Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

Горяева Татьяна Михайловна

Кардинальное расширение и изменение структуры МГБ СССР произошло 4 мая 1946 г., когда решением Политбюро ЦК ВКП(б) 51 / IV от 4 мая 1946 г. вместо В.Н. Меркулова министром госбезопасности был назначен В.С. Абакумов. В состав МГБ также вошел Отдел «В», который занимался перлюстрацией корреспонденции. Среди новых, образованных после войны отделов были: Отдел экспертизы и подделки документов, Отдел чекистского наблюдения на объектах атомной промышленности, Отдел оперативной работы по духовенству всех конфессий, Отдел борьбы с «лицами, высказывающими угрозы террористического характера в отношении партийных и советских руководителей», служба дезинформации.

В основном эта структура сохранилась до марта 1953 г. Однако в разные годы происходили некоторые ее «усовершенствования». Так, в 1949 г. была создана служба наружного наблюдения и установки: оперативные функции были выделены из 5 управления МГБ СССР и приказом № 00293 от 10 сентября 1949 г. было создано самостоятельное 7 управление МГБ СССР (оперативное). В соответствии с этим решением приказом МГБ СССР № 00386 от 6 декабря 1949 г. была утверждена новая структура 5 управления. Отдел «О» был упразднен, а его функции были переданы в 5 управление. Теперь основной задачей 5

управления стала борьба с враждебными и антисоветскими элементами, работа против клерикалов и розыск авторов и распространителей антисоветских листовок и анонимных документов, т. е. функции секретнополитического управления. Работа этого отдела тесно примыкала к деятельности Главлита, с которым чекисты имели постоянную связь.

Постепенно жизнь входила в мирное русло, хотя атмосфера военного времени в Главлите царила значительно дольше, чем в других советских учреждениях. Уточнялись функции Главлита, менялась его структура. К 1947 г. она была следующей. Во главе Главлита стояли: начальник Главлита, он же уполномоченный Совета министров СССР по охране военных и государственных тайн в печати, и его заместители – по общим вопросам, по вопросам информации иностранных корреспондентов за границу, по местным органам цензуры, по кадрам. Внутри аппарата существовали следующие отделы:

1-й отдел (военный); он ведал вопросами «Перечня сведений, составляющих военные и государственные тайны» в печати и радиовещании, совместно или по согласованию с соответствующими министерствами СССР «Перечень сведений, составляющих военные и государственные тайны» на мирное время и отдельно на военное время, совместно с Министерством государственной безопасности СССР разрабатывал сводку секретных и совершенно секретных вопросов для руководства в служебной переписке, телеграммах и радиограммах, которая была обязательной для исполнения всеми министерствами и подчиненными им учреждениями; личный состав 1-го отдела комплектовался из офицеров, состоящих в кадрах Вооруженных Сил.

2-й отдел осуществлял цензорский контроль над иностранной литературой, поступающей в СССР.

3-й отдел контролировал информацию иностранных корреспондентов из СССР за границу.

4-й отдел осуществлял предварительный цензорский контроль над выпуском книг и журналов центральных издательств.

5-й отдел осуществлял последующий контроль над издающимися на периферии произведениями печати и руководство местными органами цензуры (Главлитами союзных и автономных республик, краевыми и областными управлениями по делам литературы и издательств).

6-й отдел проводил предварительный контроль центральных газет, центрального радиовещания, материалов ТАСС и Совинформбюро.

7-й отдел ведал вопросами изъятия политически вредной литературы, осуществлял контроль исполнения полиграфическими предприятиями «Правил производства и выпуска в свет произведений печати» и контролировал вывоз советской литературы за границу.

Всего в центральном аппарате Главлита в 1947 г. работали 233 человека, во Всесоюзной книжной палате – 350 человек, на периферии – 2120 штатных работников и 3750 районных цензоров-совместителей [757] .

757

Там же. Д. 508. Л. 3-7.

