Политическое завещание, или Принципы управления государством
Шрифт:
Все эти неприятные события, равно как и подстрекательство Вашего брата к новым дурным поступкам [136] , предпринятое Ле Куаньо и Пюилораном, не помешали нам оказать с Вашей незримой помощью сопротивление этой воинственной нации. Едва поправившись, Вы, Ваше Величество, пришли на выручку крепости [137] , осаждённой англичанами, разбили их армию в знаменательной битве на суше и заставили их флот убраться с наших берегов и вернуться в свои порты.
136
Главным образом заключавшееся в том, чтобы побуждать герцога резко критиковать в присутствии короля политику Ришельё и добиваться отставки кардинала. Кроме того, названные в тексте лица препятствовали отъезду герцога, занимавшего один из командных постов, в действующую армию, пытаясь тем самым замедлить ход военных действий.
137
Несколько раз во время блокады Сен-Мартена французам удавалось прорваться в форт, чтобы доставить боеприпасы и продовольствие. Невероятными усилиями защитников форт Сен-Мартен продержался до начала ноября 1627 г., выдержав блокаду и несколько штурмов (последний – 6 ноября). 8 ноября маршал де Шомберг высадился на острове Ре с 2,2 тыс. солдат, а армия Бэкингема, понёсшая значительные потери (число убитых достигло 1,2 тыс.), была вынуждена в тот же день эвакуироваться и отбыть в Англию.
Затем Вы подступили к Ла-Рошели [138] и взяли этот город после годичной осады. Ваше Величество повели себя с чрезвычайной осторожностью: зная, что испанцы не желают ни взятия этой отдельной крепости, ни вообще успеха Вашим делам [139] , но рассудив
138
10 сентября 1627 г. жители Ла-Рошели начали боевые действия против королевских войск, а 12 октября в армию прибыли Людовик XIII и Ришельё и начали осаду крепости. В Ла-Рошели было 12 больших бастионов, облицованных тёсаным камнем, двойные рвы, насыпи перед стенами, в городе находилось 150 артиллерийских орудий, не считая кулеврин.
139
Ещё в 1625 г. при посредничестве Савойи в Пьемонте начались секретные переговоры вождя гугенотов герцога де Рогана с испанцами, а в конце 1626 г. оформился союз Рогана с Англией. Обеим державам было выгодно существование во Франции гугенотского «государства в государстве», ослаблявшего позиции центральной власти. Впрочем, успеха Франции в борьбе с гугенотами не желал никто: Голландия, Венеция и немецкие князья-протестанты предпочли бы, чтобы Франция вступила в коалицию, которая боролась против усиления позиций Габсбургов в Европе.
140
В январе-марте 1627 г. французские и английские дипломаты, стараясь опередить друг друга, вели в Мадриде активные переговоры по заключению союза их стран с Испанией. Дипломатия Ришельё одержала верх, и 20 апреля 1627 г. был заключён франко-испанский союз, предполагавший взаимное оказание помощи в случае войны с третьей державой, под которой подразумевалась Англия.
Испанцы, заключившие договор лишь для отвода глаз [141] , чтобы под его прикрытием мешать планам Вашего Величества и взятию Ла-Рошели, всячески подстрекали англичан к тому, чтобы они пришли на помощь городу. А кардинал де Ла Куэва недвусмысленно обещал им в связи с этим, что испанский король направит помощь Вашему Величеству лишь тогда, когда в ней уже больше не будет никакой надобности, и при этом отведёт свои войска раньше, чем они смогут нанести англичанам какой-либо урон. Это было осуществлено с такой скрупулёзной точностью, что испанский адмирал дон Федерико [142] , отправившийся из Коруньи с 14 кораблями лишь после того, как узнал о разгроме англичан у острова Ре [143] , не захотел ни на день задержаться у Ла-Рошели [144] , когда до него дошли слухи, будто на подмогу городу движется ещё один флот.
141
Разумеется, Ришельё не обольщался насчёт Мадридского договора, так как понимал, что Испания желает Франции поражения в войне с гугенотами.
