Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 1
Шрифт:
Участие Сталина в этой акции можно охарактеризовать как самое непосредственное и активное. Помимо того, что он лично как член Политбюро голосовал за принятие столь жестких мер, к нему, к тому времени Генеральному секретарю ЦК, стекались соответствующие подготовительные документы, рапорты и отчеты о ходе депортации и другие документы. Есть основания считать, что он играл одну из ключевых ролей в проведении всей этой операции, и данный факт отражен в соответствующих документах. В интересах объективности следует заметить, что каких-либо письменных следов своего личного участия (писем, записок, замечаний на документах, резолюций и т. п.) во всем этом деле Сталин не оставил [890] . Не думаю, что данное обстоятельство говорит о его склонности не оставлять следов своего участия в подобного рода делах: просто все эти документы и материалы пересылались ему по принадлежности как руководителю секретариата ЦК партии.
890
См. Лубянка. Сталин и
Другим актом, вызвавшим гораздо более мощную отрицательную реакцию значительной части населения (особенно сельского), была акция по изъятию церковных ценностей, проведенная властью в период голода 1921–1922 гг. Во главе комиссии по изъятию церковных ценностей стоял Троцкий [891] . Однако было бы грубым искажением исторической истины всю вину за проведение такого рода мероприятий возлагать лишь на него, поскольку и другие члены руководства, в том числе и Сталин, придерживались единой позиции в данном вопросе. Но все-таки, как считают многие историки, идея конфискации церковных ценностей родилась именно в голове Троцкого, который в январе 1922 года писал об этом Ленину, настаивая, чтобы операция была сохранена в полной тайне [892] . Некоторые нюансы во взглядах отдельных членов Политбюро общей картины не меняют. Принципиальная позиция партийного руководства исходила из того, что кампания по изъятию церковных ценностей имела исключительно крупное значение. При этом надо подчеркнуть, что центральные власти стремились использовать данную кампанию не только для общей дискредитации церкви, но и для внесения раскола в ее ряды. Вот как сам ЦК рассматривал характер злополучной кампании: «Эта кампания развернулась в политическую борьбу внутри церкви, где вопрос о передаче церковных ценностей для помощи голодающим вызвал раскол и разделение, с одной стороны — на открытых и упорных врагов Советской власти, пытавшихся в ряде случаев организовать противодействие советским органам, и на сторонников поддержки Советской власти и обновления самой церкви. Обновленческое движение в церкви, нашедшее себе наиболее широкий размах в организации так называемой «живой церкви», до сих пор ведет небезуспешную борьбу со старым духовенством. Предстоящий церковный собор должен показать, насколько прочно обновленческие стремления проникли в широкую массу православного духовенства. Борьба внутри церкви вокруг церковных ценностей вскрыла вместе с тем перед широкими массами контрреволюционную природу церкви на многих примерах» [893] .
891
В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922. С. 515.
892
Ричард Пайпс. Россия при большевиках. С. 417.
893
Двенадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. С. 786.
Борьба с церковью поражала своей ожесточенностью и жестокостью. С циничной откровенностью это выразил Ленин в строго секретном письме членам Политбюро, где он, в частности, писал: «Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политический цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый краткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут» [894] .
894
В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922. С. 517.
Повсеместно проводилось изъятие церковных ценностей, что вызывало недовольство не только священнослужителей, но и широких масс населения. В качестве меры устрашения проводились аресты служителей церкви, устраивались судебные процессы, выносившие суровые приговоры. Довольно подробно широкомасштабная борьба властей против церкви, в том числе и попытки опереться на так называемую «живую церковь», раболепствовавшую перед государством, описывается в книге Р. Пайпса, к которому мы адресуем тех, кто захочет узнать многие аспекты этой антицерковной кампании [895] .
895
Ричард Пайпс. Россия при большевиках. С. 415–441.
Здесь упомянуты лишь некоторые, наиболее бросающиеся в глаза, примеры ужесточения диктатуры в период новой экономической политики. Число таких примеров и сфер, затрагиваемых ею, можно было бы умножить. Однако цель моя состоит в данном случае в том, чтобы показать общую атмосферу, в которой развертывалась политическая деятельность Сталина в эту эпоху и роль, которую он при этом играл.
