Полночное свидание
Шрифт:
— Что?
— Перчатку. Вынь ее из корзины!
— Зачем? Что в ней такого? Обычная перчатка…
— Принеси ее мне. — Тон Хилтона не предвещал ничего хорошего.
Слуга быстро достал из корзины перчатку и протянул ее хозяину.
— Никогда не выбрасывай эту перчатку. Ты меня понял?
— Понял, но почему? Я даже не знаю, кому она принадлежит.
— Никому! — отрезал Хилтон.
Хилтон Кортин остановил гнедого жеребца. Прищурившись на ярком солнце, он увидел вдали строения маленького мексиканского городка Сан-Антонио-де-Бехар.
Казалось, прошла целая
Хилтон въехал в Сан-Антонио-де-Бехар и улыбнулся при виде ярко одетых мексиканцев, столпившихся на главной площади. Коричневые большеглазые дети что-то кричали ему вслед. Мужчины в сомбреро дремали у стен одноэтажных домов с плоскими крышами, расположенных по обеим сторонам узких улочек. В ближайшем салуне кто-то играл на гитаре. Дверь салуна распахнулась, и на пороге показался высокий блондин.
Это был Крис Кемпбелл.
— Ах ты, сукин сын! — Весело закричал Крис, стаскивая Хилтона с коня.
Двое мужчин стояли посреди пыльной мексиканской улицы и обнимались, а мексиканцы смотрели на них, смеялись и, казалось, были счастливы.
— Пойдем, выпьем, — предложил Крис.
— Согласен. — Хилтон поскреб черную бороду, покрытую дорожной пылью.
— Господи, я едва узнал тебя, Хилл! Ты весь оброс и стал таким же безобразным, как я. — Крис расхохотался и похлопал друга по спине.
— Представляю, какой от меня запашок. — Хилтон дотронулся до пропитанной потом рубахи.
Вечером Хилтон, приняв ванну и побрившись, сидел за длинным обеденным столом в доме Кемпбелла. Построенный отцом Криса и его старшим братом Джонасом из крепкого дерева и покрытый штукатуркой, дом располагался посредине обширной равнины, за которую их отец заплатил смехотворную сумму в тридцать долларов.
Хилтон, потягивая виски, поглядывал на братьев.
— Такое впечатление, — начал он, поднимая стакан, — что братьям Кемпбеллам жизнь на границе пришлась по вкусу.
Джонас Кемпбелл вытер рот ладонью и покачал головой:
— Не все так просто, Хилтон. — Он потянулся за бутылкой.
— Вот уже год как мы ведем войну с мексиканцами, Хилл, — сказал Крис.
Хилтон переводил удивленный взгляд с одного брата на другого.
— Я думал, мексиканцы ваши друзья…
— Они отменили рабство. Отец и Джонас остались с плантациями хлопка и кукурузы, не имея для их уборки рабочей силы, — сердито проговорил Крис.
— В прошлом году, — добавил Джонас, — Стивен Остин, один из первых поселенцев, приехал в Мехико, чтобы потребовать восстановления наших прав и свобод. — Джонас положил большие натруженные руки на стол. — Знаешь, что они сделали с ним? Засадили в тюрьму. Он и сейчас там сидит.
— Вы обращались в правительство за поддержкой? — спросил Хилтон.
Джонас фыркнул, а Крис, разлив по стаканам виски, сказал:
— Хилл, прости нас. Ты
— Мне ничего об этом не известно. — Хилтон усмехнулся. — Я провел целый год в Париже.
Джонас ушел спать, а Хилтон и Крис проговорили почти всю ночь, вспоминая разбросанных по стране друзей, делясь надеждами, планами и еще одной бутылкой виски. Когда, наконец, бутылка опустела, Крис поднялся из-за стола.
— Ты устал, Хилл. Продолжим наш разговор завтра. Хилтон, зевая, кивнул.
Прощаясь в темном коридоре, они пожали друг другу руки.
— Рад снова видеть тебя, Крис.
— Спокойной ночи, дружище. У нас впереди целое лето.
Хилтон наслаждался своим пребыванием в Техасе. Эта земля была спокойной, гостеприимной, и здесь никто никуда не спешил. Американцы, как и мексиканцы, устраивали себе сиесту в самое жаркое время дня. Когда солнце начинало понемногу терять свою силу, Хилтон и Крис, взяв с собой сыновей Джонаса, уходили на речку, чтобы освежиться в чистой прозрачной воде. Мальчики резвились от души, а мужчины улыбались хорошеньким темнокожим женщинам, стиравшим в реке белье.
Дни сливались в недели, и Хилтон Кортин, загоревший до черноты под жгучим мексиканским солнцем, скоро стал весьма популярен в Сан-Антонио.
Как-то вечером Крис сказал ему, что ждет к ужину гостя.
— Джим Боуи человек необузданный, — говорил Крис. — Он вырос на твоей земле, в стране сахарного тростника. Он клянется, что катался на аллигаторе, и я ни капли в этом не сомневаюсь. Он участвовал в пограничных стычках с индейцами и нажил себе огромное состояние, торгуя рабами вместе с известным пиратом Жаном Лаффитом.
Вскоре к друзьям присоединился Джонас.
— Джим Боуи приехал сюда в 1828 году, — сказал он. — Принял католичество, стал мексиканским гражданином, женился на Марии Урсуле де Вераменди, которой как раз исполнилось восемнадцать, и это была самая прелестная девушка в Сан-Антонио, не говоря уже о том, что и самая богатая. У Джима с Урсулой родилось двое детей. Джил находился в Миссисипи, когда началась эпидемия холеры. Урсула и дети умерли. С тех пор Джим живет один в большом пустом доме на Соледад-стрит…
Не успел Джонас договорить, как появился Джим Боуи. Он понравился Хилтону с первого взгляда. Высокий, крепкий, с песочного цвета волосами, Джим был спокойным, уравновешенным и говорил мягким, почти ласковым голосом. Однако под его невозмутимой внешностью угадывался твердый, бескомпромиссный характер. Когда разговор коснулся мексиканского диктатора Санта-Аны [2] , глаза Боуи сверкнули опасным огнем.
— Он снова открыл таможню в Анауаке. Он облагает пошлиной товары и собирается ввести войска в Техас, — возмущенно рассказывал Джим.
2
Антонио Лопес (1795-1875), президент Мексики, факт. диктатор в 1833-55 гг.