Полночный воин
Шрифт:
– Все из-за меня. – Голос ее дрожал от непролитых слез.
– Ничего не поделаешь.
Она покачала головой.
– Батшебе.
Он вскрикнул:
– Ты не Батшебе, и нет твоей вины в том, что случилось сегодняшним вечером!
Она снова покачала головой.
Он наклонился и крепко взял ее за плечи. Лицо его в лунном свете казалось жестким и непреклонным.
– Ты могла бы поверить мне, если бы я сказал, что не убивал этого таракана?
Лучик надежды сверкнул в ее душе, но так же быстро погас. Она своими глазами видела Гейджа
– Нет.
Он криво усмехнулся.
– А я и не надеялся. Ты не доверяешь мне. Так что не стану утруждать себя ненужными заверениями. – Он развернул коня. – А тебе придется просто смириться с тем, что произошло, и жить дальше. Поехали. Мы возвращаемся в Редферн.
– Я не вернусь туда. Мне надо в Гвинтал.
– Разумеется, но не таким способом. – Он подъехал поближе. – Не в одиночку ночью. Мы вернемся и как следует подготовимся к путешествию.
Она не сразу поняла, о чем он говорит. В тот ужасный момент на конюшне ей показалось, что мир перевернулся, и она снова осталась совсем одна, одна на всей земле. Трудно было представить, что где-то рядом оставалось место для Гейджа.
– Ты собираешься отвезти меня в Гвинтал?! – выдохнула она.
– А что тебя удивляет? – язвительно ухмыльнулся он. – Разве ты не обещала мне несметные сокровища?
Она согласно кивнула.
– Так с какой же стати отказываться мне от них?
– Но ты же не поверил мне.
– Я по характеру недоверчив, если не вижу, что мне предлагают. – Он сел на лошадь. – Хотя порой я не одобряю свои поступки. Уж кто-кто, а ты с твоей недоверчивостью должна понимать это.
– Мы никогда по-настоящему не доверяли друг другу.
«А теперь и совсем не будем», – с болью и горькой тоской подумала она. Она только сейчас почувствовала, насколько приросла к нему душой, почти искренне доверяя ему, почти…
Она пыталась обуздать свои мысли, но они продолжали жечь ее изнутри, раскаляясь в мозгу.
Господь Всевышний, не может быть, что она любит его, нет, это невозможно. Она не в состоянии любить убийцу, но почему ее сердце так к нему тянется?
– И не надо смотреть на меня с таким страданием! – резко сказал он. – У меня в руках больше нет вил.
Он убил Делмаса, и если она любит Гейджа, то ее преступление еще страшнее. Теперь ее замучают сомнения: все ли она сделала для предотвращения смерти мужа? Она ошибается, ее влечет к Гейджу только страсть.
Он протянул руку, чтобы посадить ее впереди себя в седло.
– Смелее. Меня пробирает дрожь от твоего взгляда. Ты смотришь так, словно перед тобой дракон, с которым ты воюешь. Я отвезу тебя в поместье и позволю спрятаться от меня у Эдвины и Малика.
Пресвятая дева Мария, ей не терпелось рвануться к нему, протянуть ему руку и почувствовать исходящую от него силу и спокойствие. Она не понимала себя. Как можно по-прежнему что-то к нему чувствовать, когда в ее глазах застыла кровавая картина его расправы? Пытаясь не поддаться искушению, прикоснувшись к нему, она отступила назад.
– Не волнуйся.
Он тихо выругался и соскочил с коня. Резко схватив ее за талию, он посадил ее в седло.
– Я пойду пешком, раз уж тебе страшно ехать со мной. – Взяв поводья, он стремительно зашагал вперед, выводя лошадь из высокой травы. – Но, клянусь Господом, ты потянешься ко мне. Я дам тебе время смириться, но я… Видит Бог, я надеюсь, что смогу дать тебе время.
– Я никогда не смирюсь с тем, что произошло! – дрожащим голосом сказала она. – Никогда.
– Для тебя, Бринн, будет лучше, если ты послушаешь меня. Тебе придется принять все так, как есть, – мрачно заметил он, – потому что ты никогда не оставишь меня.
Еще не перевалив за холм, с которого открывался вид на Редферн, они заметили алое зарево над поместьем.
Первой мыслью Бринн было, что вернулась комета, но она мигом поняла, что случилась беда. Пламенеющие отблески огня вздымались ввысь грозными, кровавыми языками. Казалось, огонь слизывал ночное небо, пытаясь его поглотить.
– Что это? – Она вцепилась в холку лошади.
– Пожар. – Последние несколько ярдов на подъеме Гейдж почти бежал впереди коня.
– Ты уверен?
– Я же проклятый варвар! И ты не удивишься, узнав, что я сжег не одно поместье во время походов с Хардраадой, – с горечью ответил он. – Так что я знаю, что означает это зарево, хотя не я тому виной.
– Я не говорила, что ты… – Бринн замолчала на полуслове.
Они добрались до вершины холма. Отсюда было ясно видно кровавое зарево пожарища.
Редферн пылал в огне! Охваченная пламенем крыша замка, казалось, или вот-вот рухнет, или взлетит над землей. Горели и надворные постройки. Вот-вот займутся наружные деревянные стены и ворота.
– Черт побери! – Гейдж не находил слов, захваченный ужасным волшебством огня и ночного кеба.
– Эдвина, Малик! – выдохнула она. – Нам надо…
Гейдж вскочил на коня позади нее и пустил его в галоп.
Ветер развевал волосы Бринн, трепал шевелюру Гейджа. Они ворвались в ворота, словно на крыльях слетев с вершины холма.
Стоны.
Сбившийся во дворе народ.
Треск горящего дерева, падающие бревна, сонмы разлетающихся искр.
– Милорд! – на весь двор крикнул Лефонт. Он был рад появлению Гейджа.
Бринн увидела капитана и его солдат, пытавшихся сбить пламя с главного зала. Огонь уже переметнулся на часовню.
– Нам не удалось, – откашлялся от дыма Лефонт. – Пожар начался внезапно, и мы не смогли…
– Где Малик? – прокричал Гейдж. Лефонт покачал головой.
– Главный зал загорелся первым. Мы не смогли пробиться сквозь пламя.
– Не смогли, черт вас возьми!
Гейдж натянул поводья, спрыгнул с коня и помчался через весь двор к замку. Бринн сползла с седла и поспешила за ним.
Пламя. Кругом огонь.
– Стой здесь! – обернувшись, приказал Гейдж Бринн. Разве могла она оставаться во дворе, когда Малик и Эдвина в аду? Она должна помочь им, она сумеет.