Деятельность цензуры распространялась на работу не только советской прессы, но и иностранных информационных агентств и зарубежных корреспондентов. 14 мая 1947 г. Ассоциация англоамериканских корреспондентов в СССР обратилась с письмом к И.В. Сталину, в котором изложила свои аргументы в пользу полной отмены цензуры в СССР. Она выразила полное единодушие по поводу того, что действия советского правительства, направленные на обеспечение свободы получения и передачи информации, будут «способствовать росту авторитета корреспондентов, которые дают объективный репортаж из Советского Союза», и исключат «клеветнические и неточные сообщения, написанные авторами, которые никогда не были в Советском Союзе» [758] . Несмотря на авторитетность авторов обращения, контроль за сообщениями иностранных корреспондентов со стороны Главлита, с одной стороны, и НКВД, с другой стороны, ослаблен не был, а, наоборот, усилился в связи с принятием 9 июня 1947 г. указа Президиума Верховного Совета СССР об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну. Указ регулировал порядок выполнения ограничений, принятых в «Перечне…», утвержденном Советом министров Союза ССР в постановлении от 8 июня 1947 г. Статьи указа были малочисленны, но по содержанию своему соответствовали военному времени. Разглашение сведений, составляющих государственную тайну, совершенное лицами, которым были доверены эти сведения или которые могли получить эти сведения в силу своего служебного положения, поскольку эти действия не могут быть квалифицированы как измена Родине или шпионаж, карались заключением в исправительнотрудовой лагерь на срок от 8 до 12 лет. Разглашение военнослужащими сведений военного характера, составляющих государственную тайну, по тем же причинам каралась заключением в исправительно-трудовой лагерь на срок от 10 до 20 лет. Разглашение частными лицами сведений, составляющих государственную тайну, каралось заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 5 до 10 лет [759] .

758

АП РФ.Ф. 3. Оп. 34. Д. 37. Л. 128-129.

759

Известия. 1947. 10 июня. С. 1.

Почти сразу же после окончания войны обострился конфликт между Главлитом и Главреперткомом. Постоянно обсуждалась и решалась проблема разграничения контроля за художественным репертуаром и произведениями искусства. Возникший параллелизм между двумя главками Наркомпроса РСФСР, о котором мы подробно говорили выше, создание других руководящих органов для осуществления идеологического контроля в области

литературы и искусства, с одной стороны, привели к круговой слежке за обнародованием и опубликованием художественных произведений, а с другой – позволяли в некоторых случаях, получив отказ в одном контрольном ведомстве, найти поддержку и понимание в другом. Этому способствовали сильная забюрократизированность госаппарата, личные пристрастия и симпатии некоторых его чиновников. Понятно, что такая ситуация не могла не тревожить главного «начальника» – Агитпроп ЦК, поэтому регулярно устраивались показательные проверки, слушания и постановления. В этом смысле характерна попытка упорядочить в очередной раз процесс цензуры уже в послевоенные годы, в частности контроль над массовой скульптурой и живописью, над художественными выставками и музеями, который осуществлялся как Главреперткомом Комитета по делам искусств при Совете министров СССР, так и в равной мере Главлитом. Параллелизм вносил путаницу в отношения с художественными организациями и мешал, по мнению М.Б. Храпченко, их нормальной деятельности: нередко Главрепертком разрешал, а Главлит запрещал и наоборот. В конце октября 1946 г. Комитет по делам искусств СМ СССР предложил ЦК выйти из создавшего положения следующим образом: Главрепертком осуществляет контроль над художественными выставками и художественными музеями, рассматривает и утверждает образцы, модели и эталоны скульптурных и живописных произведений, предназначенных к массовому копированию и распространению, Главрепертком же, в порядке последующего контроля, проверяет качество массовой живописи и скульптуры. Главлит же осуществляет контроль над печатной продукцией изобразительного искусства (репродукции, плакаты, графические издания), «Окнами ТАСС», оформительскими портретами [760] .

