Политическая история Римской империи

Циркин Юлий Беркович

Обожествленный император представал в то время скорее как главный посредник между римским народом и божественным миром, становясь постепенно залогом величия и процветания Рима. Это не мешало строить храмы и воздвигать алтари конкретному обожествленному принцепсу. В Греции и на грекоязычном Востоке разделения между «богами» и «божественными» не существовало, и там обожествленные императоры становились именно богами (????). Более того, обычно в качестве богов императоры там почитались при жизни. Императорский культ обслуживали специальные жреческие коллегии августалов. Божеские почести начали воздаваться Августу при жизни, но официально его культ был оформлен при его преемнике Тиберии, хотя общеимперское оформление императорский культ получил уже позже.

В провинциях император почитался вместе с богиней Рима Ромой. Были созданы специальные жреческие коллегии императорского

культа. Божественным императорам воздвигались храмы и алтари. Отправление этого культа было в первую очередь свидетельством политической лояльности. Но не только. Почитатели Ромы воздавали дань величию Рима. Император же выступал и как всеобщий покровитель. А от этого покровительства часто зависела карьера, а то и жизнь человека. Знати из муниципиев и провинций это покровительство открывало путь к высшим ступеням карьеры. Для рядового населения провинций император и Рома выступали как символ Римской державы вообще, частью которой провинциалы все больше себя ощущали. Для вольноотпущенников занятие места в коллегии жрецов императорского культа было единственной возможностью подняться в городскую или провинциальную элиту.

Императорский культ имел и определенное политическое значение. Вокруг храмов и алтарей императора собирали свои собрания представители провинций или группы провинций, где делегаты общин высказывали свои претензии наместникам и могли жаловаться на них императору, что служило средством давления на провинциальную администрацию. Присяга, приносимая всеми жителями империи каждому новому императору, устанавливала между главой государства и его населением определенные религиозные связи, основанные на взаимных обязательствах: император должен заботиться о подданных, а те ему подчиняться. Солдаты почитали императора как своего верховного главнокомандующего, чиновники — как главу государственного аппарата. Так что не только раболепие, но и нужды людей и провинций вели к широкому распространению императорского культа, отправляемого в римских формах и более или менее единообразно на всей территории империи, что в большой степени способствовало ее объединению.

После окончания гражданских войн возрастает роль провинций. Большая их часть являлась императорскими, и ими управлял принцепс через своих легатов. Эти провинции были двух основных категорий. Более значительными управляли легаты пропреторского или проконсульского ранга, и все они были сенаторами. Вторую категорию составляли провинции, управляемые всадниками, носившими звания префекта или прокуратора. Самой важной провинциальной префектурой был Египет. При назначении наместники императорских провинций получали специальные инструкции (mandata), определявшие основные направления их деятельности. Легаты, префекты и прокураторы командовали и войсками, расквартированными в соответствующих провинциях. Императорские наместники независимо от их ранга назначались непосредственно принцепсом на неопределенный срок. Известно, например, что при Тиберии Г. Поппей Сабин исполнял должность легата более 20 лет. При том же Тиберии Г. Галерий был префектом Египта 15 лет. С другой стороны, Эмилий Рект занимал пост префекта Египта всего один или два года. Другие провинции считались сенаторскими, ими управляли бывшие консулы, но и на их территории действовали все распоряжения принцепса. В сенаторских провинциях в мирное время не было значительных войск. Только в Африке под командованием проконсула находился один легион. В остальных провинциях в лучшем случае имелись отдельные когорты вспомогательных частей.

Уже при республике начинается процесс романизации провинций, их включение в интегральную систему римского государства. Сама романизация — это сложный процесс, включающий в себя следующие аспекты: политический — распространение римского гражданства, создание на месте туземных общин муниципиев и колоний, включение местного населения в политическую и сословную систему Рима; экономический — включение провинциальной экономики в общеримскую; социальный — распространение социальных отношений античного общества в его римском варианте; культурный — распространение латинского языка и вытеснение им местных языков, усвоение провинциалами римской культуры, включая религию, и вообще римского образа жизни. В раннеимперский период этот процесс продолжался.

