Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
Они смотрели бумаги по диагонали, чтобы выцепить главное, и нашли!
– Вот она! – торжествующе воскликнул Степан. – Екатерина Петровна Ракова! Сестра его матери! Они с мужем еще тогда опеку над мальчишкой хотели оформить, да Лазаревы не дали!
– Но Всеволод-то каков! Вот уж мразь! – процедил сквозь зубы Гуров. – Значит, выпустили его! То-то мальчишка его до смерти боится! Степа! Как хочешь извернись, но пробей мне Раковых!
– Пара минут! Когда у вас в распоряжении все возможные базы данных, найти нужного человека ничего не стоит!
Савельев позвонил и попросил найти адрес Екатерины Петровны и Леонида Викторовича Раковых. Ждать
– Может, мне свою машину отпустить? – спросил Гуров, разъезжавший до этого на автомобиле, предоставленном ему Олегом Михайловичем.
– Думаю, что да, – согласился Савельев. – Нам предстоит в область ехать, а у нее посадка низкая, толку от нее не будет.
И они поехали на невзрачных «Жигулях» в Дедовск, в неизменном сопровождении джипа охраны. По дороге Гуров читал вслух документы, а Степан их комментировал, причем не всегда в печатных выражениях, но Лев не возражал – информация была такая, что и самому хотелось выругаться.
Итак, родив, сама не зная от кого, ребенка, Алла пустилась во все тяжкие, бросив сына на родителей и няню. Через пару лет, когда взбалмошность девушки перешла уже все границы, ее все-таки показали врачу, который и поставил диагноз – шизофрения. Ее пытались лечить дома, чтобы не выносить сор из избы, но из этого ничего не получилось. Она периодически попадала в психиатрическую больницу, выходила, опять туда возвращалась, пока, наконец, не умерла там.
Всеволод рос, ни в чем не зная отказа. Был мальчиком примерным, послушным и умным. Учился не просто хорошо, а с блеском – видимо, пошел в неизвестного отца, так что золотую медаль получил совершенно заслуженно. Потом, несмотря на уговоры деда с бабкой пойти в торговлю, поступил в тогда еще политехнический институт на факультет радиотехники и электроники, который окончил с красным дипломом и был оставлен на кафедре. Счастливые бабка с дедом купили ему квартиру, а машина у него и до этого была – его дед с бабкой с началом новых времен не растерялись, создали свои фирмы, а поскольку связи у них сохранились крепкие, то процветали.
Пару лет Всеволод преподавал, в это время и женился на восемнадцатилетней Дарье Михайловне Коробовой, и в марте 1997-го у них родился сын Игорь. Потом он поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, и, может быть, все было бы хорошо, если бы ВАК ее утвердил, но этого не произошло. Взбешенный Всеволод поехал на кафедру и устроил скандал своему научному руководителю, в ходе которого разбил о его голову графин с водой, а потом начал биться в истерике. Вызвали не только милицию, но и «Скорую», которая, разобравшись в ситуации, увезла обоих.
Всеволод попал в неврологическое отделение больницы с первоначальным диагнозом «нервный срыв», а уже там ему поставили диагноз «шизофрения», о чем навещавшей его Дарье потихоньку сказала пожалевшая ее медсестра и посоветовала делать ноги от такого муженька как можно скорее и дальше. Насмерть перепугавшаяся женщина, забрав ребенка, перебралась к своей старшей, сводной сестре, той самой Екатерине, и ее мужу, преподававшему тогда в военном училище, в их комнату в общежитии. Там-то ее и нашел вышедший из больницы Всеволод. По показаниям соседей, они услышали пронзительный, полный ужаса крик ребенка, вышибли дверь и застали Всеволода с ножом над телом мертвой жены – он нанес ей семнадцать колотых ранений. Вызвали милицию, и его арестовали.
Не будь у него диагноза «шизофрения», дед с бабкой подсуетились бы, и суд признал
На момент составления отчета, а было это шесть лет назад, Игорь жил у прадеда и прабабки, для которых был весь свет в окошке, его отец находился в «психушке», а старики были еще живы. Теперь предстояло выяснить, что произошло за эти годы.
Чтобы найти нужное строение, Степану пришлось немало поплутать, но вот они увидели маленький одноэтажный дом, окруженный таким же маленьким садиком. Оставив машину на улице и велев кавказцам оставаться там же, Савельев и Гуров вошли во двор и направились к крыльцу. Не успели они сделать несколько шагов, как на нем появился здоровый немолодой мужчина в камуфляже и крайне недружелюбно на них уставился.
– Спокойно, дядя! Спокойно! Мы Игорю не враги! Нам Всеволод нужен, и поверь, что добра мы ему не желаем, – сказал Степан.
– Предположим, только вы представьтесь сначала, а там видно будет.
– Я – полковник полиции Гуров. – Лев достал и открыл свое удостоверение.
– А меня Степан зовут, я с ним за компанию, – выкрутился Савельев и заметил: – Дом у вас неплохой, но ремонт не помешал бы.
– Не наш он, родственники временно пустили пожить, а сами его на продажу выставили. Только вот желающих, на наше счастье, что-то нет. Тесно у нас там, так что внутрь не приглашаю, а здесь давайте поговорим. Так, чего вам надо?
– Леонид Викторович, а вы не рано Игоря из больницы забрали? – невинно поинтересовался Лев. – Не мешало бы ему основательно подлечиться.
– Ему тут спокойнее. Что дальше?
– Что собой представляет Всеволод? – спросил Степан.
– Встречу – убью! Потом, конечно, сяду, но сначала убью, чтобы такая гнида землю не поганила, – решительно ответил мужчина. – А вам-то он зачем?
– Есть к нему вопросы. И, если он кое в чем виноват, то ответит за это, – объяснил Гуров.
– Щас! – язвительно произнес Леонид. – Он Дашку на глазах у Гошки убил и не ответил за это. Парень потом год заикался, из-за этого и с восьми лет в школу пошел. Вот и сейчас он в «психушку» попадет, а потом выйдет как ни в чем не бывало.
– Это вряд ли, – твердо заявил Гуров. – Если он окажется виновен, то за такое пожизненное дают! Без вариантов!
– Да-да! Мы тоже думали, что никогда больше его не увидим, а у него хватило наглости сюда заявиться, – криво усмехнулся мужчина. – Хорошо, что Катерина у меня не робкого десятка и кочергой его отсюда наладила, а толку? Он же все равно до Гошки добрался.
– Вы кем работаете? – поинтересовался Гуров.
– Дальнобойщик я – на военную пенсию не проживешь, а Катя – на «Соколе», где плитку делают.