760

ГА РФ.Ф. 9425. Оп. 2. Д. 88. Л. 8.

Однако попытки скоординировать работу, разделив обязанности между Главреперткомом и Главлитом, не привели к желаемому результату, создали в творческих кругах неразбериху и дополнительные проблемы в связи с прохождением художественными произведениями всех стадий цензорского контроля. Главлит неоднократно делал со своей стороны попытки сосредоточить всю цензуру в своих руках и ликвидировать «ведомственную цензуру» при Комитете по делам искусств. Такие шаги были предприняты в 1949 г. и в 1950 г., когда в Отдел пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) 30 декабря 1950 г. поступила сводка идеологических ошибок, допущенных Главреперткомом и исправленных в последующем контроле Главлитом. Например, только за один 1950 г. Главреперткомом было разрешено 16 произведений, в которых Главлитом было обнаружено и внесено 22 цензорских вмешательства (13 политико-идеологических вмешательств и 9 запрещений к опубликованию в открытой печати) [761] . Однако партийные органы вновь ограничились лишь очередным упорядочением цензорской работы. Постановлением СМ СССР от 28 августа 1951 г. функции этих двух органов были разделены следующим образом: цензура произведений искусства была возложена на органы Главлита, а идейно-художественный контроль за репертуаром театров, музыкальных коллективов, цирков и концертных исполнителей: работа с авторами по созданию произведений искусства – на комитет по делам искусств при СМ СССР и его органы на местах. Решение подкреплялось введенной 18 января 1952 г. «Инструкцией о порядке цензорского контроля произведений искусства». Пожалуй, трудно представить более циничный и противоречивый документ, в котором творчество рассматривалось как промышленное производство. Приведем только его основные положения:

761

Там же. Д. 92. Л. 92-96.

«1. Произведения искусства (драматургия всех жанров и форм, музыкальные, музыкально-вокальные и разговорного жанра произведения для эстрады, цирка, художественной самодеятельности, живопись, графика, скульптура, тиражируемая фотопродукция, запись на грампластинку) могут публично исполняться, демонстрироваться и выпускаться в свет лишь при условии, если они разрешены органами цензуры […] 3. Органы цензуры свои замечания по контролируемым произведениям сообщают тем организациям, которые представляют данные произведения на контроль. Принимать на контроль произведения искусства непосредственно от авторов и исполнителей и вступать с ними в переговоры по контролируемым произведениям органам цензуры запрещается. 4. При осуществлении контроля над произведениями искусства цензоры должны руководствоваться решениями ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам и действующим цензорским указаниям, предусмотренным для открытой печати. Органы цензуры обязаны обеспечить соблюдение всех требований по охране государственных и военных тайн, не допускать к опубликованию и распространению политически вредных, идеологически чуждых, безыдейных, халтурных, пошлых, искажающих советскую действительность произведений… 5… На каждом допущенном к исполнению репертуарном произведении указывается, когда и каким органом произведение допущено к исполнению, а также индекс и разрешительный номер органа цензуры. Какие-либо дополнения, исправления, переделки разрешенного цензором текста могут производиться лишь по получении нового разрешения цензуры […] 9. Публичное исполнение произведений искусства может производиться только после приема спектакля или концерта органами Комитета по делам искусств в установленном им порядке. 10. В программу репертуара, исполняемого гастролирующими театрами, художественными коллективами, бригадами и отдельными исполнителями, могут включаться лишь произведения, допущенные к исполнению органами Комитета по делам искусств и разрешенные органами цензуры. Последние проверяют у гастролирующих наличие направления на гастрольную поездку, выданного соответствующим органом по делам искусств, и гастрольного (маршрутного) листа, содержащего полный перечень произведений, включенных в репертуар гастролирующих исполнителей» [762] .

762

Там же. Оп. Д. 808. Л. 9-17.