Провинциальная политика первых императоров была непоследовательной. С одной стороны, объективное развитие вело к усилению взаимозависимости различных частей империи, включая саму Италию, к росту значения провинций, и императоры не могли этого не учитывать. К тому же, привлекая провинциальную знать, даже включая некоторых ее представителей в сенат и делая

консулами, принцепсы стремились частично нейтрализовать влияние старой аристократии, сделать сенат и его аппарат более управляемыми. С другой стороны, императоры тормозили интеграцию провинций в общеимперскую структуру. Не имея возможности полностью игнорировать значение провинций, они пытались подменить интеграцию установлением более жестких рамок деятельности провинциальных властей и вообще римлян и италиков в провинциях. Так, теперь сенаторский суд по таким делам мог судить и судил не только сенаторов, но и всадников. Частично такая непоследовательность объясняется личными качествами принцепсов. Август предпочитал лучше откупаться деньгами, чем предоставлять римское гражданство и тем самым разбавлять римскую кровь. Тиберий вообще был человеком весьма консервативного склада, и политику он проводил консервативную. Провинции он, как и при республике, рассматривал лишь как источник доходов, но именно поэтому, будучи хорошим администратором, стремился при всей тяжести налогов не наваливать их чрезмерно на провинциалов. И все же и тогда сфера римского и латинского гражданства в провинциях расширялась. Клавдий сознательно стремился с помощью провинциалов расширить базу собственного господства. Особенно большую ставку он делал на галльскую аристократию. Нерон основное внимание уделял восточным провинциям, особенно Греции (провинции Ахайе), что вызывало недовольство знати западных провинций. Кроме того, принцепсы должны были учитывать положение в Риме, где против расширения прав провинциалов решительно выступали и сенаторы, и городской плебс. Тем не менее романизация в первой половине и середине I в. достигла значительного прогресса.

Большую роль играла ветеранская колонизация в провинциях. После окончания гражданских войн в провинции было выведено довольно большое количество воинов, отправленных в отставку.

Позже ветераны при увольнении получали значительную сумму денег, на которую могли приобрести земли как в Италии, так и в провинциях, и многие из них действительно там оседали. И воины, и в еще большей степени ветераны взаимодействовали с местным населением. Силу и масштаб воздействия их на провинциалов нельзя преувеличивать, и в ряде провинций оно было весьма незначительным, но полностью отрицать роль этого фактора в романизации тоже невозможно. Например, воины и ветераны сыграли большую роль в романизации прирейнских земель, но почти никак не воздействовали на население Испании.

Еще большее значение имел рост экономической роли провинций. Рим в течение всей имперской истории не мог снабжать себя необходимыми продуктами, и постоянно требовалась их доставка извне. Снабжение Рима, армии, чиновничества и императорского двора уже не могло удовлетвориться продуктами Италии. Более дорогое сельскохозяйственное и ремесленное производство Италии не выдерживало конкуренции с более дешевым производством ряда завоеванных стран, таких как Галлия, Египет или Азия. В результате многие провинции втягивались в общую экономическую систему римского Средиземноморья.

Вместе с этим все сильнее проявлялись и другие аспекты романизации. Провинции во все большей степени становились не просто завоеванными и эксплуатируемыми странами, «поместьями римского народа», как их определял Цицерон, а частями целостной системы, каковой была Римская империя. Время Августа в этом плане было переломным, несмотря на весь консерватизм его политики. При его преемниках процесс продолжался, хотя был еще относительно слаб. Некоторое ускорение произошло при Клавдии. В целом перспективы его развития для истории Римской империи были огромны. Римская держава все больше превращалась из конгломерата провинций под властью полиса Рима в средиземноморскую империю со столицей в Риме. Однако для завершения этого процесса было необходимо преодолеть сопротивление наиболее консервативных сил, каковыми были традиционная сенаторская знать (уже не столько лишь римская, сколько римско-италийская) и римский плебс, не желавший делиться с покоренными провинциалами своими привилегиями.

Таким образом, требования дальнейшего развития Римской империи вступали в противоречие с существовавшим порядком вещей, приведшее к острому политическому кризису в форме новой гражданской войны.

V

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 68–69 гг. И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Важной вехой в истории Римской империи явилась гражданская война 68–69 гг., не только покончившая со старой династией, но и в значительной степени создавшая предпосылки для проведения новой политики. Еще важнее то, что с ней закончился период раннего принципата.