Полководцы Великой Победы
Шрифт:
«Молниеносная война» в духе стратегии «классовых битв» не сработала, и теперь свое слово должна была сказать артиллерия. Разведка тщательно изучала линию Маннергейма, выявляя подлинные фортификационные сооружения и ложные — например, валуны с умело нарисованными амбразурами. Кропотливо готовились не только топографические, но и геодезические данные для стрельбы, определялись наилучшие углы встречи снаряда с железобетоном фортификационных сооружений, и уже исходя от них рассчитывались дальность стрельбы и номер заряда, избиралась установка взрывателя. Работать приходилось, ни на минуту
Комкор Воронов настойчиво искал и тут же вводил новое — так, командиры батарей учились корректировать огонь своих орудий из танков; это пригодится в наступлении. Не обходилось в инновационном процессе и без курьезов.
Однажды позвонили из Смольного, сообщив, что некий инженер имеет серьезное предложение по специальности комкора Воронова, попросили его принять. На следующий день Николай Николаевич встретил изобретателя в своей землянке. Тот тщательно закрыл дверь, убедился, что в помещении больше никого нет, и сообщил, что прибыл сюда по вопросу большой государственной важности.
Получив обещание сохранить беседу в строжайшей тайне, гость на всякий случай еще раз оглянулся, а затем, приглушив голос, поведал, что, как стало ему известно, наша артиллерия не может разрушить финские оборонительные сооружения, так как снаряды от них отскакивают. А все потому, что доты противника, по его мнению, покрыты толстым слоем резины. Но его изобретение поможет справиться с этой трудной задачей — не без гордости заверил автор и развернул эскизные наброски своего изобретения.
Это был обычный снаряд, головную часть которого венчало нечто похожее на... солидный штопор!
Николай Николаевич выслушал внимательно, хотя для того, чтобы сохранить серьезный вид и сдержать смех, требовалось немало усилий. А потом прочел автору краткую лекцию по внутренней и внешней баллистике, из чего автор мог сделать вывод о полной несостоятельности своего детища.
Обычно Николай Николаевич стремился сам изучать предложения изобретателей и рационализаторов независимо от того, был ли их автор маститым артиллеристом или энтузиастом-дилетантом. Кто знает, вдруг посетит гениальная идея?
Тем временем подготовка к наступлению шла своим чередом, в строгом соответствии с детально разработанным планом. Сосредоточение артиллерии большой мощности, незаметные перегруппировки, дезориентирование противника радиоигрой, подавление его на переднем крае и разрушение оборонительных сооружений систематическим огнем. А ночью — огонь, чтобы воспретить ведение восстановительных работ.
Множество орудий разного калибра и предназначения работали как по нотам. Молодая массовая армия — ведь переход от милиционной системы к всеобщей воинской обязанности совершился лишь несколько месяцев назад — приобретала опыт в боях и операциях местного значения.
Умело дирижируя гигантским артиллерийским оркестром, комкор Воронов опытным слухом уловил, что звук новых инструментов — минометов — выражен в нем недостаточно ярко. В чем же дело?
Оказалось, многие общевойсковые командиры еще не успели с минометами как следует ознакомиться и новое оружие вместо того, чтобы направляться
11 февраля советские войска пошли на штурм. Ему предшествовала спланированная «по-брусиловски», с неоднократными переносами огня, артиллерийская подготовка. Преодолев первую полосу, пехота и танки при поддержке артиллерии принялись развивать успех, но прочность оборонительных сооружений была такова, что некоторые уцелели и мешали расширению прорыва.
К их числу относился и мощный опорный пункт Суммы. Кто-то поспешил обрадовать Сталина преждевременным докладом о его взятии, финны опровергли информацию официальным заявлением по радио, и из Москвы последовал нагоняй. 15 февраля после мощной огневой подготовки опорный пункт был все же взят. Комкора Воронова, разумеется, интересовали результаты работы артиллерии, и вместе с группой высших офицеров он поехал осматривать захваченные укрепления.
Перед опорным пунктом стояли два новейших тяжелых танка, СМК и Т-100. Броня исполинов оказалась неуязвимой для снарядов финских пушек, но один подорвался на мине, а другой безнадежно застрял. Все попытки эвакуации потерпели неудачу — имевшиеся тягачи не могли справиться с многотонными гигантами. Тогда заводские экипажи привели технику в негодность, вывели из строя вооружение, сняли приборы и под покровом ночи покинули машины.
Николай Николаевич вместе с другими командирами осмотрел сверхсекретные танки, о существовании которых даже знать было не положено. Едва они отошли, обсуждая увиденное, грянул взрыв. Один из танков был снабжен миной-ловушкой, и, взорвись она чуть раньше, никто бы не избежал верной гибели. Значит, финны уже успели здесь побывать.
Но можно было догадаться: ведь у СМК не хватало крышки башенного люка. Той самой, которую главный конструктор Ж. Я. Котин, получив указание Сталина срочно отправить новую машину на фронт для проверки боем, приказал изготовить из обычного котельного железа. Поставка броневой стали задержалась.
Финны, обследуя покинутый танк, сняли крышку люка и отправили ее в подарок Гитлеру. Немецкие ученые тщательно провели анализ металла и доложили фюреру результат: броня советских танков сделана из обычного котельного железа! Тот пришел в неописуемый восторг: предположения, что советская промышленность не может обеспечить свою армию качественным оружием, блестяще подтвердились. Так ложный вывод обернулся еще одним доводом в пользу нападения на СССР.
Вся та история, сложенная из отдельных фактов, словно из кусочков мозаики, станет ясной картиной позднее. А пока комкор Воронов стоял возле одинокой 45-мм пушки и, качая головой, восстанавливал ход неравного — нет, безнадежного — поединка ее расчета с вражеским дотом. И все же советским артиллеристам удалось невероятное. Они сумели «заклепать» узкую амбразуру бронебойными снарядами! Но где же сами герои? Неужели погибли?
По номеру орудия Николай Николаевич разыскал его командира, И. Е. Егорова, чей рассказ подтвердил реконструкцию схватки.