Полицейская фортуна
Шрифт:
— Что за дела, пацаны? — хрипел тот, кто хотел «ту, что с челкой». — От кого предъява?!
— Ты, бес, в натуре, попал! — тарахтел второй, пытаясь освободиться от захвата капитана. Он являлся, по-видимому, главным. Всклокоченные после полицейской хватки волосы его торчали пуками в разные стороны, оловянные глаза смотрели в соседскую дверь, с нижней губы свисала тонкая ниточка слюны, и, когда из уст его вырвался крик о бесе, он плохо представлял, что является единственным, кто на него сейчас похож.
Не растрачивая времени попусту, Копаев и капитан ввели обоих дерзновенных сначала в прихожую,
— Полиция, мальчики, полиция, — тихо бормотал Сидельников, придавливая за шеи двух молодых людей так, чтобы они улеглись на полу.
Добившись своего, он вынул из чехла на поясе наручники и пристегнул их вместе. Закончив визжать, девица на диване снова стала набирать в легкие воздух. Вторая почти успокоилась, но, заметив энтузиазм подруги, решила присоединиться. Лет им было не больше семнадцати, принадлежность их к проституткам не угадывалась — те не визжат, видя разборки и ментов, а потому Копаев смело сделал вывод о том, что это две обычные девчонки, отпросившиеся у родителей в кино. Было видно и по макияжу, и по одежде, что они знали, куда идут, знали, что здесь будет происходить, и Антон был уверен в том, что это их устраивало.
— Если хоть звук издадите — выпорю.
— Ремнем, — грозно уточнил Сидельников.
— Так, — по-хозяйски протянул опер УСБ Екатеринбурга, пройдясь по комнате и изучив стол. — Бутылка шампанского, бутылка водки, — заглянул в тумбочку под телевизором. — Рулон шприцев, пачка презервативов. Диски с порнофильмами, один — «Астерикс и Обеликс». Представляю, что там. Кто из вас Туз?
Ответа не последовало, и Копаев, мило улыбнувшись, повернулся к девицам:
— Крошки, кто из них Костя?
— Вот он, — с кресла указала милашка с челкой на хозяина тапок. — В синей майке. С белым воротником.
«Динамовца» поставили на ноги, потом толкнули в кресло, которое пустовало. За ним, как сиамский близнец, дернулся второй. Дернулся и замер, уткнувшись лбом в ножку.
— Ты Туз? — спросил Антон.
— Нет. Я Константин Алексеевич, — последовал гордый ответ. — Между прочим, я из дворянского рода Тузковых. Небогатого, но дворянского. Тузковы держали в Москве собственную мясохладобойню и никогда не пресмыкались перед держимордами.
— Понятно. Ты мне и нужен.
— Я отказываюсь с вами разговаривать. — Туз вертел головой, как попугай, и шмыгал простуженным носом. — Предъявите мне ордер на арест, или я буду жаловаться в окружную прокуратуру.
— Я тебя прошу, малыш, настройся на мою волну, пока я в тебе электричество не выключил. У меня есть пара вопросов, ответы на которые я готов поменять на наименьший срок из того, что тебе светит.
— Какой срок?! — хамовато затрубил Тузков. — Ты что гонишь?! Ты, вообще, кто такой?!
— Мошенничество, Тузков, мошенничество. Как начет пары ставок на «красное»?
— Какое «красное»? — взвился, пытаясь выскочить из кресла, крупье.
— Под «красным» я имею в виду полковника Крыльникова, под которого тебя подсаживали всякий раз, когда он заходил в «Эсмеральду».
Плюнув на пол собственной квартиры, чем
— Вот это другой разговор. Но он продолжится уже не здесь.
Праздник был окончательно испорчен. Прибывший патруль полиции увез так и не удовлетворенного белокурой красавицей друга Тузкова, где ему предстояла унизительная процедура установления личности, девочек, опросив, распустили по домам, самого же потомка рода «небогатых, но дворянских» попросили одеться и обязательно захватить шапку и паспорт. Без этих двух атрибутов доставленных в следственный изолятор не оформляют, но Тузков об этом вряд ли догадывался. Он вообще свято верил в то, что его отпустят сразу после того, как он пошлет всех подальше. А потому вел себя вполне уверенно, поинтересовался, есть ли неподалеку от прокуратуры остановка общественного транспорта, дабы ему было удобно возвращаться, и перед уходом демонстративно сунул в микроволновку курицу в фольге, установив таймер срабатывания печи на три часа вперед.
Сидельников выходил последним, он ту печь и выключил. Потому что был твердо убежден в том, что через три часа Тузков домой не вернется ни при каких обстоятельствах.
Уже в дверях Антон спросил:
— Кстати, ваше благородие, это не вы нассали в передней?
Шульгин захлопнул папку:
— Таким образом, на сегодняшний момент установлено следующее. Сразу после посещения футбольного клуба «Олимп» Кряжин с капитаном Сидельниковым приехали на адрес, где зарегистрирована сестра некоего Тузкова, задержали его и доставили в райотдел.
— Я хочу знать, как «важняк» Кряжин, послав твоих оперов по адресу Тузкова для его задержания, прибыл туда спустя час и увел крупье из-под твоего носа!
Генерал-майор закусил губу и посмотрел в пол:
— Товарищ генерал-лейтенант… Кряжин…
— Что — Кряжин? — уже чувствуя подвох, повысил голос Чубасов.
— Он дал моей группе адрес Константина Алексеевича Тузкова на улице Иванова…
— И? — зловеще улыбнулся начальник ГУВД.
— Мои люди разыскали по адресу указанного Тузкова и доставили в ГУВД. Там Тузков признался в убийстве полковника Крыльникова…
Чубасов скинул с носа очки, закурил и пошел на Шульгина, как автобус на конечную.
— Ты… Мать… Инспектором по делам несовершеннолетних… Ты что городишь?!
Тот вынул из папки криво исписанный лист бумаги и протянул начальнику. Тот вернулся за стол, водрузил на нос очки и стал бормотать под нос, как дьякон псалтирь:
— «…Чистосердечно хочу признаться в том, что в ночь с двадцать девятого на тридцатое декабря двумя выстрелами в упор убил у казино «Эсмеральда» в «Азов-сити» полковника полиции Крыльникова…» Во — красота какая! «… Убийство я совершил из чувства корысти, похитив у потерпевшего четыре миллиона долларов Америки. Прошу сделать скидку за чистосердечное признание. Тузков Ка-А». Браво, генерал! Разрешите поручить вам расследование убийства Григория Распутина? — Чубасов багровел, не в силах совладать с собою. — Я даже знаю, кто в этом признается. Тузков, мать его, Ка-А!..