Полицейская фортуна
Шрифт:
— Но тут пришел я.
— Да, — подхватил Быков. — И стал гадить.
— Ну уж вы скажете…
— И гадить так умело, что перед Шульгиным встала дилемма. Либо «важняк» из Генпрокуратуры Кряжин доводит дело до конца, либо он делает все возможное, чтобы Кряжин дело до конца не довел. В первом случае Чубасов и его команда вылетают из ГУВД — поверь мне, я видел банник Царь-пушки! Министр вышибет весь руководящий состав сразу, едва поймет, чем занимаются в свободное от правопорядка время генералы. Во втором случае Кряжин будет вести расследование всю жизнь, дело примет очертание «темняка», и Чубасов останется на должности.
Всякий раз, когда Антон общался с начальником УСБ ГУВД Екатеринбурга, убеждался, что мыслят они одинаково. Что бы ни происходило в их жизни, они всегда думали в одном направлении. И редко случалось, чтобы направление это было обратным от истины. Быть может, именно поэтому у Антона и были столь близкие отношения с полковником. Те отношения, которых не было, когда Быков общался с кем-то другим из своего ведомства…
— Оставим пока Шульгина в покое, — стараясь не сбить с мысли начальника, попросил Антон. — И вернемся к тому, с чего мы начали: к Управлению финансовых расследований.
Кто был инициатором проверки по фактам мошенничества в футбольном клубе «Олимп»? В деле значится, что инициатором стал вздернувшийся менеджер клуба. Но Стоцкий опроверг эту идею и сообщил, что инициатором был Гринев, который реализовывал полученную оперативную информацию. Крыльников, мол, тему подхватил — и вот его группа в «Олимпе». Верно?
— Абсолютно, — согласился Быков.
Распахнув папку, Копаев вынул еще несколько листов.
— Это запросы Крыльникова в Федеральную службу по финансовому мониторингу. Ознакомьтесь: полковник Крыльников делает в Управление финансовой разведки запрос. И не один, а три. Между каждым запросом — месяц. Чем интересуется заместитель начальника ГУВД? Прочитайте, пожалуйста…
Быков накинул очки на нос и поднял один из листов.
«Прошу сообщить о сделках, представляющих оперативный интерес у следственных органов ГУВД и выбранных из базы данных ФСФМ для подробного анализа».
— Теперь просмотрите список сделок гражданского характера, предоставленных Крыльникову в качестве ответов, — посоветовал, беря вожжи управления беседой в свои руки, Антон. — И скажите мне, что вам кажется если не странным, то навязчивым?
По объему информации все три списка были более чем внушительные, но раз опер настаивал на выводах прямо сейчас, значит, было нечто, что должно бросаться в глаза сразу.
И вскоре Быков нашел то, что обозначил в качестве искомого следователь.
— Во всех трех списках проходит спортивный клуб «Олимп», — сказал он. — И во всех трех фигурируют суммы сделок с шестью нулями. В июле «Олимп» заключил сделку на четыре миллиона долларов США по продаже игрока в турецкий «Галатасарай», в сентябре ударил по рукам с английской «Астон Виллой», а в ноябре заключил договор с фирмой-подрядчиком
— Странно, что Крыльникова заинтересовал именно «Олимп», если учесть, что, по информации ФСФМ, он едва ли не единственный, кто уплатил налоги в казну государства в полном объеме — верно? — Антон улыбнулся.
— Не темни! — приказал, становясь похожим на ворчливого пенсионера, Быков. — Мне некогда ребусы решать, Антон. Через час из Москвы звонить будут, а перед теми луну не покрутишь. Да и не привык я…
— Никакой агентурной записки от своих агентов Гринев не получал. Это просто основание для Крыльникова начать незаконные действия.
— Что ты сказал? — не понял Быков.
— Я сказал, что полковник полиции Крыльников, первый заместитель Чубасова, искал пути обогащения, не относящиеся к законным.
Быков осторожно уложил себя на спинку кресла:
— Продолжай.
— Запросы Крыльникова — не что иное, как розыск и установление потенциальной жертвы для вымогательства. За последние три года футбольный клуб «Олимп» совершил сделок на такую сумму, что уступает пальму лидерства в получении прибыли лишь пяти нефтяным компаниям и «Газпрому».
Антон вытянул из кожаной папки еще одну, с картонными корочками.
— Крыльников вел неофициальную разработку «Олимпа» полгода. Здесь документы, датированные декабрем прошлого года и дальше. Последний из них обозначен датой семнадцатое апреля — тем днем, когда Крыльников начал штурм и его «следственная группа» приступила к работе в «Олимпе».
Этим объясняется проговорка президента клуба Ресникова о том, что они уже «две недели на пороховой бочке». Был я у него двадцать четвертого, тогда же и подумал: с чего бы ему две недели дрожать, если Крыльников атаковал его вотчину всего семь дней назад?
— И ты нашел ответ?
— Да. Неделю, до семнадцатого, полковник вел обработку Ресникова без применения имеющейся в его распоряжении «тяжелой кавалерии». Мол, а не хочешь ли ты, брат Ресников, поделиться нажитыми богомерзкими поступками средствами? Но Ресников ответил отказом. И тогда Крыльников прибыл с кавалерией. Та с ходу врубилась в футбольные дела, но за отсутствием материалов, которые имел полковник, увязла в затяжных боях с переменным успехом. И в разгар этой кампании Крыльников приходит к Ресникову и говорит: «Смотри, брат Ресников! Я прямо-таки теряюсь в догадках, на сколько лет тебя посадят, когда власть узнает о суммах, которые прошли мимо ее кошелька».
Антон встал и стал ходить по комнате.
— Так что же ты хочешь, коварный злодей? — воскликнул, вероятно, Ресников.
— Да немного, — отвечал ему, видимо, замначальника ГУВД, — всего четыре миллиона и четыреста пятьдесят тысяч долларов.
Быков рассмеялся.
— А почему именно столько?
— Да потому что управляющий казино Гаенко менее чем за десять процентов от суммы отмывать не захочет!
— Гаенко со своим казино — это часть плана Крыльникова? — переспросил Быков и поразился — настолько легко это вписывалось в канву версии.