Полночный поцелуй
Шрифт:
«Отлично обосновала, — сказал бы Стив, если бы подслушал мои мысли. — А теперь скажи, что ты наденешь сегодня на свидание?»
В надежде, что можно вылечить похмелье кофеином, я пошла выпить чашку кофе латте. Выходить на улицу из кондиционированного здания офиса все равно, что открыть дверцу духовки. Шизофреническое туманное утро Сан-Франциско перешло в пылающий полдень. Я сняла жакет и закатала рукава блузки. Солнце светило неестественно ярко, словно, пока я отвернулась, земля к нему приблизилась. Я сказала себе, что просто провела слишком
Все в Сан-Франциско утверждают, что терпеть не, могут сети магазинов, зато обожают независимую торговлю, однако как ни зайдешь в «Старбакс», там обязательно очередь. Недалеко от кассы стояла Лакшми. Со спины казалось, что десятилетняя девочка заказывает большую порцию латте.
— Простите, можно взглянуть на ваше удостоверение личности? — Мы со Стивом любили поддразнивать Лакшми. В отличие от моей начальницы у нее имелось чувство юмора.
— А вы кто, кофейная полиция? — шутливо нахмурилась она.
— А вы знаете, что в кока-колу раньше добавляли кокаин? — спросила я. — А теперь нам только и остается, что кофе. Как мы должны поддерживать с вою производительность?
«Да, разве это не ужасно, когда твоя страна не разрешает тебе становиться наркоманом, сидящим на шее у общества?
— Вы, иммигранты, вечно поддерживаете правительство! Учитесь использовать свои демократические права на жалобы и стервозность!
Лакшми подошла к кассе и предложила мне сделать заказ на ее чек. Мы обе взяли по большому латте и подошли к одному из крохотных столиков.
— Да уж, сегодня утром ты сорвала большой куш. — Лакшми выжидательно смотрела на меня. — «Макабр-Фактор» и «Тангенто»! Ты что, принимаешь стероиды или что-то в этом роде?
Я сделала глоток и обожгла язык. У кофе был тот же самый металлический привкус, что и у апельсинового сока. Может, из какой-нибудь из моих пломб вымывается металл?
— Не знаю, что себе думает Дик, и не знаю, что в голове у «Макабр-Фактор». Им ужасно не понравились предложенные нами идеи.
Лакшми покачала головой:
— Совершенно очевидно, что к тебе это не относится. Они решили дать тебе еще один шанс.
— Да, но я правда не знаю почему.
— Энджи, ты в самом деле не понимаешь, насколько ты хороша? — Лакшми засмеялась. — Собственно, как раз это в тебе очаровательно. Ты, пожалуй, единственный человек в этом бизнесе, кто не дует постоянно в свою дудку. И при этом очень толковая. Те идеи которые ты выдвинула для сухих завтраков «Спреклс» и тампонов «Нью фридом», были просто великолепными. И с клиентами ты общаешься потрясающе. Но как раз сейчас в твоем туннеле засиял свет. Надеюсь, с Люси все в порядке, но честное слово, тебе здорово повезло, что она исчезла. Я уверена, она держала тебя под прицелом сразу после Кимберли.
Я бы с радостью насладилась ее комплиментами, но последние два предложения привели меня в замешательство.
— Что это значит — держала меня под прицелом?
Лакшми вытерла пенку с верхней губы.
— Люси нацелилась на Кимберли и собиралась ее уволить. Без особого шума, конечно.
— Но почему?
Лакшми огляделась по сторонам, вероятно, желая убедиться, что рядом
— Ну, зависит от того, к каким сплетням прислушиваться. Либо Кимберли пыталась присвоить полномочия Люси и приписывать себе заслуги за то, чего не делала, либо Люси была невыносимым менеджером и не позволяла Кимберли и карандаша заточить без того, чтобы не прислать ей на этот счет служебную записку и пыталась уволить Кимберли, потому что та не хотела подчиняться.
— Ого. Вообще оба сценария могут оказаться правдой. — Я хотела рассказать Лакшми, как Кимберли удалила все мои мейлы от «Макабр-Фактор», но решила, что нельзя распространять сплетни, раз у меня нет точных доказательств.
— Может, Кимберли и заслуживает, чтобы ее уволили, и вообще, Люси — ее начальница, но тебе стоит быть осторожной. С Люси станется уволить человека только потому, что она почуяла в нем угрозу.
— Да бросьте, Лакшми, ну какая от меня угроза?
Лакшми похлопала меня по руке.
— Я говорю только то, что вижу, Энджи. Через пару месяцев меня здесь не будет, поэтому я ничего не теряю, рассказав тебе правду. Дику, кстати, не помешало бы начать меня остерегаться. Я собираюсь исправлять его словесные оплошности.
— Что вы хотите сказать? Вы что, увольняетесь?
— Выхожу замуж. — Лакшми сказала это так небрежно, что я буквально ждала, что она продолжит: «…а потом заберу рубашки из химчистки».
— Я даже не знала, что у вас есть друг.
— У меня его и нет. Это брак по договору между нашими родителями. У него на два года контракт в Массачусетсском технологическом институте, так что я скоро переезжаю в Бостон.
Я понятия не имела, что в двадцать первом веке еще происходят такие вещи. Мне вдруг представилась завернутая в подарочную бумагу Лакшми, которую вручают лысому мужику лет шестидесяти.
— А вы с ним знакомы?
— О, конечно, мы несколько раз встречались. Я предупредила родителей, что не соглашусь, пока не одобрю их кандидата.
— Понятно, — сказала я. Лысый мужик в моем воображении превратился в широкоплечего качка в велосипедных шортах. — Так, значит, вы его любите?
— Любовь приходит потом, Энджи. Это что-то такое, что появляется и растет, когда ты узнаешь человека и строишь с ним жизнь. — Лакшми посмотрела на часы. — Ой, мне пора! — Она проглотила остатки латте и убежала.
Я еще немного посидела, размышляя. Я и раньше встречалась с парнями, с одним в колледже целых два года. Моим родителям очень нравился Энди. Они довольно прозрачно намекали на наш брак, но после выпуска Энди хотел попасть на Бродвей или хотя бы и экспериментальный театр рядом с Бродвеем, а я думала попытать счастья в Сан-Франциско. Какое-то время мы продолжали отношения, несмотря на расстояние, но потом Энди получил роль в пьесе, где они с партнершей появлялись обнаженными. Со второго представления он начал мне изменять. Мне казалось глупым злиться, раз уж мы не виделись полгода, поэтому я просто официально заявила, что мы расстались. После этого потянулся долгий период засухи, который иногда перемежался короткими дождиками, а теперь на меня обрушился ураган.