Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3

Капченко Николай Иванович

Специалисты по разведке и вообще историки объективного склада мышления указывают, что при наличии достаточной информации не было возможности раскрыть германские планы только потому, что в те годы в разведке не существовало аналитического подразделения. Поэтому разобраться в хитросплетениях немецкой дезинформации и вычислить конкретные сроки нападения было некому. Стиль и порядок работы были таковы, что все важные сообщения, как правило, докладывались руководству страны по отдельности, и оно само делало выводы [243] . Трудно не согласиться с выводом М.И. Мельтюхова, который в весьма фундированной статье о советской разведке накануне войны писал: «Слабость аналитического аппарата спецслужб в Москве не позволила сузить поступление германской дезинформации в Кремль, что в итоге дезориентировало советское руководство. Гораздо больших результатов советской разведке удалось добиться в Англии, США и Японии, где существовали возможности доступа агентов к правительственным документам.

Вместе с тем, советским спецслужбам удалось эффективно скрыть от Германии не только наличные силы Красной Армии, но и проведение большей части военных мероприятий в мае – июне 1941 г. Не менее всеохватывающей, чем германская, была и дезинформационная деятельность советской разведки, хотя, к сожалению, ее результаты не повлияли на действия Берлина. Думается, что германским и советским спецслужбам лучше удалось скрывать свои секреты, нежели раскрывать чужие» [244] .

243

«Независимое военное обозрение». 24 сентября 1999 г. (Электронная версия).

244

«Отечественная история». 1995 г. № 3. (Электронная версия).

Составители сборника документов о деятельности советских разведорганов в последние три – четыре месяца до начала вторжения немецких полчищ справедливо указывают, что на последнем этапе подготовки Германии к нападению на СССР в немецких дезинформационных акциях и пропаганде все чаще стал появляться тезис о том, что военные приготовления у границ Советскою Союза преследуют цель оказать давление на Советское правительство, принудить его принять немецкие требования экономического и территориального характера, которые Берлин якобы намерен в ультимативной форме выдвинуть в ближайшее время. Широко распространялась информация, весьма близкая к действительности, о том, что Германия испытывает острую нехватку сырья и продовольствия, что горючего и зерна с трудом хватит на зиму и что без решения этой проблемы за счет хлеба Украины и нефти Кавказа Германия не сможет одержать победу над Англией.

Это была очень опасная дезинформация. Она не только «объясняла» многочисленные данные о военных приготовлениях у границ СССР, но и вносила некоторую долю логики в, казалось бы, абсурдные действия немцев – не закончив войну с Англией, открывать фронт против Советского Союза. Кроме того, идея угрозы применения силы в целях предъявления ультиматума хорошо вписывалась в проводимую до этого агрессивную политику фашистской Германии. Информация, получаемая разведкой по этому вопросу, не фильтровалась и, как правило, в полном объеме докладывалась руководству страны – без пояснений, вместе с достоверными данными. Трагедия состояла в том, что эту дезинформационную кампанию немцев о якобы готовящемся ультиматуме, которая в случае успеха обеспечивала Гитлеру внезапность нападения, без преднамеренного умысла отражали в своих сообщениях практически все источники берлинской резидентуры. Эта дезинформация немцев попадала также и в поле зрения агентуры других иностранных разведок, которые докладывали ее руководителям своих государств, а наша разведка получала эту информацию через свою агентуру в этих странах [245] .

245

Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. Март – июнь 1941 г. Документы из Центрального архива ФСБ России. М. 1995. С. 15.

На другую ахиллесову пяту деятельности советской разведки в предвоенный период обращают внимание многие авторы, пишущие на данную тему. Позволю себе сослаться на точку зрения И.А. Дамаскина – ветерана разведки и автора книги «Сталин и разведка»: «Наступил роковой сорок первый. Поток информации о предстоящем нападении немцев возрастал. Вместе с тем информация зачастую была отрывочной и противоречивой, особенно в отношении сроков нападения. Естественно, что Сталину докладывался далеко не каждый из поступающих документов. Некоторые руководители органов государственной безопасности и военной разведки, опасаясь попасть в опалу, часто подстраивались под настроение и особенности характера Сталина, смягчали содержание острой разведывательной информации, а иногда и уклонялись от своевременного доклада объективных данных» [246] .

246

И.А. Дамаскин. Сталин и разведка. М. 2004. С. 225.

Во многих публикациях, особенно начиная с 90-х годов, содержится богатый и весьма убедительный документальный материал, подтверждающий приведенную выше оценку. Так что винить одного Сталина в просчетах относительно сроков нападения Гитлера с точки зрения исторической реальности неправильно. Неверно было бы возлагать всю ответственность и на разведывательные органы, учитывая отсутствие аналитической службы, отсутствие координации работы спецслужб и централизованной оценки поступавших

разведданных, порой трусливое поведение начальства перед высшим руководством и другие обстоятельства. Советская разведка делала все возможное, чтобы распознать секреты Гитлера, но было бы упрощением считать, будто эти секреты чуть ли не сразу становились достоянием Сталина, лежали на его столе. Это – не более чем примитивная и заведомо ориентированная точка зрения, которую с пеной у рта отстаивают некоторые авторы.