142
См. Указатель имён, Толедо-и-Осорио Фадрике де, маркиз де Вильянуэва де Вальдуэса.
143
См. выше.
144
В январе 1628 г. 40 испанских кораблей прибыли в залив Морбиан и к острову Ре, но без каких-либо съестных припасов. Столь поспешное отплытие этой эскадры произошло, по всей видимости, потому, что адмирал де Толедо опасался столкновения с английским флотом.
Ришельё снимает гусениц с цветка лилии
Ж. Ганьер (ок. 1615 – 1666), ок. 1637-1638
Надпись на поле гравюры гласит: «Символическое изображение того, как стараниями кардинала Ришельё происходит искоренение ереси и бунтарства»
Эти уверения придали англичанам смелости, они дважды дерзко пытались прийти на помощь городу, и тем ярче заблистала слава Вашего Величества, когда Вы взяли Ла-Рошель [145] исключительно своими силами на глазах у мощного флота англичан, которые после двух бесполезных сражений [146] со стыдом увидели, что лишились возможности достичь своих целей.
145
27 октября делегаты муниципалитета Ла-Рошели побывали у кардинала, и тот выдвинул условие полной капитуляции. 28 октября 1628 г. она была подписана и утверждена королём, который даровал жителям города прощение и свободу вероисповедания. 29 октября Ришельё въехал в Ла-Рошель, а 1 ноября к нему там присоединился Людовик XIII. В тот же день кардинал отслужил благодарственную мессу в протестантском соборе Св. Маргариты, наскоро переоборудованном в католический.
146
В мае 1628 г. английский флот в составе 53 кораблей под командованием адмирала Денбига предпринял попытку прорваться к Ла-Рошели через плотину, построенную под руководством кардинала, чтобы доставить осаждённым продовольствие и побудить короля снять осаду. Однако все попытки взорвать, поджечь и разрушить плотину провалились, и 18 мая Денбиг был вынужден отправиться восвояси. В октябре 1628 г. так же неудачно закончилась экспедиция в Ла-Рошель флота во главе с лордом Линдсеем. Надо сказать, что через две недели после этого, когда город уже капитулировал, море частично разрушило плотину. Её остатки и сегодня можно видеть в ларошельской бухте во время отлива.
Таким образом, одним ударом удалось добиться того, что вероломство и уловки испанцев пропали для них даром, а ловушки, расставленные англичанами, были преодолены.
Во время осады Ла-Рошели испанцы напали на итальянские владения герцога Мантуанского [147] . Они нарочно выбрали этот момент в расчёте на то, что Ваше Величество окажетесь не в состоянии прийти к герцогу на выручку.
Когда кардинал де Берюлль и хранитель печати Марийяк советовали Вашему Величеству бросить бедного герцога на произвол судьбы [148] , сделав его жертвой несправедливости и ненасытной алчности этой нации [149] , постоянно возмущающей спокойствие христианского мира, дабы не допустить, чтобы она его вновь потревожила, остальные члены Совета придерживались противоположной точки зрения: они полагали, что Испания не посмеет решиться на подобное сразу же после заключения союзного договора с Англией, но, даже если бы она и возымела такое дурное намерение, ей не удалось бы остановить исполнение Ваших замыслов.
147
Скончавшийся 26 декабря 1627 г. герцог Мантуанский Винченцо II завещал свои земли мужу своей племянницы, герцогу Неверскому. В январе 1628 г. тот прибыл в Мантую, чтобы вступить во владение герцогством, но его права были оспорены герцогом Карлом Эммануилом Савойским, которого поддержала Испания. В Мадриде надеялись заполучить собственно мантуанские земли и часть входившего в герцогство маркизата Монферрато вместе с крепостью Касале, расположенной на правом берегу реки По, оставив герцогу Савойскому левый берег, о чём тогда же, в январе 1628 г., был заключён соответствующий договор. Войска Карла Эммануила сразу же заняли земли по левому берегу реки По, а в феврале испанцы осадили Касале.
