Полк, к бою !
Шрифт:
Я предложил ему сесть за стол.
Кругляков опустился на сооруженное нами подобие нар, приказал адъютанту развернуть карту. И когда та с нанесенной обстановкой была развернута, склонился над ней и как бы между прочим сказал:
– Все бывает, товарищ Хомуло. Коль я у тебя, значит, так надо. Радиостанция есть?
Я доложил, что есть и радиостанция, и даже телефонная связь с дивизией. И если надо, через коммутатор комдива можно связаться со штабом корпуса.
Сначала я думал, что комкор пробудет у меня недолго. Просто заслушает мой доклад об обстановке и уйдет к себе
– Буду здесь, у Хомуло. Если позвонит "хозяин", передайте ему, что нахожусь впереди и лично руковожу боем. Всю обстановку докладывайте мне сюда.
На этом его разговор с начальником штаба корпуса и закончился.
– Хомуло, давай сюда рацию, - приказал комкор после короткой паузы.
Радист тут же поставил перед ним на стол радиостанцию.
– А где рабочие волны? - спросил его Кругляков. Радист ответил, что они у него только за свою дивизию и батальоны.
Тогда генерал приказал адъютанту затребовать из штаба корпуса нужные ему и нарочным доставить сюда к утру.
Я тем временем намекнул генералу Круглякову, что у меня связь с командирами батальонов только по рации, а она одна, вот эта, что стоит на столе.
– Ну и что? - поднял на меня глаза комкор.
– Мне нечем будет управлять батальонами в бою.
– Станем работать на одной. Как, сумеешь? - спросил генерал радиста.
– Тяжело, товарищ генерал... - ответил тот.
– Ничего! Как-нибудь выйдем из положения. А где твой начальник связи? обратился комкор теперь уже снова ко мне.
– Я здесь, товарищ генерал, - отозвался с улицы капитан Паршиков.
– Вызывай, капитан, по телефону командиров дивизий. Но не всех. Ваш комдив пока мне не нужен.
Капитан Паршиков сел за телефон.
* * *
Итак, на всю ночь я остался без связи с батальонами. Хорошо еще, что они пока не вводились в бой.
А тем временем генерал Кругляков все пытался вести переговоры с командирами дивизий первого эшелона. Но частые порывы табельных линий, да к тому же и плохая слышимость, не позволили ему наладить с ними регулярный контакт. Позже все переговоры он начал вести через начальника штаба корпуса, который дублировал их комдивам.
К утру была наконец установлена прямая телефонная связь с коммутатором корпуса, кроме того, начальник штаба прислал дополнительно и две радиостанции. Стало легче.
С рассветом наши войска были готовы продолжить наступление. Артиллерийская подготовка началась в 9.00.
Длилась она 15 минут и проводилась со значительно меньшей плотностью огня, чем вчера. И все-таки полки и дивизии пошли вперед. Продвинулись еще на четыре - шесть километров. И тут встретили довольно сильное сопротивление противника, который на флангах даже перешел в контратаку. Справа по приостановленным нашим частям ударило до полка его пехоты и шесть танков, слева - до двух полков пехоты и пятнадцать танков. Контратакующие вскоре смяли оба фланга корпуса и к 14.00 снова заняли гребень безымянных высот и деревню Хандоги.
В этой обстановке
– Он будет получать приказания лично от меня, - сказал комкор.
Да-а, задачка! Выполнить ее на фронте в двенадцать километров полку не так-то просто. Но приказ есть приказ.
Начал анализировать обстановку. На правом фланге корпуса судьба нашего наступления конечно же не решается. А вот Хандоги ближе к центру нашего боевого порядка. И если противник введет сюда свежие силы, которые уже подтягивает, то сможет зайти в тыл двум нашим дивизиям, то есть главным силам корпуса. А это уже чревато тяжелыми последствиями.
Доложив свои соображения командиру корпуса, попросил у него разрешения послать на правый фланг с батальоном своего заместителя. С другим я сам пойду отбивать деревню.
Мое решение генерал Кругляков утвердил.
С гребня высот и со стороны деревни Хандоги противник довольно хорошо просматривал занимаемую нами местность. И выдвигать у него на глазах батальоны вдоль фронта рискованно. Пробираться же по траншеям и ходам сообщения бывшей немецкой обороны долго. А упустить время - проиграть бой. Вот и решай, комполка, задачку с тремя неизвестными.
И все-таки решил: батальон, выдвигающийся на правый фланг, отвести сначала назад, в нейтральную зону. И затем уже по оврагу, доходящему до Днепра, выйти к нужному нам правофланговому полку. Так и сделал. Но в,от 3-й батальон, которому предстояло брать деревню Хандоги, пришлось все же выдвигать в исходное положение по ходам сообщения. В результате, как ни торопил меня комкор, как я сам ни старался ускорить выдвижение батальонов, все же засветло этого сделать не удалось. Исходное положение для атаки они заняли лишь поздно вечером.
* * *
3-м батальоном теперь командовал капитан К. К. Сыргабаев, казах по национальности, молодой и довольно энергичный человек. В полк он прибыл в октябре и запомнился мне оригинальностью доклада:
– Имею честь представиться, капитан Сыргабаев. Прибыл в ваше распоряжение.
Командиром он оказался волевым, знающим. И все же я волновался за него. Ведь сейчас вверенному ему батальону предстоит выбить противника из деревни, помочь нашим отошедшим подразделениям восстановить положение. У противника же, судя по всему, силы там изрядные. Так что...
Правда, нашей союзницей должна стать ночь. Она-то и обеспечит внезапность удара. Противник наверняка не ждет сейчас атаки, уверенный в том, что перед ним лишь потрепанные сегодня днем подразделения.
Ночь, кроме того, компенсирует и наш недостаток в артиллерии. Ведь ее у нас, кроме артиллерийской и минометной батарей полка, - больше ни ствола. И, наконец, темнота скроет наши силы, которых конечно же не больше, чем у противника. А мы, действуя дерзко, напористо, наделав сразу как можно больше шуму, создадим у него иллюзию в нашем превосходстве. Ведь у страха, как говорится, глаза велики.