Полевые и манипулятивные технологии. Настольная книга менеджера избирательных кампаний
Шрифт:
Скажете, народ наш тупой, ничего не понимает, поэтому ему нужны законодательные прививки.
Не хочу спорить по этому поводу. Может, и нужны.
Только если вы на этом категорически настаиваете, будьте готовы к тому, что и вам без вашего согласия впендюрят укол или глубоко вставят клизму. А почему, собственно, нет? Всех по вашему настоянию колют, всем вставляют, а вашу, простите, укольную площадку трогать нельзя? Несправедливо.
Впрочем, сказанное отнюдь не значит, что законодательные прививки не нужны.
Нужны. Более того, в ряде случаев они просто необходимы.
Но, как и в медицине, готовя законодательный шприц, надо прежде точно установить причину болезни.
Большинство известных некорректных избирательных технологий легко нейтрализуются - достаточно предать их широкой огласке. Ниже, в соответствующих главах, я это постараюсь наглядно показать. Поэтому принимать лишнюю запретительную норму ни к чему. Только там, где гласность не способна пресечь манипуляцию, и только тогда, когда в массовом общественном сознании созрело отторжение манипуляции, – должен вступать в дело законодательный запрет.
Что же касается некоторых отмороженных приемов конкурентной борьбы в избирательных кампаниях (см. об этом в главе 18), то называть эту уголовщину избирательными технологиями – просто оскорбительно для людей, считающих себя избирательными технологами. Уголовщина – она и есть уголовщина. И относиться к ней надо как к уголовщине, со всеми вытекающими последствиями.
В заключение своего «введения в грязь» хочу поспорить с одним молодым дарованием, студентом (наверное, уже аспирантом) Петром Королевым, автором очень интересного и вполне профессионального интернет-сайта «meteor.narod.ru». И чуть-чуть пофилософствовать. В одной из своих серьезных работ, посвященных проблемам грязных избирательных технологий, Петр написал, что распространение грязных технологий «приводит к подрыву доверия населения к процедуре выборов, вызывает разочарование в возможности демократическим путем повлиять на осуществление власти и, в конечном счете, подрывает стабильность в государстве. Чрезвычайно негативные последствия может иметь тот факт, что "грязные технологии" становятся одним из значимых механизмов проникновения во власть представителей криминальных структур».
Уважаемый Петр, если по Вешнякову, то всё это очень правильно. Но только если по Вешнякову. На самом же деле вовсе не избирательные технологии сами по себе, какими бы они ни были – черными, серыми, грязными – подрывают твоё и моё доверие к власти, а то, что с этими технологиями власти борются выборочно. Откровенно выборочно. Понятно, почему? Потому что каждая вторая некорректная технология применяется в пользу кандидатов так называемой партии власти. Кто ж с самим собой будет бороться?
Какая власть – такая пасть. Наивно требовать ягнячьей покорности от власть предержащих в эпоху накопления капитала.
Применение некорректных избирательных технологий – процесс объективный, неизбежный и неистребимый. С этим явлением надо смириться и относиться к нему философски.
Я ведь тоже в принципе за честные выборы. И за честных политиков.
Сказал это, и сразу стало смешно. И грустно одновременно. Потому что произнес глупость. Потому что честных политиков не бывает. И честных выборов – тоже.
Потому что выборы и политика – это состязания врунов. Это искусство рассказывания баек. Это искусство обмана. Это имитация мордобоя (настоящий мордобой тоже присутствует). И все это вместе превращается в действо, привлекательное для населения. Убери обман, убери байки, убери мордобой – станет скучно, действо лишится зрелищности, лишится интриги. И затащить народ на избирательные участки можно будет только под пулемётами.
Panum et circensis! – вопил римский плебей тысячу лет назад.
Хлеба и зрелищ!
– вторят ему через века современные народы.
Так было. Так есть. Так будет.
Глава 14.
или специальная социология для электората
14.1. Неудачный прогноз
В начале 1999 г. довольно солидная пиар-консалтинговая фирма предложила мне съездить в один из сибирских регионов в качестве эксперта. В трех городах региона фирме предстояло работать по выборам мэров, и мне надо было оценить перспективы некоторых претендентов на кресла градоначальников.
По двум городам прогнозы мои оказались верными. А вот по третьему, самому важному для заказчика городу, увы, я ошибся.
Фирма должна была вести кандидата, который выставлялся против действующего мэра.
Я дал прогноз: действующего мэра не свалить. Мои основные доводы казались мне убедительными. Судите сами:
1. Стартовые рейтинги претендента и действующего мэра соотносились как 11% к 67%.
2. Местный градоначальник пользовался если не любовью, то очень большим уважением горожан. Ему пришлось руководить современным городом, построенным при громадном заводе, две трети взрослого населения работали на нем. Понятно, что многое в городе определял не мэр, а владельцы завода. Поневоле ему приходилось лавировать между интересами завода и интересами города в целом. И до поры до времени он умело отстаивал интересы города, находя общий язык с заводом. Но вот мэр вслух заговорил о том, что завод должен платить налоги по месту своего расположения, а не в офшорной зоне. Тогда, мол, многие проблемы города были бы сразу решены. Хозяева завода восприняли заявление мэра как объявление войны.
Позицию мэра поддерживало практически всё население города, даже большинство работников завода. Социологи выяснили следующее. Несмотря на то, что заводчане очень дорожат своим местом (еще бы: заработки на заводе раз в пять выше средне-городских), они считают, что хозяева могли бы платить им и вкладывать в город гораздо больше. Одним словом, кандидату от завода рассчитывать на корпоративную поддержку рабочих на предстоящих выборах не приходилось
3. Если учесть, что до выборов оставалось ровно два месяца, а кампанию еще толком никто из соперников не вел, если учесть, что вкачать в избирательный фонд претендента «победную» сумму не позволяет местный закон о выборах (в главе 15 уже говорилось о мизерных избирательных фондах во многих городах России), то само собой напрашивался вывод, что выборы станут чистой формальностью, и мэр сохранит свой пост еще на один срок.
Это, собственно, я и отразил в своей докладной записке по возвращении в Москву.
И как я был посрамлен, когда через два месяца увидел результаты выборов! Мэр города и претендент от завода буквально поменялись рейтингами: мэр набрал всего 17% голосов, а победитель действующего мэра - 63%!
– Невероятно! Как вам удалось?
– спрашивал я у пиарщиков фирмы. В ответ они, загадочно ухмыляясь, кивали в сторону своего коллеги и моего бывшего соратника по ДПР Вячеслава Смирнова – его, мол, идею реализовали. Но о сути идеи молчали как пленные партизаны.
Лишь спустя какое-то время я узнал, что в том самом сибирском городе был впервые запущен знаменитый «Избирательный лохотрон Смирнова», сразивший наповал не одного вросшего корнями во властный грунт градоначальника.
14.2. Лохотрон – это что?
Интригующее введение в тему, не правда ли?
Что же это за штука такая – избирательный лохотрон? С чем её едят?
Начну с самого начала – с термина.
Жаргонное словечко «лохотрон» вошло в разговорный обиход россиян сравнительно недавно. Видимо, поэтому в современных словарях русского языка я его не нашел. Попытаюсь объяснить термин самостоятельно.