ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА

Корнуэлл Бернард

Сейчас он видел, что ошибся. В холме усадьбы Симмерсона висели два знамени площадью по три квадратных метра каждое, из цветного шёлка с бахромой и жёлтыми кистями. Знамёна второго батальона Южно-Эссекского полка, против правил и совести принесённые сюда и распятые на стене, подобно захваченным в бою трофеям.

Сэр Генри Симмерсон, мнивший себя великим полководцем, сталкивался с французами два раза. В первой стычке он лишился одного из знамён полка, а во второй — позорно бежал. Тем не менее, ничто не могло

поколебать его веры в собственную гениальность, в памятник коей он и превратил свой дом. Оружие на стенах, батальонные картины, модели пушек — это ещё Шарп мог понять, но знамёна?!

Гнев на мгновенье затмил разум Шарпа. Будь здесь Симмерсон, ему бы не сдобровать. Знамёна были святыней части, гордостью и честью. Предполагалось, что к врагу они могут попасть лишь после гибели последнего солдата подразделения. Стяги второго батальона смотрелись так же дико здесь, как французский Орёл в Карлтон-Хаусе. Однако Орёл был взят в драке, а эти невыгоревшие шёлковые прямоугольники сэр Генри приспособил для удовлетворения своих больных фантазий, как приспособил сам батальон для удовлетворения алчности.

Дверь гостиной распахнулась, застав Шарпа врасплох. За считанные секунды он не успел бы добежать до выхода на террасу. Шарп попятился в угол, мягко подтягивая на себя створку.

Звяканье шпор. Заговорил Гирдвуд, отделённый от Шарпа только деревом створки:

— Простите мою спешку, мисс Джейн?

— Вы очень эксцентричны, сэр.

Судя по стуку шагов, подполковник прошёл к столу. Прошуршала по столешнице стянутая сумка. Гирдвуд хихикнул:

— Долг солдата — мчать на зов Родины, вне зависимости от времени суток.

Остановившись на пороге, подполковник добавил:

— Настанет день, мисс Джейн, я уйду в отставку, и мы вами будем упиваться обществом друг друга бесконечно. Обещаю.

Щёлкнули каблуки, звякнули шпоры.

— Миссис Грей? Позвольте пожелать вам доброй ночи.

— Спасибо, сэр. Книжки-то забрали свои?

— Забрал.

— Передавайте сэру Генри наши наилучшие пожелания.

— Не премину.

Шаги дробно прогрохотали по холлу, открылась дверь. Шарп размышлял, есть ли смысл догонять Гирдвуда? Возможно, застигнутый на безлюдном просёлке, подполковник при некотором нажиме расскажет, где находятся ведомости аукционов…

Шуршанье копыт по гравию оборвала затворённая дверь. Женские голоса звучали у входа в библиотеку.

— Мне надо дать вашей тёте её микстуру, Джейн.

— Конечно, миссис Грей.

— Вы идёте спать? — интонация была не вопросительная. Скорее, приказная.

— Книгу только отнесу, миссис Грей.

— Чтож, спокойной ночи.

Снова шаги, грузные, мужские. Дворецкий. Оно и понятно, поздний гость уехал, пора закрываться на ночь. Положим, слуга не найдёт ничего странного в том, что выход на террасу не заперт, но оттуда притаившийся

за дверью Шарп, будто на ладони. Как быть?

Дворецкий вошёл в библиотеку и встал у порога. Стрелок перестал дышать.

— Я закрою ставни, мисс Гиббонс?

— Не трудитесь, Кинг, я закрою.

— Спасибо, мисс.

Шарп съёжился в тени двери. Комната пахла сыростью и плесенью. Скрежетнул ключ, скрипнул выдвигаемый ящик. Джейн Гиббонс, вероятно, проверяла, всё ли забрал подполковник. Хлопок — ящик закрылся, провернулся в замке ключ, и Шарп увидел Джейн. Она подошла к стеклянной створке, думая о чём-то своём, заперла её, задвинула верхнюю щеколду, нагнулась к нижней и застыла.

Шарп видел светлые завитки её волос. На ней было синее старомодное платье со светлым воротом. Туго стянутая талия подчёркивала узость девичьих бёдер.

Джейн напряжённо смотрела на пол. Там была грязь, принесённая Шарпом на подошвах с берега ручья. Следы, ведущие прямо к его убежищу в углу.

Она поднялась и повернулась к двери. Взор её пробежал по цепочке подсыхающих комков к затенённому пространству за дверью.

Шарп вышел на свет. Глаза её расширились, но она не вскрикнула. Секунду они немо смотрели друг на друга. Он улыбнулся.

Мгновение ему чудилось, что она засмеётся, такая радость отразилась на её лице. Вместо этого девушка подбежала к двери, выглянула в холл и заговорщицки шепнула:

— В северном углу сада есть беседка. Дождётесь меня там?

— Дождусь. Обязательно дождусь.

Ветви диких роз, которые никто не обрезал, пробивались сквозь деревянные решётчатые стены беседки. Посередине был установлен грубо сколоченный стол, вокруг которого, по всей длине стен, шла скамья. Где-то справа вдали еле слышно вздыхало море.

Миновало минут двадцать, и Шарп начал склоняться к мысли, что девушка, которую он, как ему представлялось, любил, не придёт.

Хлопнула дверь. Тёмная фигурка в памятной стрелку накидке с капюшоном скользнула в беседку. Сбросив капюшон, Джейн боязливо оглянулась на верхние окна дома, поджелтённые светом лампы.

— Мне нельзя быть здесь.

Хотелось её подбодрить, но слова казались жалкими и неуместными. Джейн, видимо, тоже испытывала неловкость. Она прикусила нижнюю губу и неловко повела плечиком.

— Спасибо за деньги и еду. — наконец, выдавил из себя Шарп.

Она с готовностью улыбнулась, блеснув жемчужными зубками в лучах месяца, просачивающихся сквозь шипастые веточки, усыпанные маленькими цветами, что оплетали деревянные планки решёток.

— Я это стянула.

Она вздрогнула, возможно, вспомнив погибшего той ночью ополченца.

— Мне нельзя быть здесь.

Шарп чувствовал, что она напугана. Он положил свои ладони на стол, успокаивающе накрыв её изящные кисти с тонкими пальчиками.