Политический класс 43 (07-2008)
Шрифт:
Так в апофеозе Третьего Рима свершилась русская Голгофа, которая через 350 лет, уже в петроградской России, повторится в еще более впечатляющих масштабах, в издании уже не Третьего Рима, но Третьего интернационала…
* * *
В гоголевском «Вие» семинарист Хома Брут видит купола киевских церквей, отраженные в глазах панночки-ведьмы. Таким взглядом в золотые глаза демона стало для русского сознания царствование Грозного. Как ни странно, именно в это время Русь усваивает себе самоназвание Святой. «Непонятно, благодаря какой чудовищной аберрации религиозного национализма именно московский период заворожил сознание русских «церковников», стал для них мерой «Святой Руси», — недоумевал о. Александр Шмеман. Но он же замечал, что в это самое время столь очевидного торжества зла
Таков парадокс русского мира и русского христианства, столь отличного как от западного, так и от византийского. Запад проецирует евангельский идеал в живую бурную реальность, желая осуществить его в жизни каждого отдельного человека, неизбежно при этом раздробляя и принижая его. Византия, наоборот, сковав живую жизнь единой мечтой, устремляет ее к идеалу, обращенному в символ, и саму жизнь превращая в золотой слепок «небесного царства». Русь — эта единая «безоконная монада», слишком живая для «византийского дворцового барокко» и слишком единая для раздробленного Запада, захваченная идеей и стремящаяся за пределы, — прорывает насквозь и тяжеловесные символы, и рациональные абстракции, обрушивая всю «химию жизни» в беспредельную экзистенцию. Трагедии Востока и Запада стекаются в нее, как в единую чашу, одну кровавую мистерию, над которой застыли в великом молчании три склоненных ангела ее «Троицы»…
Продолжение в следующем номере
(Автор: Владимир Можегов)
Неосязаемость власти. 2 июня — 9 июля 2008
В июне основной темой экспертного анализа и оперативного комментария по-прежнему оставалась проблема «равновесия» новой властной системы.
19 июня в Кремле состоялась встреча первого заместителя руководителя президентской администрации Владислава Суркова с активистами молодежных организаций «Россия молодая» и «Новые люди». На сайте первого из упомянутых движений появился короткий информационный отчет по результатам беседы, который привлек к себе широкое внимание. Всему виной короткая цитата из выступления Суркова: »…Сейчас Россию ждет довольно сложный этап политических изменений, связанный с нарастанием недружественного давления из-за рубежа и попытками определенных деструктивных сил внутри страны вбить клин между президентом Медведевым и председателем правительства Путиным» (rumol.ru, 24 июня).
Похоже, в обстановке раздвоения власти (по крайней мере кажущегося) латентные межведомственные конфликты, поразившие российское чиновничество, вышли частично на поверхность. 2 июля всеведущий и вездесущий депутат Государственной Думы Александр Хинштейн опубликовал в «Московском комсомольце» скандальную статью, разоблачающую председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина (»Богемское право»). Смысл статьи кратко и исчерпывающе был изложен в подзаголовке: «Председатель Следственного комитета страны ведет тайный бизнес в Чехии». Так была поставлена под сомнение честность чиновника, назначенного специально для надзора за честностью других чиновников.
