Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Присел между машинами, дождался удобного момента, выстрелил, вернулся на место и стал ждать, когда можно будет уехать, – продолжил Воронцов.
– Есть свидетели? – встрепенулся Гуров.
– Есть! Во время поквартирного обхода нашли. Как говорят полицейские из оцепления, увидев их, люди заранее на другую сторону улицы переходили – от греха подальше, а то мало ли что? Так что мимо них только одна бабка с тяжелой кошелкой и прошла – ей-то чего бояться? У нее документы никто даже спьяну проверять не будет. Эта бабка возвращалась из магазина. Шла она себе, вдруг увидела мужчину, который между машин на корточках сидел, и решила, что это какой-нибудь бомж по большой нужде приспособился сходить. Начала
стыдить его, а он ее так матом покрыл, да таким угрожающим
– В лицо она его видела?
– Нет, – покачал головой Воронцов. – Он лица не поднимал. Но бабка хорошо его разглядела. Как она говорит, был он в калошах, черных, скорее всего, спортивных брюках, потому что у них по боку блестящая полоса шла, и черной ветровке с надетым на голову капюшоном, потому-то она и решила, что это бомж – кто же летом в калошах ходит?
– Ну, вот оно все и срослось, – удовлетворенно подытожил Лев.
– Да, правильно о тебе говорят, что ты никогда не ошибаешься, – констатировал Юрий Федорович.
– А может быть, и нам объясните, в чем дело, – потребовал Гордеев.
– Объясняю! Мероприятие обслуживала фирма «Гурман» – это по части фуршета. Все заявленные сотрудники явились вовремя, замен не было. А еще был приглашен струнный квартет, один из скрипачей не пришел. То, что пожилая женщина приняла за калоши, было лаковыми туфлями, а за спортивные штаны она приняла брюки от фрачного костюма, потому что у них по боку идет один атласный галун, белую же рубашку и фрак стрелок закрыл черной ветровкой, вот и все.
– Почему один галун? – удивился Гордеев.
– Так давно заведено, чтобы музыканта не приняли за пришедшего во фрачном костюме гостя, у которого должны быть на брюках два атласных галуна, – пояснил Гуров. – Да и сам фрак у музыкантов немного другого фасона.
– Значит, если бы у него не получилось выстрелить снаружи, он бы вошел в театр под видом музыканта?
– Вот именно. Преступление готовилось заранее, поэтому у киллера было время, якобы гуляя, изучить окрестности театра и разработать свой план. Можно, конечно, смотреть записи с камеры винного магазина хоть до посинения, но определить преступника это нам не поможет – мы ведь даже роста его не знаем. Сегодня он мог быть в джинсах и футболке, с бейсболкой на голове, завтра – в спортивном костюме и кроссовках, послезавтра – в строгом костюме, с «дипломатом» в руках и так далее. Значит, пойдем от заказчика, его вычислить будет легче. Кстати, музыканта нашли?
– Угу! – кивнул Воронцов. – Только толку от него никакого. Ты вчера сказал, что его надо найти, вот и искали. Остальных трех музыкантов среди ночи подняли. Двое из них, виолончелист и скрипачка, муж и жена, живут вместе. Поехали они на халтуру на своей машине – такую дуру, как виолончель, на руках не натаскаешься. По дороге подсадили к себе гитариста – это молодой парень, сын их друзей. Вот они вместе и приехали. А четвертый жил далеко, да и машина у него своя есть, вот и должен был сам приехать. А когда не приехал, остальные начали ему звонить. Сотовый не отвечал, домашний – тоже. С женой он в разводе. Пришлось им играть втроем. Потом деньги получили, на троих разделили, а разборки с коллегой решили на сегодняшний день отложить. Приехала к «прогульщику» ночью полиция, на звонки в дверь он не отзывался, дверь вскрыли, а он прямо в коридоре на полу лежит – в трусах, майке и носках. Живой, но без сознания – у него тяжелая черепно-мозговая травма. Скрипки и личных документов в доме не было, а вот ключи и документы на машину в наличии, да и она сама во дворе стояла. Фрак и все прочее на вешалках висели, приготовлены для выступления. Врачи даже приблизительно не могут сказать, когда он придет в сознание, если вообще придет. – Воронцов виновато развел руками, как будто это он музыканта по головушке и приласкал. – Охрану возле палаты я выставил.
– Иван Александрович, что у нас с радиостанцией? – спросил Гуров.