148
Действительно, кардинал де Берюлль и хранитель печати Марийяк сначала в кулуарах, а затем открыто выражали недовольство внешней политикой кардинала, ведшей Францию к неизбежному военному столкновению с Испанией. Они полагали, что двум католическим державам следовало объединиться для проведения совместной борьбы с протестантами в Европе. Поначалу из-за их оппозиции кардиналу не удалось найти в Королевском совете поддержки своему плану помочь герцогу Неверскому, однако в конце концов его точка зрения возобладала. В «Мемуарах» кардинала, впрочем, ничего не говорится о том, что мнение членов Совета по этому вопросу поначалу не было единодушным.
149
По мнению Вольтера, сомневавшегося в том, что «Политическое завещание» написал кардинал Ришельё, такой опытный и искусный дипломат, как он, не мог допустить столь резких высказываний в адрес испанцев. Вспомним, однако, что первоначально «Завещание» предназначалось лишь королю, а тот, переживший со своим первым министром немало заговоров, которые его мать, жена и брат устраивали на деньги испанцев и с их активным участием,
Хранитель печати Мишель де Марийяк
Вам говорили, что достаточно не высказываться в защиту герцога Мантуанского, пока Вы заняты серьёзной осадой, и что больше Вы ничего сделать не сможете, не совершив низости, недостойной великого государя, которому никогда на подобное не следует соглашаться, какую бы пользу он ни рассчитывал извлечь.
С моей стороны было бы преступным упущением не отметить здесь, что Ваше Величество, следуя велениям своего сердца и привычному для Вас образу действий, приняли в той ситуации наилучшее и наиболее благородное решение [150] , заняв сторону герцога Мантуанского, и за сим последовал столь оглушительный успех, что через короткое время Ла-Рошель была взята, а Ваши войска были готовы прийти на помощь этому принцу, подвергшемуся несправедливому нападению.
150
Как уже было сказано выше, решение оказать герцогу Неверскому помощь в отстаивании его прав на Мантую было принято во Франции далеко не сразу. Во-первых, в начале мантуанских событий королевская армия почти в полном составе находилась под Ла-Рошелью, во-вторых, против герцога выступила Мария Медичи, помнившая о его участии в мятеже принцев в 1616 – 1617 гг., в-третьих, Франция была не готова вести с Испанией большую войну, в которую мог перерасти конфликт в Монферрато. Тем не менее в стратегически важную крепость Касале был послан небольшой французский гарнизон.
В это же самое время, овдовев через год после свадьбы [151] , Ваш брат вознамерился жениться на принцессе Марии [152] . Однако он поступил столь неразумно, что, вместо того чтобы оказать помощь её отцу, герцогу Мантуанскому, навредил ему больше, чем даже собственные враги герцога, – уехав от Вашего Величества и удалившись в Лотарингию [153] как раз тогда, когда ему следовало, напротив, соединиться с Вами, дабы приумножить Ваши силы [154] .
151
Первая супруга герцога Орлеанского умерла при родах 4 июня 1627 г., дав жизнь будущей Великой Мадемуазель.
152
т.е. на Марии-Луизе Гонзага, дочери герцога Неверского. Этому браку всячески противилась Мария Медичи, не желавшая допустить, чтобы любимый сын женился на дочери её врага.
153
Герцог Карл IV Лотарингский неоднократно предоставлял в своих владениях приют мятежному брату Людовика XIII и помогал ему набирать войска для вторжения во Францию.
154
Напомним, что в этот момент герцог Орлеанский всё ещё был наследником престола и наместником королевства, что налагало на него определённые обязательства.
Мария-Луиза Гонзага.
Дурное поведение брата не помешало Вашему Величеству продолжить поход [155] , преследовавший такие возвышенные цели, да и Господь так явственно благоволил к нему, что, едва достигнув Альп, Вы сразу же сумели преодолеть их, причём в самый разгар зимы, разбить герцога Савойского [156] , получавшего поддержку испанцев, снять осаду с Касале [157] и принудить всех врагов искать мира [158] .
