Полночный поцелуй
Шрифт:
Эта комната была оформлена под викторианский притон для курильщиков опиума. Стены, задрапированные бархатными занавесями неопределенного цвета. Столики на двоих вдоль одной из стен. Остальное помещение было разделено занавесями на отдельные кабинки. Некоторые шторы были раздвинуты, за ними виднелись диваны. Точнее, я предполагаю, что более правильно называть эти длинные кушетки с высоким изголовьем «шезлонгами». Несколько пар танцевали под музыку, сильно отличающуюся от той, что издавали крокодильи брюха. Медленный гипнотический ритм, приправленный негромким заунывным женским пением на языке, которого я прежде
Прямо перед нами танцевала женщина с длинными черными волосами, повернувшись спиной к еще одной женщине. Голова ее лежала на плече партнерши, глаза закрыты, на лице выражение экстаза. Вторая медленно раскачивалась в такт музыке, ритмично поглаживая тело темноволосой женщины и уткнувшись носом ей в шею. В комнате стоял тот самый сладкий неопределимый запах. Мне показалось, что сейчас я упаду в обморок. Я пошатнулась, Эрик схватил меня за руку.
— Ну, что скажешь? — Мне показалось, что его голос прозвучал у меня в голове.
— Я слышала, что в некоторых барах Сан-Франциско существуют комнаты для интимных встреч, но это что-то другое.
Я пыталась шутить, но на самом деле не чувствовала ничего смешного. Честно говоря, я не знаю, что чувствовала, знаю только, что не хотела, чтобы это заканчивалось. Эрик увлек меня в круг танцующих. Он держался от меня на расстоянии, словно мы находились в танцшколе. Левую руку он отвел в сторону, правую положил мне на талию и мягко вел меня в танце. Хотя я представления не имела, как танцуют вальс, у меня получалось, и даже довольно грациозно. Только сейчас я поняла, что мне никогда еще не доводилось танцевать с партнером, умеющим вести даму. Танцуя, он смотрел прямо мне в глаза, и на губах его играла улыбка Моны Лизы. Меня влекло к нему так сильно, что хотелось отвести взгляд, чтобы перевести дыхание, но я не могла от него оторваться.
Музыка заиграла быстрее. Одним движением Эрик привлек меня к себе, крепче обняв. Сквозь тонкий шелк платья я ощущала каждый его палец по отдельности. Он прижался щекой к моей щеке, и мы начали танцевать танго. Его кожа была мягкой и шелковистой, но под ней ощущалась твердость — как мрамор, завернутый в бархат. Дыхание его было холодным и сухим, пронизанным той же головокружительной насыщенной сладостью, что словно сочилась из его пор. Тот самый аромат, который изготовители духов пытаются уловить вот уже много тысячелетий: эссенция притягательности, неопределимая, но неотразимая.
Музыка перетекла в гипнотизирующую средневосточную мелодию. Эрик повел меня к одной из отделенных занавесями комнаток. Он легко поднял меня на руки, уложил на кушетку и задернул штору. Мою левую руку он так и не отпустил, поднес ее к губам и лизнул запястье. Я буквально содрогнулась от наслаждения, хотя он едва прикоснулся ко мне. Закрыв глаза, я почувствовала его губы на моей щеке, довольно холодные, но почти мгновенно потеплевшие. Эрик нежно целовал меня. Сначала лицо, а потом шею. Я вдыхала его запах, он вливался в меня, как наркотик, унося прочь нес запреты, все сознательные мысли. Его руки скользнули под мое платье, и тело затрепетало, нервы словно обнажились.
— Энджи, покорись мне, и я исполню все твои мечты. — Его голос звучал откуда-то из глубины меня. Неужели он и вправду сказал это?
— Да, да, Господи, да… — Неужели я вправду сказала это?
Его губы ласкали
И тут я ощутила боль, резкую и сильную.
Глава 4
Инстинкт кричал, чтобы я отодвинулась, но тело хотело чего-то другого. Оно тянулось к Эрику, прижималось к нему еще ближе, предлагало ему каждый дюйм себя. Под веками плясали цветные пятна — скрученные багровые лозы на фоне розового неба, словно в глаза мне светили ярким светом. При каждом ударе сердца к коже приливали волны крови. Я больше не слышала музыки, не чувствовала кушетки, на которой лежу. Все было Эриком.
А потом мир почернел.
Я очнулась, распростертая на кушетке. Эрик гладил меня по волосам, убирая их с лица. Я услышала его голос до того, как открыла глаза.
— Анджела, ты пришла в себя?
Теперь я услышала свой голос, бормочущий:
— Да, все нормально, должно быть, это коктейль виноват, не привыкла к крепкому спиртному. Наверное, мне нужно в туалет, умыться…
Он попытался удержать меня, сказал, что я должна полежать и отдохнуть, но я соскользнула с кушетки и, пошатываясь, пошла. Слава небесам, ни Кимберли, ни владельцев «Макабр-Фактор» в баре я не увидела, поэтому добралась до дамской комнаты никем не замеченной, вошла в кабинку. Туман в голове слегка рассеялся, но воспоминания по-прежнему оставались неясными. Я полностью одета, включая лифчик и черные чулки. В теле дрожь и вялость, но нет никаких признаков случившегося секса. По крайней мере такого секса, о котором я думала. Что-то произошло, что-то мощное и крайне важное, я была возбуждена, счастлива и отчаянно хотела снова прикоснуться к Эрику, хотя боялась его власти надо мной, смущалась, что не помню случившегося, и тревожилась, что позволила всему произойти слишком быстро.
Я влепила себе две пощечины и приказала немедленно прийти в себя. Нужно составить план. Я твердо верила в мамины предостережения насчет «распущенности», не потому, что хотела сохранить что-то для будущего мужа, а потому, что несколько моих интрижек оказались унизительной тратой времени. После всего парни обращались со мной как с использованной жвачкой. Я хотела, нет, мне было необходимо снова увидеться с Эриком, и мне требовалось, чтобы он тоже захотел со мной видеться. Я не жалела о происшедшем, вовсе нет, но чувствовала, что должна обрести хоть какой-то контроль над ситуацией.
Я встала, поправила чулки и платье и вышла из кабинки. В зеркало посмотреться не смогла, потому что у каждого кто-то стоял. У одного женщина, настолько красивая, что и в голову бы не пришло, что она не женского пола, пока я не увидела ее крупные ладони, У другого пара огромных грудей, увенчанных неопределенной головой, а у третьего тощий мужчина подкрашивал карандашом глаз, не прикрытый пиратской повязкой.
В холле, заставленном потертыми бархатными креслами, две женщины нюхали кокаин со стеклянного кофейного столика. Одна из них протянула мне соломинку, но я помотала головой: