Полицейское управление (сборник)
Шрифт:
— Я не могу сейчас отдать вам ее. Но обещаю, что как только мы завершим работу…
— Это фото понадобится в суде? — обеспокоенно спросила она.
Он успокаивающе поднял руку.
— Ни в коем случае, обещаю.
Он увидел, что она сразу расслабилась, и спросил себя, почему Донна Хант не попросила его вернуть свою фотографию.
Адвокат Обри Уайт был одним из тех хищников, которые каждое утро являются в суд, чтобы помучить расстроенных родственников и друзей преступников, задержанных накануне и подлежащих суду наутро. Офицер, оформляющий
Скэнлон удивился, когда 4 июля седовласый адвокат вошел в сопровождении молодой женщины лет двадцати. Он не любил Обри Уайта, так же как и других судебных кровопийц или полицейских, имеющих с ними дело. В то же время Скэнлон, как и многие другие полицейские, понимал, что тут уже ничего не поделаешь. Практика подсовывания клиентов складывалась годами, о ней знал каждый окружной прокурор, а все честные полицейские презирали эту систему.
Обри Уайт всем своим внушительным весом оперся на трость с серебряной рукояткой.
— Тони, старина, эта девочка — дочь моей любимой сестры. Ее зовут Рина Бедфорд. Она попросила своего дядюшку Обри оказать ей моральную поддержку, пока она будет рассказывать о связи с Джо Галлахером, погибшим как герой.
У Рины Бедфорд, миловидной молодой особы, были длинные волосы и невинные темно-карие глаза. У Скэнлона в голове не укладывалось, что она могла быть как-то связана с Джо Галлахером.
— Ну, что скажете, Тони? — спросил адвокат.
— Надо связать концы с концами, советник.
Губы законника тронула задумчивая улыбка.
— Моя племянница — объект уголовного расследования?
— Нет, — прямо ответил Скэнлон.
— Может ли моя племянница помочь обвинению?
— Не вижу такой возможности.
Скэнлон заметил, как при этих словах Рина Бедфорд едва заметно улыбнулась.
Адвокат принялся описывать в воздухе круги рукой с видом человека, готового поделиться с вами всеми тайнами жизни.
— Позвольте мне, если можно, перефразировать несколько недавних решений…
Теперь уже Скэнлон поднял руку, словно желал прервать выступление оратора. Но куда там! Придется смириться с поражением и слушать до конца. Нельзя мешать адвокатам устраивать представления перед клиентами, это крайне раздражает их.
Обри Уайт продолжал:
— Во время расследования преступления подзащитный, имеющий адвоката, не может подвергаться допросу, даже если он не арестован и не задержан. Полиции запрещено вести допрос в отсутствие адвоката. Дело «Народ против Скиннера».
От волнения у Скэнлона начались фантомные боли. Лью Броуди сидел на стуле, слушал и постукивал кулаком по ладони. Глаза его налились кровью, рубаха выбилась из штанов, на висках набухли жилы.
Говард Кристофер, считавший всех адвокатов, за исключением Роя Коэна, коммунистами, привалился к стене и, сверкая глазами, жевал сушеную морковку
— Когда обвиняемого в уголовном деле представляет адвокат, полиция не имеет права задавать вопросы в отсутствие защитника. Дело «Народ против Роджерса».
Скэнлон никак не мог понять, зачем адвокатам щеголять своей профессиональной доблестью. Он взглянул на часы, показывавшие время и по военному и по гражданскому отсчету, и решил, что пора кончать представление. Рина Бедфорд была далеко не последним свидетелем. Кроме того, ему не нравилось выражение лиц Броуди и Кристофера. Ему совсем не хотелось перепалки между адвокатом и детективами, поэтому он еще немного послушал защитника, а потом умоляюще поднял руку.
— Пожалуйста, пощадите нас, советник. Все мы читали кодексы. Если ваша племянница предпочитает молчать, пусть ее. Я просто пришлю ей повестку в суд присяжных. Вы, естественно, понимаете, что тогда я не смогу обещать вам сохранить тайну. А вы знаете, что присяжные часто устраивают утечку информации в газеты. — Он сделал красноречивый жест. — «Девочка свила гнездышко с героем-легавым». Каково? Ваша племянница поднимет тиражи тысяч на пятьдесят.
Обри Уайт поморщился и схватился за трость обеими руками.
— Довольно, Тони.
Затем, посмотрев на племянницу, он произнес:
— Ты не откажешься рассказать все этим господам, дорогая?
— Конечно, дядя Обри, — ответила она, застенчиво опуская глаза.
Рина Бедфорд была выпускницей факультета социального и гуманитарного развития Новой школы. В прошлом году она прошла курс городского искусства. По учебным планам требовалось посетить депо подземки на Пенсильвания-авеню в восточном Нью-Йорке и посмотреть, как городские рембрандты уродуют общественную собственность своей любительской мазней. Курс был факультативным.
Она ехала в своем синем «Порше-944» по бульвару Линден, когда ее остановили полицейские, катившие в машине без опознавательных знаков. Подойдя, они заявили, что ее машина похожа на автомобиль, которым воспользовались преступники, ограбившие банк. Она показала им водительские права. Из полицейской машины вылез высокий мужчина, на вид постарше первых двоих. Назвавшись Джо Галлахером, он завел с нею разговор. С ним было интересно общаться, и скоро они уже обсуждали городскую застройку. Двое других полицейских вернулись в свою машину. Ей очень понравился его голос, она нашла Джо довольно остроумным, а поскольку ее тянуло к зрелым мужчинам, она дала ему свой номер телефона. В этом отношении история Рины Бедфорд ничем не отличалась от историй других свидетельниц. Вот только плотские утехи она живописала гораздо ярче.
Глядя на сияющее лицо Рины Бедфорд, Скэнлон отметил, что у него здоровый цвет, а косметики нет вовсе.
Рина Бедфорд не испугалась Галлахера, когда он предложил ей вибратор и шарики. Она не задумываясь согласилась позировать и заниматься любовью втроем.
— Женщина должна испробовать все, прежде чем свяжет себя семейными узами, — спокойно рассудила она и устремила взгляд на Скэнлона.
Когда она завершила свой рассказ, Скэнлон как бы между прочим спросил имя второй женщины, которая занималась с ними любовью.