Ну, вот, теперь почти ничем не отличаюсь от туземного жителя.
Из дома я вышел с явным облегчением.
– Ма-а-акс! – донеслось из палисадника. – Иди чай пить!
– Я не хочу! – отозвался младший детёныш со второго этажа.
– Садитесь, – улыбнулась хозяйка. – Мика не хочет, значит, будем вдвоём.
Плетёный стульчик жалобно пискнул под моим весом.
Туземка подвинула чашку, расписанную аляписто красными цветами.
– Вам покрепче?
– Просто воды. Чистой.
Она пожала плечами и наполнила чашку кипятком.
– Угощайтесь. Пирожки. С капустой, – опять почему-то смутилась. – Или вам чего-нибудь мясного?
– Благодарю. Не стоит. Я не хищник.
Она расценила как шутку, тихонько рассмеялась.
– Я не буду слишком навязчива, если попрошу вас рассказать?
– Не будете. Спрашивайте.
– Для начала, как вас зовут?
– Ройм. Можно Роман, – вспомнил, как называли меня в прошлый раз аборигены в тайге.
Глянула пристально, и я наконец-то разглядел её глаза – огромные, серые с лёгким оттенком голубизны. Длинные ресницы… Выразительно. Кожа гладкая, молодая, чуть смуглая от загара. Волосы светлые, блестящие, ухоженные. Наверное, как антропоид она вполне привлекательна. Не мне судить. Хотя…Возможно, смена вида меняет одновременно что-то и в психике, потому что аборигенка мне понравилась.
– А по отчеству?
Отчество, отчество… Имя отца. И как адаптировать к местному наречию «Кастиэль»?
– Константинович.
– Очень приятно, – она протянула руку. Ага! Пожать надо. – Лилия Андреевна. Можно просто Лилия. Так откуда вы в наших краях, Роман Константинович?
– Издалека. Очень издалека.
Стоит ли углубляться в подробности? Не стоит, думаю. Пока во всяком случае.
– Понятно. Занимаетесь туризмом? Что ж, места у нас дивно красивые. Только прохладно. Даже летом. – Опять опустила глаза, потом спохватилась. – Да вы кушайте, кушайте.
– Я хотел бы повидать сестру, но мне нужна помощь. Могу попросить вас показать дорогу в город? Желательно, наименее оживлённую.
– В город? – она вскинула тонкие брови. – У нас только одна дорога, но она сейчас на ремонте. На днях прошёл сель, всё размыло. Проехать невозможно.
– А
– Двести километров?! Переждите пару дней, я вас отвезу в город. На машине. Мне самой туда надо, так что никаких проблем. Надеюсь, ничего сверхсрочного?
– Ничего. – Я покачал головой. – Визит вежливости.
– Тогда тем более, – улыбнулась Лилия.
– Тёть Лиль! – из окна второго этажа высунулась голова Мики. – А можно мне пирожков?
– Спустись и возьми, – строго ответила туземка.
– У-у-у! А принести?
– Оторвись уж от своего ящика и спустись сам.
Голова исчезла, а через несколько секунд примчался Мика весь, схватил со стола несколько пирожков и опять убежал.
– Ваши дети?
– Племянники, – вздохнула она. – Сыновья брата. Он с женой в экспедиции на Андаманских островах. Каких-то крабов изучают. Тех, что лазают по деревьям. Крабы на деревьях! Представляете?
– Не очень.
– Ну, вот. А деток ко мне на лето.
– Родители не могли их взять с собой?
– Нет. Чужая страна… Денису тринадцать лет, а Мике всего десять. Они ещё малы для подобных путешествий.
Она улыбнулась.
– С ними и дома непросто. Если бы электричество у нас не три часа в день было, а как положено, мальчишки бы сутками от компьютера не отрывались. Ничем другим не интересуются. Фильмы и компьютерные игрушки – вот весь мир, где они живут. Увлекательный и в то же время немного пугающий из-за своей непонятности и своеобразия. Пыталась приобщить к книгам, к классике, – безнадёжно! Ценности меняются, приоритеты меняются, – пожала плечами. – Но есть области, в которых они ориентируются куда лучше иного взрослого, лучше меня, а мне, как говорится, по долгу службы положено знать всё – я ведь учительница.
– А ваши дети. Они такие же?
– У меня нет детей, – смутилась. Даже погрустнела. Заметно погрустнела. Я что-то бестактное сказал?
– Прости, если обидел.
– Нет, что вы! Ничего. Я не замужем. Подруги повыскакивали ещё в институте, а я вот… Посмеиваются, говорят, принца жду, а тот и не родился ещё.
– А чего на самом деле ты ждёшь?
– Чувства! Настоящего, всеобъемлющего. Встречаться просто так, чтобы приятно провести время – это не моё. Может, я старомодна, но считаю, что главное – любовь. Понимаете? Полёт души.
Она улыбнулась, вздохнула слегка.
–Знаете, у меня ощущение – только не смейтесь, ладно?
– Не буду. Если это не смешно.
– У меня чувство такое, что где-то в параллельной реальности, где-то совсем рядом, всего в нескольких минутах, другая я, мой полный аналог, вполне счастлива. У неё-меня другая жизнь, и есть сын, такой чудесный мальчик!..
– И над чем здесь смеяться?
– Ну, – она пожала плечами. – Параллельные миры, инопланетяне… Учитель должен строже относиться к собственному мировоззрению. Нельзя забивать ученикам головы трансцендентными ощущениями и прочим, чему нет научного объяснения.