Полночь
Шрифт:
— Ты себя хорошо чувствуешь?
Растоптать свою гордость? Конечно, Прайс, продолжай.
— Просто блестяще, — зло кидает он, всплеснув руками. Несколько лепестков падает на пол.
Я слежу за тем, как последний лепесток опускается к его ногам и понимаю…понимаю, где он был этой ночью и что искал. Об этом так и кричит грязь на его туфлях.
Остин Уэльс никогда бы себе не позволил появиться в таком виде на работе. Даже
— Гэвин, дай мне ключи, — произношу я, вытянув руку, не прерывая зрительного контакта с Уэльсом.
Тот кривит губы в ухмылке.
— Джейд, зачем…
— Да, Гэвин, дай ей ключи, — сузив глаза, притворным голосом.
— Просто дай мне чёртовы ключи, — повышаю я голос.
Ощущаю прохладу метала на своей ладони и срываюсь с места, схватив за локоть ничего не подозревающего Уэльса.
— Какого чёрта ты себе позволяешь? — брыкается он, но в его состоянии получается мало эффектно.
Выхожу из здания, спускаясь по лестнице и направляюсь к машине.
— Слушай, ты…
— Не тыкай мне, кретин, — срываюсь я, открыв переднюю дверь. — Или ты берёшь себя в руки и садишься в машину, или ты идёшь дальше размазывать свои сопли по полу холла, — и прежде чем он успевает вставить ещё хоть одно слово, продолжаю. — На твоём месте я бы собрала яйца в кулак и села в машину. Вопрос лишь в том, кто из нас мужчина.
И вот она. Долгожданная кривая улыбка Остина Уэльса.
Приоткрытые губы, морщинка между бровей и…тишина.
Я делаю шаг назад, пропустив покачивающееся тело в машину, и закрываю за ним дверь.
Как только сажусь за руль — включаю кондиционер, заметив, как он вздрагивает, хоть и пытается себя сдерживать.
Вбивать координаты в навигатор не приходиться, так как я навсегда запомнила дорогу к этому месту. Она въелась мне в память, словно клещ, тем пасмурным утром после сильной грозы. Слезами Гэвина, его вздрагивающими плечами и запахом тюльпанов.
Заведя машину, выезжаю на дорогу и поглядываю чуть правей, следя за поведением Уэльса. Через несколько минут его дрожь прекращается, а руки уже куда уверенней держат два пострадавших от погоды цветка.
Плотно сжав челюсть, он опустил голову вниз и прикрыл глаза, словно пытаясь сдержать себя от ненужных слов, которые могут сорваться с его языка. Словно прямо сейчас он ходит по лезвию, и каждый его шаг может быть неверным.
Благо, сегодня суббота, и добраться до нужного места не составляет много времени. Немного удивленный, он вздымает брови, как только мы подъезжаем не к главному входу, скорее всего через который он шёл сегодня ночью, а к тому, что находится вовсе по другую сторону.
Припарковав
Тяжело сглотнув, он коснулся дрожащей рукой ручки двери и, открыв её, ступил на мокрый асфальт. Я поспешила сделать тоже самое, чтобы не потерять объект своего волнения, и нагнала его уже у входа на кладбище.
Он не знал куда идти, поэтому медленно, но уверенно передвигался позади меня, лишь изредка поднимая голову, чтобы оглядеться.
С каждым шагом я ощущала себя…лишней.
Это его первая встреча с ней. Он впервые увидит её могилу и…меня просто не должно здесь быть.
Как только я замечаю старый клён впереди, понимаю, что возвращаться уже не имеет смысла, потому что мы на месте. Я подхожу к её могиле и молча наблюдаю за тем, как…Остин, да, именно Остин замирает в нескольких шагах от меня, глядя на белую плиту, словно не верит.
Словно там выгравировано не её имя. Не её дата рождения и смерти.
Не Элизабет Питерс. Не его мёртвой невесты.
Не его…
Горло сжимается настолько, что я не могу сглотнуть, а во рту вдруг пересыхает лишь от одной картины того, как по его щекам катятся слёзы.
Слёзы, смешавшиеся с дождём, что пошел так же резко, как и закончился у входа.
Словно она плакала вместе с ним.
Прикусив губу, я сделала два шага назад, чтобы дать ему больше личного пространства, и он тут же принял это, подойдя к могиле ближе. Встал на колени, дрожащими руками опустив две белые розы на белую плиту. Всхлипнул, опустив голову, и закрыл лицо руками.
Внезапно по небу прошёлся раскат грома, и я вздрогнула, ощущая ледяные капли дождя на своих руках и лице. Шум дождя заполнил мужской голос, просящий прощения и всхлипывающий при каждом вздохе.
Сделав два шага вперед, я молилась всем богам, чтобы он не оттолкнул меня. Чтобы не накричал, а позволил…позволил его пожалеть. Позволил обнять его и прижать к себе так крепко, чтобы он не чувствовал себя одиноким.
Руки скользнули по его плечам, ощущая прохладу намокшей ткани, и он вздрогнул.
Несколько секунд метаясь между тем, чтобы отойти и присесть рядом с ним, я опускаюсь на колени и обнимаю его, прижавшись лбом к мужскому плечу.
Ощущаю, как по моим щекам катятся слёзы и вздрагиваю вместе с ним, как только он начинает плакать. Навзрыд. Подняв голову к небу и омывая своё лицо дождём. Ливнем. Схватившись руками за короткую траву и сжав пальцы в кулак, ударяет по земле. Колотит по ней, пытаясь избавиться от душевной боли, что гложет его с тех пор, как он вспомнил.