Комментируя скандал с председателем Следственного комитета в эфире радио «Эхо Москвы» (9 июля), Виктор Илюхин заметил: «Мы все попали в очень странную и очень сложную ситуацию. Сегодня Хинштейн говорит о необходимости проверки этих фактов. А я задаю вопрос: а кто должен проверять? Ведь вот тогда, когда создавали Следственный комитет, мы много говорили о том, что мы создаем Следственный комитет, который будет стоять над прокуратурой и командовать всеми и вся. Государственная Дума не может начать проверку, и вряд ли она начнет эту проверку в плане работы нашей комиссии по двум причинам. Во-первых, наша комиссия проверяет, как говорится, на антикоррупционность, на моменты, которые позволят коррупционерам использовать тот или иной законопроект в получении незаконных прибылей. А второй момент: Александр Иванович Бастрыкин как председатель Следственного комитета назначается Советом Федерации. Это номенклатура Совета Федерации, он назначается по представлению президента
Публичное обвинение в адрес Бастрыкина, быть может, и преждевременно «подверстывать» к обсуждению борьбы с коррупцией, но тот факт, что публикация в «МК» в очередной раз привлекла внимание к этой проблеме, очевиден. Еще 24 июня в интервью ИА «Росбалт» первый заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности Михаил Гришанков не без удовлетворения говорил об антикоррупционной деятельности парламента: «Я считаю, что мы пошли правильным путем: во многом ушли от популизма, сведения политических счетов, вмешательства в экономические и хозяйственные споры, сосредоточившись на более свойственных высшему законодательному органу страны направлениях работы». Однако события июля развенчали оптимизм депутата: если от сведения счетов и удалось уйти на думском уровне, то на федеральном уровне сведение счетов, кажется, еще только начинается.
Журнал «Итоги» 7 июля писал: «Нынешняя кампания по борьбе с коррупцией обещает быть жесткой и громкой» (»Видит GRECO…»). Можно долго спорить об оптимальных методах этой борьбы, но в одном уже сейчас сомнения нет: инициатива президента встретила широкую общественную поддержку. «За неполную неделю в Москве прошло несколько крупных совещаний, встреч, круглых столов и, наконец, заседание Совета законодателей в стенах Совета Федерации, на которое приехал сам президент», — констатировали «Итоги».
Дмитрий Медведев во время большого интервью, предваряющего первую для него встречу в формате G8, отвечал на вопросы журналистов из стран «восьмерки» без путинского куража (это, впрочем, дело наживное), но с не меньшей обстоятельностью. По поводу соответствия его взглядов взглядам Владимира Путина и сопряженной с этим проблемы продолжения (или изменения) прежнего политического курса президент сказал: «Мы хотим создать развитую страну с хорошей, сильной экономикой, с социальной сферой, которая устраивает наших людей, преодолеть бедность, коррупцию, выстроить дружеские отношения с нашими международными партнерами. Эти цели не могут подвергаться ревизии, кто бы ни стоял во главе Российского государства. И я считаю, что здесь изменений быть не должно, это моя позиция, и это, как мне представляется, именно то, что ждет от нас народ России» (kremlin.ru, 3 июля).
Александр Янов на страницах «Независимой газеты» оценивал политический дебют Медведева (статья, вышедшая 24 июня, так и называлась: «Дебют Медведева») неоднозначно. Если дебют Путина начала 2000-х годов, по мнению эксперта, «воодушевил мир (вплоть до знаменитого заявления Буша в Словении, что, заглянув в глаза президента России, он увидел его душу), дебют Медведева расколол мир: одни воодушевились, другие усомнились».
Многое о взглядах Медведева на мир можно было бы узнать из независимых публичных дебатов. Так полагал философ Александр Филиппов в споре с Владимиром Плигиным на страницах журнала «Русский репортер» (»Философ и политик»,
3 июля). «У нас есть одна очень скверная традиция, — отметил он, — еще с ельцинских времен первое лицо государства демонстративно устраняется от дебатов. Таким образом, статус политического разговора о серьезных вещах оказывается резко понижен». В словах Филиппова явно отразился запрос российской элиты на более развернутое и детальное изложение своего мировоззрения новым президентом.
Пока Медведев обтекаемо отвечал на каверзные вопросы российских и иностранных журналистов, предпринимались попытки осмыслить программу его правления за него. Так, Георгий Бовт (»Между хотеть и мочь», Газета.ru, 7 июля) писал: »…На Медведева возложена вполне определенная стратегическая задача: путем привнесения в политическую стилистику некоторых либеральных моментов попытаться продвинуться, насколько это будет возможно, по пути модернизации страны, а также, что еще важнее с точки зрения политических групп, пришедших к власти и укрепившихся в роли «разруливающих» основными материальными и финансовыми потоками экономики страны, добиться максимально возможной интеграции этих властных группировок в мировую экономику и мировую элиту на основе легитимации приобретенных ими активов».