Полицейская Академия
Шрифт:
– Ты ничего не напутал?- спросил тощий подросток у своего приятеля,- это точно? Этот дом,- он махнул рукой в сторону двухэтажного строения,- или же какой-нибудь другой?…
– Да нет, Рик,- отозвался одноглазый,- я еще днем проверял. Все сходится. Если не веришь, почитай,- он подвел Рика к калитке, на которой при лунном свете поблескивала латунная табличка с надписью «Капитан Харрис. Полиция штата Нью-Йорк».
– Хорошо,- ответил Рик.- Ну что, все, как договаривались или на месте сымпровизируем?…
Инструкция, полученная от МакКони, была проста: вопервых, под
– На месте все, и решим,- ответил Рику его товарищ.
Приказав своему спутнику по возможности не шуметь, Рик притворился очень и очень серьезным, толкнул от себя калитку – та со страшным скрипом отворилась – и пошел к дверям по бетонной дорожке. Он вежливо и тихонько постучал, но никто не появился.«Неужели его еще нету дома?- с тоской подумал юноша,- придется околачиваться тут еще невесть сколько…» Рик постучал во второй раз – чуток сильней – и на этот раз услышал, что кто-то подошел с той стороны. Щелкнул замок, двери слегка приоткрылись, и сразу же послышалось очень недовольное:
– Ну, кто еще там?…
Рик, голосом корректным, насколько это было возможно для него, ответил:
– Сэр, извините, мне очень неудобно, простите, что побеспокоил вас в столь поздний час, но мне больше не к кому обратиться. Мы тут прогуливались с подружкой, нам очень захотелось слегка перепихнуться, мы занялись этим делом под деревом, и тут у несчастной девочки началось жуткое кровотечение – наверное, я ей там что-то насквозь проткнул. Может быть, разрыв селезенки, а может – сотрясение мозга, точно не знаю. Не будете ли вы столь любезны, не позволите ли вы дать мне возможность воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить в ближайшую клинику?
Из-за дверей на говорившего глянули злобные глаза хозяина.
– Послушай, приятель, проваливай-ка ты отсюда подобру-поздорову вместе со своей прошмандовкой. Я на эти ваши уловки уже не поддаюсь. Вновь притащишь мне сюда ящик виски, пить будете, буянить, одежду портить,- при этих словах голос его слегка дрогнул,- табуретки ломать. Портить мое имущество…
Рик продолжал настаивать.
– Но моей девочке, моей несчастной подружке очень и очень плохо. Она истекает кровью. Она может скончаться тут, прямо на моих глазах. Сэр,- продолжал он чуть ли не плача,- я слышу ее стоны… Если моя Джуди, моя любимая подружка, умрет, это будет на вашей совести, сэр, и я никогда вам этого не прощу…
– Там слева от тебя пластиковая трубка,- послышалось из-за двери,- она вмонтирована в стену. А нука дыхни в нее! Только сразу же предупреждаю: если ты хоть немножко выпил, тебя тут же со страшной силой долбанет электрическим разрядом!…
– Ну что вы, сэр,- произнес Рик как можно обидчивей,- да как вы только могли подумать, что я
пьяный?… Неужели вы действительно подумали, что я вас обманываю, когда у меня такое горе, такое несчастье?…
– Если ты хочешь, чтобы я тебе открыл –
Рик, найдя в темноте наощупь вмонтированную в стенку трубку, дунул в нее. Никакого эффекта, как и следовало ожидать, не последовало – на подобные мероприятия Рик, в отличие от Дэна Поллака, выходил только трезвым.
Двери открылись.
– Заходи…
Рик с диким ревом бросился в открывшуюся дверь. За ним, оттолкнув остолбенелого от неожиданности хозяина, ворвалась «истекавшая кровью девочка»- одноглазый в потертой кожаной куртке – во время предыдущего диалога он, беззвучно хохоча, стоял рядом с Риком.
Рик развязно похлопал хозяина по плечу – видимо, поздний звонок поднял его с постели, он был в одной ночной пижаме и кальсонах.
– Не боись, не боись, приятель… Мы не причиним тебе ровным счетом ничего дурного.
Тот просто затрясся от ужаса.
– Забудь о своих глупых страхах, кореш!- продолжал Рик.- Страх – это очень нехорошее чувство, он мешает ощущать себя действительно свободным и независимым. Каждый человек свободен от рождения, не правда ли? К тому же, приятель, если верить написанному у тебя на калитке, ты полицейский… Неужели коп может чегонибудь бояться – например, двух маленьких мальчиков?…
Хозяин, точно очнувшись, заорал на весь дом:
Да как вы смеете! Да вы понимаете, грязные ублюдки, кто перед вами стоит?…
Ша,- успокоил его Рик,- сбавь обороты, мусор. Думаешь, научился громко орать, так все можно? Успокойся, приятель, ты не в полиции, к тому же – у тебя сейчас гости, а с нами подобные номера не проходят… Я же прекрасно понимаю, что ты так страшно разорался только потому; что
здорово испугался нас… Небось, уже полные штаны насрал…,-Рик поднял указательный палец и философски заметил,- люди всегда стремятся нагрубить, когда желают скрыть свой испуг…
Коротышка в кожанке, пройдя из прихожей к столу, взял раскрытую на середине книжку и принялся читать вслух:
– «Приговор вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и опротестование, если он не был обжалован и опротестован. В случае принесения кассационной жалобы, приговор, если он не был отменен, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом или другой судебной инстанцией…»
– Чего, чего там стоящим?- заволновался Рик, услыхав единственное понятное слово.
Одноглазый отмахнулся и продолжал читать книжку очень серьезным тоном:
– Тихо ты, не мешай.«Приговор, не подлежащий кассационному обжалованию, вступает в законную силу с момента его провозглашения. Вступивший в законную силу приговор обращается к исполнению судом, постановившим приговор, не позднее трех суток со дня вступления его в законную силу или возвращения дела из кассационной инстанции. Обвинительный приговор приводится в исполнение по вступлении его в законную силу. Оправдательный приговор и приговор, освобождающий подсудимого от наказания, приводится в исполнение немедленно по провозглашении приговора…»