Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах
Шрифт:
Несколько лучше складывались дела на Кавказско-Турецком театре военных действий, где русские войска, проведя Трапезундскую наступательную операцию, вышли к Элхау и озеру Ван.
Тем временем по установившейся уже традиции в Шантильи, где располагалась французская главная квартира, собрались военные представители стран Антанты. Принятые на совещании резолюции сводились к решению комплекса задач. Во-первых, союзные армии должны были подготовить к весне 1917 года согласованные операции, которые способны были придать кампании целеустремленный характер. Чтобы воспрепятствовать противнику вернуть себе инициативу, во-вторых, вооруженными силами всех стран в течение зимы должны были быть продолжены начатые уже наступательные операции.
В начале ноября заболел начальник штаба Ставки генерал М. В. Алексеев и запросил отпуск для лечения. Император дал свое согласие, решив назначить на время отсутствия Михаила Васильевича начальником штаба генерала В. И. Гурко, который совершенно не имел опыта управления войсками в стратегическом звене.
21 ноября новый начальник штаба Верховного довел до сведения командующих войсками фронтов результаты конференции в Шантильи, предложив им подготовить соображения относительно плана кампании 1917 года незамедлительно. 17 декабря в Ставке состоялось совещание высших руководителей русской армии. Оно началось утром, шло под председательством государя, но фактически же его вел генерал Гурко. «Этот военный совет, – отмечал генерал А. М. Зайончковский, – радикально отличался от проводимых Алексеевым… Носил он характер санкционирования предложений Ставки или, вернее, мыслей Гурко, которые он хотел заставить разделить с собой командующих».
Верховному главнокомандующему в тот день было не до стратегии – он узнал об убийстве Распутина и очень переживал, выдержит ли такое горе супруга. Не дождавшись конца совещания, в четыре часа пополудни государь спешно выехал из Могилева в Царское Село. После отъезда царя продолжать совещание стало нецелесообразно, так как «генерал Гурко, – как отмечал генерал Ю. Н. Данилов, в то время начальник штаба Северного фронта, – не смог взять на себя самостоятельное решение вопроса о характере будущих действий, и таким образом совещание закончилось без определенных выводов».
Посещение раненых.
21 декабря император со всей семьей присутствовал на погребении Распутина. Судя по записям в его дневнике тех дней, особенно расстроен случившимся он не был. Видимо, «старец», не пользовавшийся любовью российского общества и армии, ему также изрядно надоел. На следующий после похорон день в кругу семьи Романовы отметили день рождения Анастасии.
Итак, завершилась кампания 1916 года. Становилось ясным, что ни одна из воюющих коалиций не смогла выполнить свои стратегические задачи. Тем не менее, Россия смогла оттянуть на себя главные силы противника – в ходе кампании на Восточный фронт, по подсчетам Ставки, прибыло 17 дивизий с французского фронта, 13 из внутренних округов Германии. В результате боев огромными были потери русской армии, которые, по приблизительным подсчетам, достигли только убитыми и ранеными более 90 тысяч человек. Кроме того, числилось более 2,3 миллиона человек, взятых противником в плен, в том числе 13 400 офицеров. Следовательно, общее количество потерь России с начала войны к тому времени уже приближалось к 7 миллионам человек.
Но Россия не только активными действиями на своем фронте старалась помочь союзникам. Во Францию были отправлены три особые русские бригады, которые приняли
И все же итоги кампании 1916 года были более благоприятны для стран Антанты, которая добилась перехвата стратегической инициативы. Германия и Австрия вынуждены были перейти к жесткой обороне. В сложнейшем положении оказалась Турция. Но Николай II не смог воспользоваться этими возможностями.
После похорон Распутина Николай II задержался в Царском Селе почти на два месяца. Приемы, доклады, прогулки были содержанием его жизни в это время. Важнейшим событием в кадровой политике того периода стала смена военных министров. Новый 1917 год император начал с того, что освободил от этой должности генерала Шуваева и назначил на этот пост его заместителя и одновременно начальника Генерального штаба генерала от инфантерии М. В. Беляева. Но и этот человек, который также прослужил много лет на высоких штабных должностях в столице, был мало знаком с боевой деятельностью войск. Но он слыл хорошим организатором, и Верховный главнокомандующий надеялся, что новый военный министр сможет обеспечить армию людскими резервами и необходимыми материальными средствами.
В двадцатых числах января в Царское Село приехал начальник штаба Ставки генерал Гурко с проектом плана военных действий на 1917 год. 24 января Верховный главнокомандующий утвердил этот план. Началась подготовка наступательных операций.
Спустя неделю была проведена очередная встреча представителей союзных армий. На этот раз она состоялась в Петрограде. Участники конференции подтвердили свое намерение в предстоящую кампанию довести войну до победного конца. «Кампания 1917 года, – отмечалось в постановлении, – должна вестись с наивысшим напряжением и с применением всех наличных средств, дабы создать такое положение, при котором решающий успех был бы вне всякого сомнения».
После оживленной дискуссии представители союзного командования согласились начать наступление на всех фронтах не позднее 5–8 мая. Российский император согласился с этим решением, при этом он, как Верховный главнокомандующий русской армией, уже не учитывал реально сложившиеся на то время обстоятельства.
22 февраля Николай II выехал из Царского Села в Ставку. В Могилеве его встречал генерал М. В. Алексеев, вернувшийся к исполнению обязанностей начальника штаба после болезни. Доклад о положении дел на фронтах продолжался около часа. Верховный скучал по семье и не был настроен на работу. «Пусто показалось в доме без Алексея (сына)», – записал он в тот день в своем дневнике.
Меж тем обстановка в стране становилась все более взрывоопасной. Первые волнения начались 23 февраля, в день отъезда императора в Могилев. К вечеру в Ставку поступили сведения о том, что в Петрограде толпы народа запрудили улицы, требуя хлеба. Слух о введении хлебных карточек взволновал жителей города. В следующие дни характер уличных скопищ стал видоизменяться. Волнения широко охватили заводы. На улицы выходили рабочие. Среди них появились агитаторы. Из народных толп стали выкрикивать лозунги: «Долой самодержавие! Долой войну!» Появились красные флаги, носившие аналогичные надписи. Распевались революционные песни.
В это время император жил привычной для него жизнью Ставки и переживаниями за семью. 24 февраля он пишет: «В 10.30 пришел к докладу, который кончился к 12 часам. Перед завтраком принесли мне от имени бельгийского короля Военный крест. Погода была неприятная – метель. Погулял немного в садике. Читал и писал. Вчера Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру».
В ночь на 25 февраля в Петрограде были проведены многочисленные аресты, подлившие еще больше масла в огонь. Как доносил в Ставку командующий войсками Петроградского военного округа генерал С. С. Хабалов, число бастовавших исчислялось в 250 тысяч человек.