Полночный воин
Шрифт:
– Езжай! – Стегнув кобылу, Гейдж послал ее вдогонку за жеребцом Малика.
«Ты собирался вылететь сквозь запертую дверь?»
Слова Эдвины внезапно пришли на память Бринн, когда она выезжала из горящих ворот. В тот момент Бринн была слишком поглощена спасением ее и Малика, чтобы осознать значение сказанного.
Запертая дверь?
Уже минуло два часа после случившейся беды, но у Бринн еще и минутки не нашлось, чтобы спросить Эдвину, что же значат сказанные ею слова. Непрерывный поток людей стекался в лагерь на вершину холма из пылавших ворот Редфернского замка.
Несколько раз за это время Бринн навещала Алису, которая так и не очнулась от глубокого обморока. Еще раз промыв рану на ее затылке, Бринн направилась к скалистому утесу у вершины холма, прислонившись к которому сидела Эдвина, закутавшись в покрывало.
– Как Алиса? – Эдвина искренне тревожилась за свою служанку.
– Не знаю. Боюсь, она может не очнуться. – Бринн села подле Эдвины. – Тебя знобит? Дать еще одеяло.
– Не надо. – Эдвина, не отрываясь, смотрела на пожар внизу холма. На ее лице застыло то же безнадежно потерянное выражение, как и у всех, кто спасся из пылающего ада. – Все кончено! – прошептала она. – Странно, но мне кажется, будто меня выжгли изнутри.
Бринн понимала ее. У нее тоже появилось чувство, что в огне осталась часть ее собственной жизни. Ее никогда не радовало пребывание в Редферне, но ей бы и в самом кошмарном сне не приснилось, что придется пережить весь этот ужас. Огонь и смерть.
При мысли, что Делмас остался там, в конюшне, и его тело превратилось в угли, ее передернуло.
Впрочем, не время думать о прошлом. Слишком многим надо помочь, и Эдвине в первую очередь.
– Прости, у нас не оставалось времени спасти что-нибудь из вещей, огонь шел по пятам, – мягко заметила Бринн.
– Я ни о чем не жалею, – уверила Эдвина. – Только об этой потере я бы грустила, останься она там. – Разжав кулак, она показала лежащие на ее ладони великолепной работы серебряные четки. Бринн узнала их. Они достались Эдвине от матери, та передала их дочери в ночь своей смерти. Эдвина считала их амулетом и не расставалась с ними все годы своей болезни. – Все остальное неважно. – Эдвина улыбнулась. – Знаешь, когда у тебя ничего нет, чувствуешь себя… свободной.
– Свободной?
– Да, Бринн, да! Все обратилось в пепел и прах! Мои свадебные подарки от Ричарда. Мое приданое для него. Все печальные воспоминания о прошлом, когда годами я не могла даже выйти из той комнаты. Все сомнения и чувство вины… – Она глубоко вздохнула. – Все осталось там.
– Надеюсь, что это так, – кивнула Бринн. – Хотя прошлое не умирает так быстро, как сгорает дерево. Воспоминания возвращают его.
– Ну что ж, сейчас их нет. – Эдвина передернула плечами. – Знаешь, Бринн, я все время думала о смерти. Я обезумела. Помнишь, я привыкла к мысли, что скоро умру. А теперь
Запертая дверь.
– Неужели дверь и вправду оказалась запертой?
– Да. – Эдвина горько усмехнулась. – Малик и я проснулись от скрипа ключа, запиравшего замок. Твое бегство меня очень расстроило, и Алиса пошла на кухню приготовить мне снотворный отвар. Вскоре кто-то подошел к двери, я решила, что вернулась Алиса. Но это оказалась не она.
– Так кто же?
– Ричард. Я не видела его, но кто же еще? Кому, как не ему, была нужна моя смерть? Я услышала, как ключ поворачивается в замке, а спустя некоторое время запахло дымом.
– Не может быть! – Бринн задумчиво взглянула на Эдвину. – С какой стати ему сжигать свое наследное поместье, когда проще было просто убить тебя?
– Поместье больше не принадлежало ему. Он знал, что норманны скоро отберут его владения, да и Редферн ничего не значил для него, кроме ступени на пути к власти. – Ее губы скривились. – Так почему бы не сжечь нас обоих и не начать свою жизнь заново? Богатая норманнская вдова вполне подошла бы ему.
– Без наследства ни один норманн не впустит его в свою семью.
– Но он такой красивый и может быть таким милым, похожим на весенние цветы. Он нашел бы способ очаровать.
«Я мог бы жениться на тебе».
В памяти Бринн всплыла эта фраза лорда Ричарда. Неужели он расчищал себе путь, имея целью не богатую норманнскую вдову, а саму Бринн? Он видел, что смерть Делмаса привела ее в отчаяние, не задержал, когда она убегала из Редферна. Быть может, он не знал, что Гейдж отправился на ее поиски? Он поджигает поместье, решив этим избавиться от жены и врага. Возможно, взмахом факела он бросает вызов судьбе, намереваясь изменить ход событий.
Внезапно охваченная паническим страхом, Эдвина схватила Бринн за руку.
– Я сошла с ума. Я ведь не свободна. Он еще жив.
– Надеюсь.
– Тогда почему его не было среди спасателей? Не похоже, чтобы он упустил возможность покрасоваться в первых рядах, доказывая, что черное – это белое.
Бринн смотрела вниз на тлеющие руины.
– Не так просто будет убедить всех оставшихся без крова, что беда им ниспослана свыше. Господи, все эти несчастные люди… Скоро зима, а они остались под открытым небом.
– Ему наплевать на них. В его мире существует только он, Ричард, сила и ум которого всегда обеспечивали ему все, чего он желал. Я оказалась его единственной ошибкой. Неудивительно, что он решил разделаться со мной.
– Я не позволю ему обидеть тебя, Эдвина.
– Я теперь сама не разрешу ему этого! – с неожиданной решительностью произнесла молодая женщина. – Я не должна и не буду ни от кого зависеть. Я стану такой же сильной и умной, как он.
– Ты и сейчас не глупа, а когда выздоровеешь, станешь сильной.