Полночь
Шрифт:
— Не припомню, — мои брови сходятся на переносице.
Мало того, что припёрся ко мне домой, так ещё и решил меня оклеветать.
Хмыкнув, он откидывается на спинку кресла и смотрит мне в глаза. Ждёт. Ждёт, что я всё выдам ему. Сдам вопросы Остина с потрохами. Не тут-то было, идиот.
— Я уже говорила Чарльзу, что Уэльс с большим скептицизмом отнёсся к «его» квартире. А также к вещам и работе.
— И что ты ему ответила?
Боже правый,
— Что это его вещи. Его квартира. И его работа.
— Он поверил?
— Он мне не отчитывался по этому поводу, — фыркаю я. — Я сделала всё, что в моих силах, чтобы переубедить его.
— Уверена, что всё?
Сузив глаза, я посмотрела в пасмурное небо, серый океан в его глазах и почувствовала, как под натиском моих ногтей ощущается боль в ладонях.
— Уверена, что сделала всё, что смогла сделать за то время, которое мне предоставили.
Молодец, Джейд.
Так держать.
Ухмылка озаряет его лицо, а я вздрагиваю, как только разносится настойчивый стук в дверь. Три удара, секунда, ещё три.
Гэвин?
Подрываюсь с места и направляюсь к входной двери, распахиваю её.
Гэвин толкает дверь и, зайдя в квартиру, проходит меня, словно ураган. Три больших шага, и он в гостиной. Глядит сверху-вниз на Дэвида, засунув руки в карманы.
— Джейд, здесь всё в порядке? — спрашивает он, даже не оборачиваясь ко мне.
Растеряно прикрываю дверь и подхожу к напарнику. От гнева у него раздулись ноздри, а лицо приобрело розоватый оттенок.
— Не волнуйся, малыш, — улыбается Дэвид, поднявшись с кресла. — Я не тронул твою мамулю.
Гэвин срывается с места, но я успеваю схватить его за руку и потянуть на себя. Купер делает резкий шаг назад в момент нападения, а затем отряхивает руки, словно испачкал их в грязи. Поправляет пиджак и галстук.
— Парень, да у тебя нервы ни к чёрту, — усмешка Купера выводит даже меня.
— Пошёл нахрен, — выплёвывает Гэвин, выдернув руку.
— Прошу прощения? — наигранное удивление.
— Пошел нахрен отсюда, — повторяет Гэвин, сверля того взглядом.
— С радостью, — обходит Гэвина, а затем меня, остановившись в дверях. — Счастливо оставаться, голубки, — скрывшись, закрывает за собой дверь.
Громко выдохнув, прислоняюсь спиной к стене и, начав истерически смеяться, ловлю на себе озадаченный взгляд напарника. Он оглядывает меня с ног до головы, словно в поисках увечий, а затем взгляд возвращается к моему лицу.
— Он прикасался к тебе?
— Нет. Единственное, с чем он контактировал — это
Похлопываю Гэвина по плечу в успокаивающем жесте, и как только он расслабляется, задаю ему вопрос:
— А как ты узнал, что он здесь?
— Увидел по камерам.
— Ты следишь за мной?! — получается слишком возмущённо.
— Не я, а штаб. И мне пришлось полчаса потратить на то, чтобы вырезать твой приход и уход с камер у дома Уэльса. Надеюсь, получилось не сильно заметно. Иначе…
— …иначе у тебя будут проблемы, — заканчиваю я, выразив своим взглядом чрезмерную благодарность.
Он отталкивается от стены и скидывает пиджак, кладя его на подлокотник кресла, на котором сидел Купер.
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Джейд.
Я тоже на это надеюсь, Гэвин.
Как-то неоднозначно пожимаю плечами и направляюсь на кухню, присаживаюсь на высокий стул. По лицу напарника видно, что его не убедил этот жест.
— Ты узнал, кто ему звонил? — спрашиваю я, оперевшись локтями о стол и положив голову на ладони.
— Да, — отмахивается Гэв, присев на стул напротив меня. — Сосед из дома напротив. Он же к нему и приходил.
Я медленно выдыхаю и прикрываю глаза, окунувшись в спокойствие. Хоть на секунду. Хоть на мгновение.
Слишком сумасшедший день. Слишком сумасшедшие поступки.
Слишком.
— Что будет, если он вспомнит? — спрашиваю я, так и не открыв глаза.
Мне предельно ясно было то, что если к нему вернётся память, всё, что между нами было, будет тем, о чём он никогда не захочет вспомнить. А ещё, скорее всего, на меня обрушится ещё больше ненависти с его стороны.
Но, что если…если Остин что-то испытывает ко мне, так же, как и я…и, возможно, у нас будет шанс.
Шанс на что?
На то, что Уэльс простит тебе твою ложь и будет с тобой? Шанс на ваши отношения?
Нужно быть полной идиоткой, чтобы верить в то, что после всего того, что было, и того, чем это может обернуться, ты сможешь хотя бы контактировать с ним.
— Скорее всего, он будет мстить.
Я открываю глаза и смотрю в чёрные глаза напарника:
— Тоже самое сказал Чарльз.
И это действительно очевидно.
У него погиб отец и мать. Невесту убили на его глазах.
Как ещё должен поступить человек, которому больше нечего терять? Ведь всё то, что было ему дорого, он уже потерял.
Кроме…
Я выискиваю глазами золотистый комок шерсти, что притаился у моих ног, и отмечаю то, насколько он подрос с той самой ночи, когда оказался у меня на пороге весь в крови и грязи.