Полночная любовница
Шрифт:
Кону хотелось любоваться ею целую вечность или, по крайней мере, пока Лоретта не выйдет из транса.
Что она сделает, если откроет глаза и увидит его? Завизжит и велит ему убираться, разумеется, как будто он не видел ее нагой сотни раз. Удалось бы ему убедить ее предаться с ним любви еще один раз перед тем, как она уедет в Дорсет?
Кон понимает, что ему придется ее отпустить. Но это не означало, что он сдается.
И с Джеймсом они помирятся. Последний час они отлично потрудились сообща, достаточно усердно, чтобы основательно пропахнуть овцами и потом. Томас и Нико повели детей искупаться
Убравшись из поля зрения Лоретты, он снял сапоги и достал из кармана кусок мыла. Бросил бриджи на берег и снял с себя грязную рубашку.
Вода была бодрящей, это по меньшей мере. Кон чуть не откусил себе язык, стараясь не вскрикнуть. Но раз у Лоретты хватило смелости встать под холодную воду, значит, и у него хватит. Он терся, пока кожа не покраснела под несмываемым загаром. Он работал вместе с арендаторами на весенней посевной, никогда не чурался тяжелой работы. Джеймс тоже любит землю. Он будет отличным управляющим, когда придет время.
И надо надеяться, Кон доживет до глубокой старости и умрет раньше своей маркизы Лоретты, которая в свой срок будет похоронена рядом с ним в церковном дворе. Они расширят свою семью, родят еще детей. Растить сыновей и дочерей с самого их рождения будет для него новым опытом, и в этот раз он решительно настроен не пропустить ни дня, ни даже минуты.
Он намылился с закрытыми глазами, представляя, как Лоретта ласкает его.
Но тут же пошатнулся от удара камня.
– Что за дьявол!
– Ты! – Лоретта стояла перед ним, прикрываясь руками, гневно сверкая глазами. – Ты шпионил за мной!
– Вот уж вряд ли. Я не виноват, что нам пришла в голову одна и та же идея. Я оставил тебя в покое. – Он взглянул на отметину, оставшуюся на груди от камня. – Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты попала туда, куда попала. На фут ниже, и нам всем пришлось бы очень сильно пожалеть.
– Говори за себя.
Он весело наблюдал, как она покачнулась на неровном каменистом дне и чуть не упала. Он схватил ее за руку:
– Давай помогу.
– Не подходи. А если дети нас найдут?
– Они на озере. Мы одни. На много миль вокруг ни души. – Кон попытался притянуть ее к себе, но она выскользнула из его рук и направилась к одежде. К его одежде.
Проклятие! Он бросился за ней, но поскользнулся и упал, порезав колено о камень. И в ужасе наблюдал, как она схватила его одежду в охапку. Да нет, не может же она оставить его здесь голым. Он поймает ее, как только сможет встать.
Кон увидел, что вода сделалась розовой. Черт возьми! Кому-то, наверное, придется зашивать его рану. Что ж, Лоретте придется быть сверху, поскольку едва ли теперь он сможет встать коленом на траву, когда займется с ней любовью. Что он обязательно сделает до того, как она убьет его.
Кон открыл рот, чтобы запротестовать, когда Лоретта скатала его рубашку и бросила в воду. Рубашка поплыла вниз по течению. Словно усовестившись, Лоретта сунула руку в карман бриджей, прежде чем бросить и их тоже, и застыла.
Кон знал, что она там найдет. Вот и хорошо. Он прятал ее подарки достаточно долго в течение
Теперь она держала их в руке – розовый плоский камень и мешочек с бусинками. Ее золотистые брови были сведены вместе, губы сжаты.
– Твои сувениры. Они были со мной повсюду. Это единственное, что я взял с собой, когда сбежал. – Кон поднялся и взглянул на кровь, стекающую по ноге. Рубашка бы сейчас пригодилась, но ее унесло течением.
Лоретта подняла глаза:
– У тебя течет кровь!
– Как у недорезанной свиньи. Ты не одолжишь мне свою рубашку?
Словно камень и мешочек обожгли ей руку, Лоретта бросила их на землю и побежала к своей одежде. Она попыталась разорвать ткань рубашки, но сил не хватило, и Лоретта со стоном отчаяния бросила ее Кону целиком, когда он вышел из воды ей навстречу.
– Спасибо, что не выбросила в воду мои талисманы и бриджи. – Он сел на траву и прижал ткань к ранке.
Лоретта, закусив губу, стояла над ним.
– Я не понимаю.
– Лори, я пытался рассказать тебе сотнями разных способов. Признаю, что был не прав, когда вынудил тебя прийти ко мне, но ты думаешь, это была просто игра? Какой-то каприз? Я никогда не переставал любить тебя. Взгляни на меня. Жалкий и истекающий кровью и все равно твердый от желания к тебе. – Он залюбовался изгибом ее спины и ягодиц, когда она вернулась к его бриджам и наклонилась, чтобы поднять плоский речной камень и мешочек с потускневшими бусинами. – Ты оставила их в дупле нашего дерева, когда я вернулся в Гайленд-Гроув после... после того, как уезжал. – Он не мог даже произнести слова «медовый месяц». Это было время, проведенное в аду. – Я не собирался встречаться с тобой. Два дня я отговаривал себя, но все равно пошел. Не мог не пойти. Если б я знал о Беа, то что-нибудь бы сделал, клянусь.
– Ты не скажешь ей, обещай мне.
– Если ты пообещаешь еще раз обдумать мое предложение.
Не было ни звука, не считая шума воды. Лоретта не сказала «да». Она не сказала «нет». Только зажала его талисманы в кулаке, как делал и он много раз, словно вбирая от них какую-то волшебную силу!
Кон нашел для нее этот камень, когда они были детьми, и научил бросать камешки по воде. Из-за розового цвета его легко было отыскать среди серой и коричневой гальки, когда они ныряли за ним. Лоретта носила его в кармане своего передника до тех пор, пока не выросла и не перестала носить передники. Мешочек с бусинами был напоминанием о ее платье, которое она надела на их «свадьбу». Оба предмета символизировали их детскую дружбу и любовь. И теперь и эти вещицы, и то, что они олицетворяют, в руках Лоретты.
Она медленно села рядом с Коном, не обращая внимания на то, что до сих пор не одета. Больше не было попыток прикрыться, и Кон любовался в свое удовольствие. Волосы, рассыпавшиеся по спине волнистой спутанной массой, подсыхали. Волосы русалки. Солнце позолотило короткий пушок на руках, словно сказочная фея обсыпала ее тело волшебной пудрой. Он жаждал поцеловать это роскошное сияющее тело, попробовать на вкус.
– Почему ты любишь меня, Кон?
Такого вопроса он не ожидал и заколебался. Да и существует ли ответ, который он мог бы облечь в слова? Любовь к Лоретте была его сущностью.