155
15 января 1629 г. Людовик XIII и Ришельё выступили во главе армии из Парижа, а 14 февраля прибыли в Гренобль. Император был убеждён, что зимой французы не решатся совершить переход через Альпы. Однако, преодолев перевалы, 1 марта королевская армия вторглась в Пьемонт.
156
1 марта с герцогом начались переговоры о беспрепятственном пропуске французских войск через Сузское ущелье, так как это был самый короткий путь к осаждённой испанцами крепости Касале, но Карл Эммануил всячески их затягивал, чтобы добиться от кардинала больших уступок. Утром 6 марта французские мушкетёры овладели находившимися в ущелье укреплениями, обратив армию герцога в бегство.
157
18 марта 1629 г.
158
Сразу же после взятия Сузы французской армией герцог Савойский запросил мира, обещая вывести свои войска из Монферрато и отказаться от претензий на него. 19 апреля 1629 г. в Сузе был подписан договор между Францией, Савойей и Венецией, подтвердивший права герцога Неверского на Мантую и Монферрато, и оформивший оборонительный союз против Испании.
Добившись триумфального завершения этой кампании, установившей мир в Италии [159] , Ваше Величество, обладая умом и душою, находящими отдохновение лишь в трудах, незамедлительно отправились в Лангедок [160] , где, взяв силой города Прива и Алес, своею твёрдостию принудили к покорности [161] остатки гугенотской партии, а своею милостию [162] даровали мир тем, кто осмеливался с Вами воевать. Притом Вы сделали это не путём предоставления им вредных для государства привилегий, как это происходило в прошлом, а изгнав за пределы королевства человека, единолично возглавлявшего это злополучное движение [163] и без конца подстрекавшего его к бунту.
159
Лишь на короткое время.
160
В период временного затишья в военных действиях в Северной Италии кардинал остался с частью французских войск в Мантуе, тогда как Людовик XIII совершил молниеносный бросок на юг Франции. За шесть недель (с середины мая по конец июня 1629 г.) королевская армия захватила гугенотские крепости Прива и Алее.
161
В отличие от Ла-Рошели, которую Людовик XIII по совету кардинала приказал пощадить, Прива он отдал армии на разграбление, при этом гарнизон и мирное население подверглись жестокому уничтожению. После этого герцог де Роган запросил перемирия.
162
Для переговоров о мире прибыл сам кардинал. 28 июня 1629 г. был подписан так называемый «Мир милости» в Алесе. «Прежде с гугенотами заключали договоры, теперь король дарует свою милость», – заявил кардинал Ришельё после подписания эдикта. Король больше не желал идти ни на какие уступки гугенотам: они сохранили свободу вероисповедания и даже на время некоторые налоговые привилегии, но лишились возможности оказывать политическое и военное сопротивление королевской власти. Офицеры-гугеноты могли поступить на королевскую службу, не меняя религиозной принадлежности.
163
Т.е. герцога де Рогана. После подписания «Мира милости» он бежал в Венецию, но вскоре Ришельё предложил ему поступить на службу к Людовику XIII, и герцог проявил себя как талантливый военачальник, сохраняя для Франции альпийские перевалы и Вальтелину.
Важнее всего в этой славной победе было то, что Вы совершенно разгромили гугенотскую партию [164] – как раз в то время, когда испанским король стремился её возродить и укрепить сильнее прежнего.
Незадолго до того он заключил новый договор с герцогом де Роганом [165] , дабы сформировать в нашем государстве корпус мятежников, восставших одновременно против Бога и Вашего Величества, обещая давать оному по миллиону в год [166] и тем самым делая вест-индские владения невольными сообщниками, вынужденными оплачивать адские замыслы.
164
Миром в Алесе закончилась многолетняя борьба французского правительства с гугенотским «государством в государстве», которое перестало существовать как политическая и военная сила.
165
3 мая 1629 г., воспользовавшись тем, что Франция втянута в конфликт по поводу мантуанского наследства, герцог де Роган заключил с Испанией договор о предоставлении ему финансовой и военной помощи.
166
т.е. около 17 млн нынешних евро.