– Зайцев сделал рассылку во все СМИ о том, что Найденова не будет на дебатах по состоянию здоровья. Ее приняли к сведению, и поэтому.
– Понял, никто
– Вот именно, – подтвердил Гордеев. – Эта местная радиостанция – филиал одной московской, причем скандальной. Ее редактор – редкостная гнида. После того как наши журналюги рассказали всем, что они сняли и выложили в Интернет, остальные тут же бросились смотреть. Ну, и увидели то, чего эти два придурка не поняли – что на земле действительно лежал труп, и никакой это не розыгрыш. Журналист этой радиостанции позвонил редактору и сообщил, что возле театра убили сына Найденова. Тот позвонил в гостиницу и, узнав, что Найденова увезли в больницу, понял, что у него появилась «бомба», подсуетился и велел выдать в эфир то, что ты и услышал.
– Ну, хоть с этим ясность появилась, только нам это ничего не дало, – вздохнул Лев. – Непонятно только, зачем твои люди эту радиостанцию слушают.
– Для того и слушают, чтобы знать, что те несут. В том числе и о нас.
– Ладно! Теперь по поводу фрака. Когда киллер определился на местности и решил, каким образом будет действовать, ему потребовался реквизит. Скрипач, которого он собрался изображать, явно не подходил ему по габаритам, иначе он взял бы его костюм вместе со скрипкой и документами. Он не местный, предвидеть заранее, что ему потребуется фрак, он не мог.
– А с чего ты взял, что он не местный? – удивился Гордеев.
– С того, что специалиста такого уровня в Белогорске быть не может по определению, – уверенно заявил Гуров.
Но тут он увидел безмятежно сидевшего в сторонке Лешего, который как раз был мастером экстра-класса, и осекся. Если бы не злой рок в лице нескольких предателей, тот никогда бы не попал в этот город. А где гарантия, что злодейка-судьба не привела в эту тихую гавань еще какого-нибудь подобного?
– Ты прав, Иван Александрович, – вынужден был сказать Лев, которому всегда было трудно признать свою неправоту или ошибку. – Киллер может быть местным или, по крайней мере, хорошо знает город. Но я очень сильно сомневаюсь, что у него в гардеробе есть фрак музыканта, поэтому танцевать будем от него. Итак, нужно направить людей во все существующие пункты проката. или как их там теперь называют? Пусть узнают, не брал ли кто-нибудь напрокат фрак музыканта. Я сомневаюсь, что из этого что-то выйдет, потому что «светиться» киллеру не резон, пусть у него и сто раз надежные документы, но сделать это все равно надо. Еще необходимо проверить объявления – какой-то бывший музыкант мог свой фрак продать. Также необходимо прошерстить заявления по городу – не обращался ли кто-нибудь в полицию по поводу кражи фрака. Этот вариант кажется мне самым вероятным. Филармония у вас есть, киллер купил билет на концерт симфонического оркестра, присмотрел музыканта своих габаритов, проследил за ним, а потом дождался удобного случая и очень тихо увел фрак. Подчеркиваю: очень тихо! Не исключено, что из квартиры или машины. Киллер очень хорошо понимал, что с такой простой кражей полиция даже заморачиваться не будет.
– Понял, сделаем, – кивнул Воронцов.
– А ведь он рисковал, – заметил Гордеев. – Его вполне могли тормознуть на входе в театр – там очень тщательно всех проверяли.
– Иван Александрович, это вам не киллер, который в Чечне снайпером был и теперь только и может, что из СВД с крыши кого-нибудь снять. Это высококлассный ликвидатор, – возразил ему Денисов. – И будьте уверены, что, если бы ему нужно было пройти в театр, он бы прошел, и никакая охрана его не остановила бы. Как сказали в одном сериале: «Нас этому учили».
– Я бы не был столь категоричен насчет ликвидатора, – возразил Гуров и объяснил: – Меня очень сильно смущает то, что он воспользовался пистолетом. Я там, на месте, внимательно осмотрелся – с трех сторон стоят высотки. В такой ситуации СВД была бы надежнее.
– Не скажите, Лев Иванович. Есть разные умельцы, – настаивал тот.
– Давайте не будем сейчас на этом зацикливаться, – примиряюще произнес Воронцов. – Вот изловим супостата и все выясним. Пока ясно одно: киллер – человек опытный и предусмотрительный.