Полночная чума
Шрифт:
— Что дальше? — спросил юный эсэсовец. У него был странный, писклявый голос.
Адлер ничего не ответил, опасаясь, что его недавний испуг выдаст его, если он заговорит. Вместо ответа он приблизился к человеку, который свалился на землю с подножки только что умчавшегося грузовика.
Человек лежал лицом вниз, и Адлер сделал знак эсэсовцу, чтобы тот его перевернул. Держа в руке пистолет, Адлер, тем не менее, не стал стрелять и вместо этого попросил фонарик, который тут же получил в руки. Лежавший на земле был жив. Пуля лишь прострелила ему запястье.
Один из диверсантов. Вот оно, живое доказательство, которое требовалось Каммлеру. Доказательство того, что кто-то вознамерился похитить его бесценных «могильщиков». Но как доставить пленного диверсанта к Каммлеру, не имея машины? Нужно найти способ, чтобы добраться отсюда до Этрема, где, по словам этого говнюка Грау, имеется телефон.
— Saujude. Жидовская морда, — прошипел Адлер и наступил заляпанным грязью сапогом на раненую руку британского диверсанта. Тот пронзительно, едва ли не по-детски, вскричал от боли.
Затем Адлер приказал юному эсэсовцу оттащить англичанина в сарай и попытаться перевязать ему рану, чтобы пленный не истек кровью, а потом заняться Иссмером и Кляйном — в зависимости от того, кто из этих двоих еще жив. Дав задание, он пообещал скоро вернуться.
Чувствуя боль в ногах, Адлер проковылял к воротам, отдышался и, с трудом вытаскивая ноги из грязи, двинулся по раскисшей дороге. Он очень надеялся, что идет в нужном направлении.
Глава 18
Бринк нажал на тормоза. Грузовик дернулся и остановился. Его правое переднее колесо замерло рядом со змеившейся в траве узкой грунтовой дорогой. Бринк выключил мотор, и тот, издав последний рокочущий звук, замер. Сразу стало тихо. Тишину нарушал лишь стук капель, падавших на крышу «опеля» с ветвей соседнего дерева. В свете включенных фар был виден еще один отрезок раскисшей проселочной дороги, а шагах в двадцати впереди — то место, где дорога ныряла в темноту между трехметровыми стенами зеленой листвы.
— Куда мы отправимся? — спросил Бринк немца. Кирн сжимал в огромных руках автомат. От ствола исходил запах горячего металла. Немец не ответил. Похоже, он был глубоко погружен в собственные мысли.
— Мы должны вернуться к Джуниперу, — тихо произнесла Аликс. Это были ее первые слова за последние десять минут, после того как Уикенс слетел с подножки грузовика.
— Нет, — возразил Бринк, а про себя подумал: ни за что.
— Мы должны.
— Мы не можем, — подал голос Кирн. — Кто знает, сколько их там. — Он поводил стволом автомата. — Там наверняка люди Волленштейна. Больше об этой ферме никто не знает.
— Те самые, которые убили старика, — добавил Бринк.
Кирн беспокойно дернулся.
— Мне нужно выйти.
Аликс открыла дверцу со своей стороны и выскользнула наружу. Кирн тут же последовал ее примеру. Бринк остался сидеть, слушая, как пощелкивает, охлаждаясь, мотор.
— Где же ваша высадка, доктор? — спросил Кирн. — Я не слышу никакой артиллерийской канонады.
— Подозреваю, все дело в погоде, — отозвался Бринк и посмотрел на свою правую руку. Пятое, шестое или седьмое — так сказал ему Уикенс. — Не исключаю, что ее отложили из-за погодных условий.
С этими словами он взялся отдирать полоску пластыря со среднего пальца, но затем передумал и приклеил оторванный кончик на место.
Кирн продолжал дымить сигаретой.
— Возможно, вы солгали, — произнес он.
— Нет, не солгал. Они высадятся завтра или послезавтра. — Бринк уловил запах дыма, и ему страшно захотелось закурить. Пред лицом Аликс ярко алел крошечный уголек. Как жаль, что ему не видны ее глаза. — Я думал, что вы сбежите, — сказал он, обращаясь к Кирну. — Чтобы предупредить ваших…
Немец кивнул, и сигарета в зубах качнулась вверх и вниз.
— Я убил нескольких своих соотечественников, — медленно проговорил он. — Мне будет нелегко вернуться к своим. — Кирн отбросил окурок в сторону, и тот с шипением погас в грязной луже. — Но я сдержу обещание, которое вам дал. Этот болван Волленштейн, он сейчас крайне опасен. Когда мы покончим с ним… — Кирн не договорил и что-то сунул в руки Бринку. Поняв, что это такое, тот внутренне похолодел. — Держите. Теперь машину поведу я, — сказал он, и Бринк взял автомат, на этот раз охотно. За последние два дня он многому научился.
Кирн шагнул к грузовику и сел на водительское сиденье. Взвыл стартер, мотор завелся и гулко зарокотал.
Аликс бросила на землю окурок. Бринк шагнул к ней и ладонью потрогал ей лоб. Горячий. Горячее прежнего. Тогда прикоснулся к ее щеке, затем снова ко лбу. Холодный, почти холодный.
— Я больна? — спросила Аликс.
Бринк ответил не сразу.
— Нет, ты здорова, — солгал он. — Мне нужно проверять твою температуру каждые несколько часов, только и всего.
Он почти уверил себя, что это может быть все, что угодно. Например, огромная физическая усталость.
Напоследок Бринк взял руку девушки в свою и тотчас почувствовал, какая она горячая.
Бош резко вывернул руль, чтобы не угодить в очередную рытвину на разбитой дороге. Грузовик тряхнуло, и Аликс тотчас ощутила плечо Фрэнка. Нет, он наверняка отстранился бы от нее, будь в «опеле» больше места.
В кабине было жарко. Она попросила Фрэнка опустить оконное стекло на пару сантиметров, но даже холодный утренний воздух не помогал. Наверное, это бош так сильно опустил рычаг управления, и теперь от нагретого мотора в кабину проникает горячий воздух. Вот почему внутри так жарко.