Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах
Шрифт:
Николай II был прекрасный семьянин. Он всю свою жизнь жену обожал как невесту, а в детях души не чаял. Боготворил Александра III, нежно относился к Марии Федоровне и часто прислушивался к различным ее советам, хотя в детстве не видел от нее материнской ласки».
Но это оценки императора-человека, но не государственного деятеля, которым он должен был быть. Поэтому вернемся к записям Ю. Н. Данилова, который резюмирует ранее сказанное следующими словами:
«В общем, государь был человеком среднего масштаба, которого, несомненно, должны были тяготить государственные дела и те сложные события, которыми полно было его царствование. Безответственное и спокойное житье, мне думается, должно было бы более отвечать его внутреннему складу. Простой в жизни и обращении с людьми, безупречный семьянин,
Как известно, это далеко не всегда ему удавалось.
С первых же дней своего Верховного командования все вопросы стратегического планирования и практического руководства военными действиями император доверил своему начальнику штаба. «Он, – отмечал генерал А. И. Деникин, – выслушивал его долгие… обстоятельные доклады. Выслушивал терпеливо и внимательно, хотя, по-видимому, эта область не захватывала его. Некоторое расхождение случалось лишь в вопросах второстепенных – о назначении приближенных, о создании им должностей. Полное безучастие государя в вопросах высшей стратегии определилось для меня совершенно ясно после прочтения одного важного акта – записи суждений военного совета, собранного в Ставке в конце 1916 года под председательством государя».
26 августа в войска была направлена первая директива нового Верховного, требовавшая прекращения отхода. Но подписи императора под этим документом оказалось недостаточно, чтобы остановить противника.
27 августа 10-я германская армия генерала Г. фон Эйхрона нанесла удар с района Ковно в направлении на Минск встык между 5-й и 10-й армиями. Образовался прорыв, позже получивший название «Свенцянский». Германское командование решило использовать его для глубокого охвата правого фланга 10-й русской армии Западного фронта генерала Е. А. Радкевича. С этой целью германская кавалерийская группа, в которую входили 4, а с 31 августа – еще две кавалерийские дивизии, под командованием генерала Гарнье вошла в брешь во фронте русских войск и развернула наступление в направлении Свенцяны, Молодечно с задачей овладеть районом Вилейка, Молодечно, Сморгонь и выйти в тыл 10-й русской армии.
Вначале группа Гарнье имела успех. 1 сентября она захватила Вилейку и затем вышла основными силами в районе Сморгони, уничтожая тыловые учреждения 10-й русской армии и разрушая железнодорожные сооружения. Под напором войск неприятеля 10-я армия оставила Вильно, а 5-я армия отошла к Двинску (Даугавпилсу).
Для того чтобы спасти положение, по приказу Алексеева в район вражеского прорыва русское командование срочно перебросило корпуса из различных армий и объединило их под руководством командующего 2-й армии, которому удалось организовать новую полосу обороны. Именно перед ней на подступах к Молодечно в результате упорных боев, которые велись 3 и 4 сентября, германская кавалерия была остановлена. Кавалеристы перешли к обороне на достигнутом рубеже и некоторое время успешно сопротивлялись, но затем, не имея поддержки пехоты и тяжелой артиллерии, начали отходить. К 19 сентября Свенцянский прорыв был ликвидирован и фронт стабилизировался на линии озер Дрисвяты и Нарочь и далее на Сморгонь и Делятин, где обе стороны перешли к позиционной обороне.
Таким образом, благодаря решению генерала Алексеева и стойкости русского солдата репутация нового Верховного главнокомандующего была спасена. Обозревая восточный театр военных действий в последние дни уходящей осени 1915 года, командующий германскими войсками с глубоким разочарованием отмечал, что «русские вырвались из клещей и добились фронтального отхода в желательном для них направлении». Начальник германского Генерального штаба генерал от инфантерии
Свенцянская операция продолжалась десять суток, была весьма напряженной и привела к большим жертвам. Но в дневнике Верховного главнокомандующего об этих событиях не сказано ни слова. Зато много написано о прогулках и о погоде. Только 5 сентября появляется запись следующего содержания: «Просидел за докладом час и три четверти (считал минуты. – авт.). Немцы все прут в свободное пространство между Минском и Вильною. На Западном фронте они нажимают на некоторых направлениях, а на Юго-Западном фронте дела идут хорошо…» И снова о прогулке, всенощной службе, игре в домино…
22 сентября, ровно через месяц после вступления в должность Верховного главнокомандующего, Николай II своим поездом направился в Царское Село. «Приятно было попасть снова в поезд… 23 сентября с большой радостью прибыл в Царское Село», пишет он в своем дневнике. Там он провел восемь дней: читал государственные бумаги, встречался с разными людьми, гулял, играл с детьми, стоял обедни… 28 сентября. «Вечер провели хорошо у Ани (Вырубовой) с Григорием (Распутиным)». Только однажды, 29 сентября, принял военного министра Поливанова и министра иностранных дел Сазонова, а на следующий день – морского министра Григоровича. 1 октября император вместе с сыном убыл в Ставку, которая к тому времени переместилась в Могилев. Отныне кроме докладов и прогулок, в распорядке дня Верховного главнокомандующего появились еще и занятия с сыном.
11 октября Николай II и цесаревич Алексей из Ставки выехали на Юг, в расположение войск Юго-Западного фронта. В Ровно провел смотр частей 8-й армии (командующий А. А. Брусилов).
Во время смотра одной из пластунских частей.
Николай II в Ровно, где располагался штаб 8-й армии, приехал с наследником Алексеем и командующим войсками фронта генералом Н. И. Ивановым в сопровождении большой свиты. Свитские чины очень боялись появления вражеских аэропланов, которые действительно частенько бомбили станцию. Но в этот день небо было покрыто низкими тучами, и визита «таубе» не приходилось ждать. Кроме того, командующий армией «на всякий случай» приготовил восемь самолетов для прикрытия станции, на которую прибыл августейший гость.
Выслушав рапорт Брусилова, Николай спросил:
– Далеко ли до противника?
– Фронт находится верстах в двадцати пяти, государь, – ответил Алексей Алексеевич. – А только что сформированная 100-я дивизия, которую вашему величеству угодно осмотреть, сосредоточена в восемнадцати верстах отсюда…
Немного помедлив, Брусилов добавил:
– Считаю своим долгом предупредить ваше величество, место сосредоточения дивизии в это время подвергается воздействию вражеской тяжелой артиллерии. Поездка все же представляется мне довольно безопасной, поскольку в тумане неприятель стрелять не станет: без корректирования стрельбы немцы зря снаряды не тратят.
К месту смотра поехали на автомобилях. Царь вместе с наследником обошел войска, пропустил их мимо себя церемониальным маршем. Затем он поехал еще ближе к фронту и осмотрел перевязочный пункт для тяжелораненых.
Затем император побывал в Волочиске в штабе 11-й армии (командующий Щербачев), в 9-й армии (командующий Лечицкий). Провел смотры отдельных соединений.
Приезд императора и наследника на Юго-Западный фронт стал рядовым событием, почти не замеченным войсками. Зато отличился командующий войсками фронта генерал Н. И. Иванов. Сразу же после убытия Николая II в Ставку он собрал при штабе фронта Георгиевскую думу под председательством генерала А. М. Каледина и предложил преподнести императору боевой орден Св. Георгия 4-й степени за то, что он побывал в зоне обстрела вражеской артиллерии, которая в тот день не произвела ни одного выстрела. Но Георгиевская дума не поддержала это предложение, и командующий фронтом был вынужден смириться с ее волей.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
