Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Исходя из контекста вашего вступления, министерство оборонной промышленности.

– Точно. Тесть Володи был заместителем министра. Видел я его пару раз. Вот уж кто был настоящий куркуль! Когда он увидел, что на развале промышленности и страны можно сделать хорошие деньги, то не растерялся. Он и еще четверо его коллег и основали этот банк. И было у них тогда по двадцать процентов акций, потом Ястребов, тесть то есть, получил на одного из акционеров серьезный компромат и шантажом вынудил втайне от остальных продать свой пакет за смешные деньги его жене – у нее другая фамилия. Отсюда и взялись сорок процентов. А Володя экономист по образованию, он-то и стал этот банк поднимать, потому

что Ястребов и остальные урвать-то смогли, но не знали, как управлять деньгами и приумножать их. Кстати, и у Марины была фамилия матери – та не стала ее менять, когда вышла замуж, и она – тоже. Считала, что Марина Жемчужина красиво звучит.

– Красиво, но для дела нам ничего не дает. А с кем жил Евгений?

– До года с родителями, а потом дед с бабкой забрали его к себе. Кстати, фамилия у Женьки не отцовская, а деда, он был Ястребов. Когда дед умер, а Маринка выгнала Володю, она и ее мать запретили Володе к нему приближаться, а уж что они о нем говорили, я даже представлять себе не хочу. После смерти деда Женька жил с бабкой, она на него денег не жалела и избаловала так, что вырос законченный урод. А Маринка на пластических операциях помешалась, все внешность свою улучшала, потому что страшна была, как черт. Вот после последней из наркоза и не вышла. Бабку смерть дочери здорово подкосила. До похорон еще как-то держалась, а прямо на поминках у нее случился сердечный приступ, и ее отвезли в больницу. Инсульт произошел уже там. Она до сих пор в больнице, восстанавливается потихоньку, но ходить и говорить еще не может. Это информация на момент нашего отъезда сюда, а потом я не интересовался. Володя – тем более.

– Где жил Евгений после смерти матери?

– В квартире бабки, конечно. Он к отцу только два месяца назад перебрался. Точнее, спрятался у него. Он сильно проигрался, бабка в больнице, денег дать не может, а у Володи таких нет. Тогда-то Володя и попытался Женьку в чувство привести, хотя я и говорил ему, что это бесполезно.

– Хорошенький букет: наркоман, игрок!

– За этим мерзавцем и не такие прегрешения водились.

– Зачем Найденов его сюда привез, он же здесь ему был совершенно не нужен?

– Потому что здесь он был под присмотром. Да и Женька боялся один в Москве оставаться. То, что он наркоман, и мать, и бабка давно знали, потому и наняли ему в свое время охранника-водителя, чтобы он в беду не попал. Генка Парамонов парня зовут. Не помогло. Несколько лет назад Женька, обдолбанный в хлам, выйдя из клуба, послал охранника на хрен, отобрал у него ключи и сам сел за руль. А у него «Порш» был. Разогнался он со всей дури и не справился с управлением. Врезался в машину, а там семья: родители и ребенок на заднем сиденье, все погибли, самого Женьку подушки безопасности спасли. А у охранника-водителя мать больная, операция за границей только и могла ей помочь. Но денег на нее, двести тысяч евро, у них не было.

– Я понял, охранника-водителя уговорили взять вину на себя.

– Да! Бабка не только деньги обещала дать, но и адвоката хорошего оплатила. Получил парень ниже низшего предела. А условие было, что деньги его семья получит только после приговора суда. Женька деньги у бабки взял, чтобы отцу Парамонова отвезти, а на самом деле поехал не к нему, а в аэропорт – за границу смотался. И вернулся оттуда с невинной рожей только после того, как все прокутил. Надо заметить, что ненадолго ему этих денег хватило с его-то замашками. Пока он кутил, правда наружу выплыла. Бабка еще один раз платить отказалась, у Марины и Володи такой суммы просто не было. Вот и получилось, что парень зря сел – операцию-то его матери так и не сделали, и она умерла.