В реальной жизни все было гораздо сложнее, и это довольно хорошо отражено во многих документальных публикациях. Кстати сказать, реальную оценку отношений двух действовавших тогда факторов – Сталин и разведка – дают многие ветераны советской разведки. Так, генерал-лейтенант в отставке В. Кирпиченко при обсуждении этого вопроса заявил: «…Сейчас никто уже так примитивно не утверждает, что, мол, разведка сообщала, что война будет 22 июня, а глупый Сталин не верил и бросал это в мусорную корзину. Это, конечно, не так. Разведка давала реальную картину подготовки Германии к войне – это была информация и устная, и документальная, и шла она на протяжении десятка лет… К сожалению, это вообще парадоксальная вещь, но первая информационная служба разведки была создана только в конце 1943 года. Поэтому вся поступавшая информация „заглатывалась“ Политбюро и Сталиным только живьем. Направлялся документ: „Источник такой-то сообщил…“ – и никакого анализа. Если же предположить, что внешнеполитическая разведка изо дня в день давала бы обобщенную систематизированную информацию, то, может быть, мнение Сталина было бы другим…

Ошибка Сталина была в том, что, владея достаточно серьезной информацией о подготовке Гитлера к войне, он все-таки верил в силу своей дипломатии, во все соглашения, заключенные с немцами, в пресловутый „пакт Молотова – Риббентропа“… Действительно, Советскому Союзу нужно было хотя бы полтора года для перевооружения и подготовки армии» [247] .

Кое в чем с уважаемым ветераном разведки можно поспорить. Но я укажу лишь на одно положение, вызывающее у меня серьезное возражение. Речь идет о том, что Сталин все-таки верил в силу своей дипломатии, во все соглашения с немцами, в пакт о ненападении. Это – слишком легкое и в принципе необоснованное суждение. Как я пытался показать выше, вождь отнюдь не верил в пакт, не верил заверениям немецкой стороны, не полагался на силу своей дипломатии. Он прекрасно знал пределы возможностей дипломатии и хорошо понимал, что судьбы страны решаются не на дипломатическом поле. Дипломатия в его представлениях была лишь средством, орудием достижения тех или иных промежуточных целей и задач. А главные же вопросы решались не за столом дипломатических переговоров, а в самой стране путем повышения ее экономической и научно-технической мощи, посредством строительства новых заводов и фабрик, в первую очередь ориентированных на военное производство, путем создания и совершенствования новых видов оружия, обучения и подготовки военных кадров, путем повышения дисциплины и т.д. Словом, судьбы страны решались в самой стране ее народом. В этом и заключалась основа всей стратегии Сталина в предвоенный период.

247

«Красная звезда». 21 июня 2003 г.

Что же касается роли разведки, то она, конечно, была важным фактором, способствовавшим укреплению обороноспособности государства. И она, конечно, делала свое дело. Хотя подвиги и самоотверженная работа наших разведчиков и агентов, те почести и слава, которую они по праву заслужили, не должны убаюкивать и служить поводом для самых оптимистических выводов. Есть и серьезная доля ответственности советских разведывательных органов в том, что фактически с полной достоверностью и надежностью не были определены сроки нападения Германии на СССР. Были лишь более или менее достоверные сообщения, но не было надлежащего и категорического вывода из этих сообщений. И эти сообщения могли восприниматься не как руководство к действию, а как информация к размышлению.

Может быть, это утверждение покажется кому-то малоубедительным и отчасти даже тенденциозным. Но такое мнение у меня сложилось на базе ознакомления со многими документами и материалами. Ведь нельзя игнорировать, к примеру, такой факт. В акте о приемке дел новым наркомом обороны С.К. Тимошенко от К.Е. Ворошилова от 1940 года дается следующая оценка разведывательной деятельности нашего военного ведомства: «Организация разведки является одним из наиболее слабых участков в работе Наркомата обороны. Организованной разведки и систематического поступления данных об иностранных армиях не имеется.

Работа Разведывательного управления не связана с работой Генерального штаба. Наркомат обороны не имеет в лице Разведывательного управления органа, обеспечивающего Красную Армию данными об организации, состоянии, вооружении, подготовке к развертыванию иностранных армий. К моменту приема Наркомат обороны такими разведывательными данными не располагает. Театры военных действий и их подготовка не изучены» [248] .

3. Бред о превентивном ударе

248

1941 год. Документы. Книга вторая. С. 629.