Полночь
Шрифт:
Чего-то…
— Блять, — рычу я, резко потянув за галстук.
Он развязывается и падает к моим ногам.
Как она посмела?!
Эта…хренова Прайс. Долбаная идиотка.
Как она посмела мне лгать? Водить меня за нос всё это время? Убеждать меня во лжи!
И хуже…хуже от этого лишь потому, что это была именно она. Та, кого я терпеть не мог два года. Та, что мозолила мне глаза
В моей голове всё ещё не укладывалось, как я мог её хотеть? Как я мог хотеть эти долбаные стройные ноги и прямую спину?
Хочется вернуться назад, схватить её за горло и выпытать, зачем она это делала. Зачем согласилась на это? Ради мести? Видеть меня настолько униженным и получать от этого удовольствие?!
Идиотка-Прайс.
Останавливаюсь у ресепшена и расстёгиваю первые две пуговицы рубашки, пытаясь набрать больше воздуха в лёгкие. Если бы отец был жив, он бы дал мне хорошего леща за то, как я себя веду.
Словно долбаная девчонка.
Знал бы он, чего мне стоило просто подойти к ней и заговорить, не срываясь на крик и не употребляя мат.
«Горжусь за мужчину, которого я воспитал.»
Я стараюсь, отец.
«Ты стараешься недостаточно» — кривя губы, произносит он в моей голове.
Накрываю лицо ладонями и встряхиваю головой. Дыхание приходит в норму, а сердце больше не отдаётся глухими ударами где-то в затылке.
И какого хрена перед моими глазами рука Лонга на её талии? Мне ли не наплевать на то, кто её лапает?! Не наплевать на то, как смотрит на неё Купер? Кстати, с каких пор он на неё так глазеет?!
Угх.
— Вам чем-то помочь? — интересуется кто-то слева, и я поднимаю голову, взглянув на девушку.
— Нет, — получается слишком резко и холодно.
Плевать.
Отталкиваюсь от стола и направляюсь к выходу из здания, чтобы проветрить свои мозги.
***
— Он не появлялся уже два дня, — я хмурюсь, получив новую информацию о Уэльсе. — У тебя есть предположения, куда он мог пойти?
— Вы проверяли его дом?
— Да, — выдыхает Гэвин мне в трубку. — Там его нет.
— А перед тем как…он никому ничего не сказал? — неужели я волнуюсь.
— Нет. По камерам засекли что он вышел из здания штаба, а затем несколько камер словило его за городом.
— Может он…
— Нет, Джейд. Там мы тоже проверили.
Я
— Я думаю, если бы он хотел найти Виктора, он бы его нашёл.
Нет сомнений, что Уэльс всегда был хорош в своей работе, но если к этому прибавить месть, то главы Уроборос уже не было бы в живых. Или самого Остина уже нет в живых?
Подрываюсь с кровати, ощущая резкую боль в груди и прикусываю язык за то, что осмелилась назвать его Остином в своих мыслях.
Чёрт! Снова.
— Джессика тоже так считает.
— Джессике не влетело за то, что она его упустила? — спрашиваю я, поднявшись с кровати.
За окном начинался ливень с грозой, поэтому я намеревалась закрыть шторы, чтобы хотя бы сегодня посвятить всю ночь спокойному сну. После встречи с Уэльсом я ещё долго переваривала сказанное им, поэтому сна как и не бывало.
— А ты как думаешь?
— Думаю — да, — тут же отвечаю я, взглянув на время.
Близилась половина двенадцатого ночи, и я бы не беспокоилась об этом, если бы Чарльз не вызвал меня завтра на собрание. Скорее всего, на этот раз по поводу Уэльса.
И что они хотят от меня услышать? Я понятия не имею, что происходит в его голове. Никому из нас это неизвестно. Благо, у него забрали оружие, но я сомневаюсь, что это хоть как-то помешает ему прикончить кого-то из нас.
— Ладно, Джейд. Я думаю, тебе стоит отдохнуть, — голос Гэвина звучит так же устало, как и мой. Всё верно, ведь он работает за нас двоих.
— Да. Буду ждать тебя в девять, — соглашаюсь я и отключаю вызов, кинув телефон на кровать.
Погасив ночник на прикроватной тумбочке, я залезла под одеяло и почувствовала чужое присутствие в области моих ног. Тот, что потяжелее, должно быть Губер, вновь пристраивающийся у моих колен. Тот, что полегче — Жак, снова карабкавшийся мне на голову.
Как ни странно, но вес его тела никаких неудобств мне не приносил, поэтому прогонять его у меня не было никакого желания.
Уткнувшись носом в одеяло, чуть наклонившись набок, я почувствовала очередной дискомфорт в груди, который стал для меня ограничителем некоторых действий. Никакого сна на боку и животе. Отвратительно. Ведь сон в позе эмбриона — мой любимый.
Уф.
Губер резко начинает лаять, как только по квартире проносится раскат грома, но замолкать не собирается, потому что после наступившей тишины раздаются удары в дверь. Моё сердце тут же начинает работать в ускоренном темпе, а головная боль отдаётся пульсацией в висках.