Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

— Лихо вы меня подловили… Знал же, кретин, что с вами надо ухо держать востро. Какой конфуз!.. Ну, и что мне теперь говорить? — Он растерянно развел руками. — Вы ведь, я так понимаю, ни одному моему слову уже не поверите. Я… Я теперь и не знаю, что мне сказать, как себя держать, на что надеяться… Ну, ладно, пишите, — с обреченно-отчаянным видом он махнул рукой, — что это я убил Виктора Евгеньевича. Что уж теперь поделаешь?.. Пишите, пишите: Гарри Марфинский чистосердечно признается в том, что это он пробрался на территорию виллы Валентина Золотилова и ударил в грудь своего бывшего тестя сувенирной заточкой.

Хотя, если по совести, я скорее себя ударил бы, нежели его. Золотой был человек. Добрая ему память…

— У вас с ним были нормальные взаимоотношения? — словно и не заметив только что прозвучавшего отчасти истерично-ернического спича, невозмутимо спросил Гуров.

— Да-а… — шоумен ностальгически улыбнулся и тут же немного поправился: — М-м-м… Нет, он довольно иронично относился и к моей работе, и к тому, как я выгляжу. Но он был очень добрый человек — понимающий, отзывчивый, хотя и строгий. Когда Элла со мной развелась, он этого очень не одобрил. Он не был сторонником скоропалительных разводов.

— Так чего ради вы отправили мне ту записку? — сугубо деловито Лев повторил своей недавний вопрос.

Как-то сумбурно подвигав перед собой руками с растопыренными пальцами, Марфинский конфузливо произнес:

— Дурь в голову ударила, вот и отправил… Надеялся на то, что этим удастся сорвать свадьбу и Элла воспримет это как знак свыше. Я даже собирался послать анонимку в ФСБ о том, что якобы вилла Золотилова заминирована. Но друг меня отговорил. Это режиссер Гордей Рядун, муж подруги Эллы. Он, кстати, и организовал нашу с Эллой «случайную» встречу у него дома.

— А-а-а, автор «Неутолимой жажды желаний»… — с иронией резюмировал Лев, насмешливо глядя на своего собеседника.

Тот, отчего-то засмущавшись, поспешил возразить:

— Лев Иванович, мне самому этот фильм не понравился. Спонсоры дали ему готовый сюжет, дали деньги и сказали: снимай. Спонсоры, кстати, зарубежные. А у него, между прочим, есть и хорошие фильмы. Например, «Бегство с Голгофы» и «Гонки по трясине». Там никакого порно — нормальные жизненные фильмы про людей, которые уехали из России и теперь пытаются вжиться в чужой мир. Кстати-кстати! Он же мне и посоветовал как вариант отправить записку лично вам — о вас он наслышан и даже собирается снять фильм, где прототипом главного героя будете вы. Ну, он так мне объяснил: за ложную информацию о взрыве можно и срок схлопотать, а за сообщение о готовящемся убийстве, пусть и липовом, мне ничего не будет. Разве что поругают…

— «Поругают»… — сокрушенно вздохнув, Гуров рассмеялся. — А вам знаком такой человек — Коконин Константин Виленович?

Как бы даже воспрянув духом, шоумен охотно сообщил о том, что с означенным адвокатом он пересекался несколько раз, но еще больше о нем наслышан. Причем мнения разных людей оказывались диаметрально противоположными. Если одни считали Коконина талантливым юристом и отзывчивым человеком, то другие воспринимали его как самодовольную бездарность, к тому же весьма нечистоплотного свойства.

— …Как-то он вел дело одного инвалида, машину которого стукнул какой-то иномарочник. Потерпевший пытался взыскать с того охламона моральный вред — иномарочник мало того что побил его «семерку», так еще и его самого поколотил ни за что. И что бы вы думали? Он, оказывается, брал деньги и с того и

с другого. Дело, конечно, было проиграно, и только из-за идиотски выстроенной линии защиты. Потом один мой знакомый, его зовут Вадик Синькевич, все прикалывался по этому поводу. Ну, типа того, что это — суперанекдотичный случай, когда пройдоха-юрист с «пятой графой», в которой значится «русский», пролохотронил простака-клиента с «пятой графой» — «еврей»…

— А вы не в курсе, за что Джулия Золотилова так не любит Коконина? — снова спросил Лев, поняв, что его собеседник человек достаточно информированный.

— Лев Иванович, знаю об этом на уровне сплетни. Хотя, мне думается, немалая доля правды в этом есть. Кстати, мне об этом рассказал Гордей. А сам он узнал об этом лично от Коконина, когда они еще общались. Год назад Гордей тоже прекратил всякие отношения с Кокониным после того, как тот кинул его, сознательно проиграв дело о спорной квартире…

По словам Марфинского, неприязнь Джулии к адвокату объяснялась очень просто — когда ей было всего двенадцать, Коконин ее совратил. Как личный юрист Золотилова дома у Валентина он бывал очень часто. В ту пору Валентин был одинок после смерти жены, которая погибла в авиакатастрофе. Как-то Коконин приехал к нему домой, но Золотилова не застал, хотя вроде бы о встрече они договорились заранее.

Дома находились лишь Джулия и ее нянька. В ту пору, еще пять лет назад, Золотиловы жили в самом Дремино, занимая средней величины двухэтажный коттедж. Подпоив няньку и, возможно, чего-то ей подсыпав, Коконин, судя по всему, имея немалый опыт завзятого педофила, сумел заморочить девчушке голову и уговорил вступить с ним в связь. Потом недели две адвокат у Золотиловых не появлялся, а когда убедился в том, что Джулия никому ничего не рассказала, рискнул приехать снова. Лишь войдя в дом и взглянув на девочку, он понял: она его ненавидит и теперь будет ненавидеть всегда. Поэтому в дальнейшем он старался держаться от Джулии подальше — а вдруг ненароком сболтнет?! Реакция Золотилова на случившееся могла оказаться весьма и весьма жесткой.

Закончив свое повествование, Марфинский неожиданно спросил:

— Лев Иванович, а вот мне за ту записку сколько могут дать?

— Пока — нисколько… — думая о чем-то своем, флегматично ответил Гуров. — Давайте подпишу ваш пропуск. Все, вы свободны…

Несказанно обрадованный шоумен, изысканно попрощавшись, скрылся за дверью, а Лев продолжал размышлять о странностях и гнусностях жизни. Теперь ему были понятны причины и в определенной мере маниакальной озабоченности Джулии, и одновременно ее внутренней неприязни к мужчинам.

«Ну и скотина же, оказывается, этот Коконин! — мысленно определил он. — Законченная мразь. В общем, так… Даже если он к убийству Лещева отношения и не имеет, сесть он должен все равно, в любом случае. Надо поднять все нераскрытые дела по фактам педофилии и проверить его на причастность. Скорее всего, где-то что-то да вылезет…»

Привлекать в качестве потерпевшей Джулию он счел не вполне корректным. Сейчас у нее и без того трудный период. А тут, чего доброго, запросто может произойти утечка информации — из той же прокуратуры, например, и тогда она окажется в центре не очень здорового внимания со стороны желтопрессников и высшего света. Зачем это нужно?