Таким образом, новая экономическая политика отнюдь не способствовала демократизации и оживлению политической жизни в стране. Конечно, по сравнению с эпохой Гражданской войны ситуация в этой области была уже иной. Но военный коммунизм, не просто как чисто экономическая система, но и как определенный тип военной диктатуры, давал о себе знать
Ленин и его ближайшие соратники, в число которых входил уже на полных правах и Сталин, видели все эти опасности и искали пути и средства их преодоления. Одним из направлений, по которому еще в разгар Гражданской войны пошло большевистское руководство, стало организационное укрепление партии и ее руководящих структур. VIII съезд партии (март 1919 г.) принял новый устав партии: в соответствии с ним учреждались следующие органы ЦК — Политбюро, Оргбюро и Секретариат. Эта мера имела своей целью лучше организовать повседневную работу Центрального Комитета и хотя бы в самом общем виде разграничить его многообразные функции. Проводить еженедельные заседания пленумов ЦК практически было невозможно, часто в связи с отсутствием наличных членов ЦК, а вопросы требовали своего оперативного решения. Правда, и раньше в составе ЦК, как уже отмечалось выше, функционировал так называемый узкий состав, т. е. Бюро ЦК. Однако оно, видимо, уже не могло справляться с новыми задачами. К тому же, требовалось какого конституировать внутреннее разграничение функций органов ЦК, причем необходимо было сделать это не каким-то полуявочным порядком, а вполне официально, закрепив в уставе партии.
Конституирование новых органов ЦК, естественно, должно было четко показать внутреннюю расстановку сил в партийной верхушке, роль и место каждого из партийных лидеров в этой расстановке сил. На VIII съезде Сталин был избран членом ЦК с весьма внушительным показателем голосов в его пользу — 258 [896] . Ленин, общепризнанный вождь партии, с его огромным личным авторитетом, получил всего лишь на 4 голоса больше, чем Сталин. А Троцкий, — и это весьма красноречивый факт, — отстал от Сталина на полсотни полученных голосов делегатов. Число голосов, поданных за Сталина, явно свидетельствовало о том, что он пользовался если не широкой популярностью, то бесспорным авторитетом в партийных рядах.
896
См. В.И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922. С. 280.
Состав Политбюро, избранного на этом съезде, состоял из следующих лиц. Члены Политбюро: Л.Б. Каменев, Н.Н. Крестинский, В.И. Ленин, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий; кандидаты в члены: Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев, М.И. Калинин.
В Оргбюро входили члены: А.Г. Белобородов, Н.Н. Крестинский, Л.П. Серебряков, И.В. Сталин, Е.Д. Стасова; кандидат — М.К. Муранов. Первоначально в состав Секретариата вошла только Стасова, а в ноябре 1919 г. секретарями ЦК были избраны Н.Н. Крестинский и Е.Д. Стасова [897] . На IX съезде (март — апрель 1920 г.) Политбюро не претерпело каких-либо изменений, оставшись в прежнем составе, а вот Оргбюро и Секретариат подверглись определенной перетряске. В состав Оргбюро ЦК вошли Н.Н. Крестинский, Е.А. Преображенский, А.И. Рыков, Л.П. Серебряков, И.В. Сталин. Секретариат составили последовательные сторонники Троцкого — Крестинский, Преображенский и Серебряков [898] .
897
«Известия ЦК КПСС» 1990 г. № 7. С. 70–71.
898
Там же. С. 71.
Как видим, Сталин вошел в два главных органа ЦК — Политбюро и Оргбюро, но не вошел в состав Секретариата. Широко распространено мнение, будто, Секретариат, особенно в первые годы его существования, играл в основном техническую роль. На мой взгляд, такая оценка упрощает и в определенной степени принижает реальное значение и роль Секретариата во всей системе партийного механизма. Даже в первые годы его функционирования. Конечно, Секретариат не являлся органом политического руководства, если это руководство толковать в узком значении данного понятия. Однако в его повседневной деятельности чисто организационные и технические вопросы органически переплетались с вопросами политическими, и уже в силу самого этого обстоятельства он нес определенные политические функции.
Кроме того, вес и значение Секретариата определялись не только, а может быть, и не столько его строго определенными сугубо функциональными прерогативами. Многое здесь зависело от того, кто возглавлял Секретариат и руководил его повседневной работой. Ведь никто не осмеливается утверждать, что Свердлов в бытность его фактическим секретарем ЦК, т. е. руководителем Секретариата, в основном выполнял технические функции. Напротив, почти все авторы, затрагивающие данную тему, пишут о его колоссальной политической и организаторской работе. Причем рассматривают обе эти ипостаси не в отрыве друг от друга, а в естественной и органичной взаимосвязи. Так что безапелляционно наклеивать ярлык сугубо технического органа на Секретариат нет серьезных оснований. В определенной степени место и роль Секретариата в партийных структурах предопределялась не чисто формальными моментами, а тем, какая фигура стояла во главе его. Бесспорность данного вывода со всей убедительностью будет подтверждена в дальнейшем, когда пост Генерального секретаря займет Сталин. Но и до прихода Сталина на данный пост нет серьезных оснований характеризовать роль Секретариата как в основном техническую. Подобная трактовка явилась скорее всего позднейшим изобретением противников Сталина, пытавшимся, принижая роль Секретариата, тем самым принизить прежде всего роль самого Сталина.