– А какая подготовка у этого Парамонова?

–

ВДВ. И он был первым, на кого я подумал, поэтому еще вчера дал задание выяснить, где он находится. Мне доложили, что он Москву не покидал. А для того чтобы нанять такого исполнителя, с которым мы столкнулись, у него денег нет, да и убил сволочь Женьку он собственными руками, чтобы и за себя, и за мать отомстить.

– Хотите сказать, что Парамонов единственный человек, которому Евгений жизнь сломал?

– Если бы! Но остальные, а я знаю практически всех, не стали бы так заморачиваться. Машины у Женьки больше не было, охраны – тоже, потому что слухи в определенных кругах по Москве быстро разносятся, и никто с ним связываться не захотел. Женька на VIP-такси рассекал, так что подкараулить его и пришибить было, как нечего делать, а тут такие сложности. Вот и получается, что убили его по ошибке, приняв за отца.

– Значит, возвращаемся к Найденову-старшему. Вы сказали, что они с женой давно жили врозь. Женщины у Владимира Константиновича были? Или была одна постоянная?

– Были! Но в строжайшей тайне от Маринки и бабки. А последние пять лет это была начальник нашего же юридического отдела, Татьяна. Ей сейчас сорок пять лет, давно разведена, муж живет в Питере, сын учится там же и живет у отца. У нее собственная квартира в городе, где они и встречались. Даже после смерти Маринки он ее к себе жить не позвал – бабка-то еще жива, поэтому и отношения свои они никогда не афишировали. Но Володя с Татьяной расстались, когда к нему Женька перебрался. Временно. Дело в том, что Женька должен был вступать в права наследства после матери, а он деградировал день ото дня все больше и больше, вот Володя и хотел установить над ним опеку, чтобы начать лечить принудительно. Женька, конечно, был редкостное дерьмо, но Володе он сын. К тому же похож на него, как две капли воды.

– Вы, случайно, не знаете, кто наследует теще Владимира Константиновича?

– Дочь и внук в равных долях. Но после смерти Марины она могла переписать завещание.

– За два дня? Не думаю. В подобных обстоятельствах любой нормальной матери не до этого.

– О-о-о, Лев Иванович! Вы не знаете Зинаиду Леонидовну! Представьте себе законченную сволочь и возведите это в куб. Но и тогда вы не получите полного представления о степени ее стервозности. Это не человек, это исчадие ада. Она даже мертвая из гроба встанет и к нотариусу пойдет, только чтобы Володе ни в коем случае ничего не досталось. Но он всегда знал, что ничего от них не получит, и надеялся только на свои силы.

– Откуда у нее такая ненависть к Найденову?

– Мы любим людей за то добро, которое им сделали, и ненавидим за то зло, которое им причинили. Лучше вашего тезки Толстого не скажешь, а Зинаида Леонидовна всю жизнь люто ненавидела Володю. Кстати, тесть относился к нему получше, видя в нем товарища по несчастью, – у него жизнь с такой женой тоже медом не была.

– Как вы думаете, Зинаиде Леонидовне сообщили о гибели внука?

– У этой твари нет никаких родственников, и после смерти дочери внук – это весь смысл ее жизни, его потерю она не переживет. А раз Володе не сообщили о ее смерти, значит, не знает.

– То есть ее в больнице вообще никто не навещает?

– Женька ходил пару раз, но, убедившись, что денег она ему дать не может, перестал. Ее одиночество – закономерный итог ее жизни.

– Напишите мне на всякий случай, в какой клинике она лежит, – попросил Гуров и, получив адрес, спросил: – Скажите, а Татьяна не почувствовала себя оскорбленной этим расставанием?

– Если Володя ей все объяснил так же подробно, как и мне, то не должна была, а там, кто знает, что у бабы на уме.