Полное собрание рассказов

Во Ивлин

— По финансовым делам у матери Барбары есть отличный советчик, — сказал он.

— Кстати, а где Барбара? Мы условились с ней здесь встретиться.

— Принимает ванну в «Кларидже».

— Мне надо поехать за ней. Я веду ее завтракать. Вы не можете одолжить мне пятерку?

— Конечно, — сказал Бэзил. — Пожалуйста.

Знай Олбрайт своего собеседника лучше, такая любезность его бы встревожила. Он же только и подумал: «Старый черт оказался куда податливей, чем мне говорили». А Бэзил подумал: «Надеюсь, он всю пятерку ухлопает на

завтрак. Больше он от меня ни гроша не получит. Он еще и не такого заслуживает».

4

Соня Трампингтон больше уже не вышла замуж. Она жила вместе со своим сыном Робином, но видела его не часто. Обычно она проводила дни в одиночестве — рукодельничала или писала письма, связанные с делами двух-трех благотворительных обществ, в деятельности которых она под старость начала участвовать. Когда Бэзил разыскал ее после завтрака (опять устрицы, на сей раз два десятка, и полбутылки шампанского — при этом силы его прибывали с каждым часом), она вышивала на пяльцах по канве и, пока он делился с ней своими заботами, не выпускала из рук иголку.

— Да, я знаю Чарлза Олбрайта. Он в некотором роде приятель Робина.

— Тогда, может, ты скажешь, что в нем нашла Барбара.

— Да тебя же, — сказала Соня. — Неужели ты не заметил? Он вылитый ты — внешность, характер, манеры — все.

— Внешность? Характер? Манеры? Ты с ума сошла!

— Ну, не ты сегодняшний, даже после лечения. Неужели ты совсем забыл, каким был в его годы?

— Но он чудовище.

— В его годы и ты был чудовищем, дорогой. Неужели совсем не помнишь? А для меня все ясней ясного. У всех Силов страсть к кровосмешению. Знаешь, почему ты так любишь Барбару? Потому что она — копия Барбары Сотхил. А почему Барбара полюбила Чарлза? Потому что он — это ты.

Бэзил задумался — теперь, после лечения, старый повеса вновь стал самим собой.

— Эта его борода…

— Помнится, ты тоже носил бороду.

— Так ведь я тогда вернулся из Арктики, и я в жизни не играл на гитаре, — сказал Бэзил.

— Чарлз играет на гитаре? Первый раз слышу. За что он только не берется… совсем как ты.

— Я бы предпочел, чтоб ты не приплетала сюда меня.

— Неужели ты совсем не помнишь себя в молодости? Взгляни на фотографии в моих старых альбомах.

Как почти все ее сверстницы, Соня в юности собирала вырезки из газет и журналов, фотографии свои и своих друзей. Теперь эти ветхие альбомы громоздились в углу комнаты.

— Вот совершеннолетие Питера. Усадьба Королевский Четверг. Кажется, я тогда встретилась с тобой в первый раз. И наверняка впервые встретилась с Аластером. Он тогда ухаживал за Марго, помнишь? Она была рада и счастлива от него отделаться… А вот моя свадьба… Уверена, что ты там был. — Соня перевернула страницы, на которых жених и невеста были сняты с подружками невесты, и вот уже перед ними снимки у ворот церкви Св. Маргариты. — Ну да, вот и ты.

— Никакой бороды. И одет как положено.

— Увидишь, что будет дальше.

Вот, смотри… и вот.

Они перелистывали альбом за альбомом. То и дело мелькали фотографии Бэзила.

— По-моему, я на них совсем не похож, — сухо сказал Бэзил. — Конечно, я одет довольно неряшливо, но ведь тогда я только вернулся после боев в Испании.

— Дело не в одежде. Посмотри на выражение лица.

— Свет бил прямо в глаза.

— Тысяча девятьсот тридцать седьмой. Опять Королевский Четверг.

— Какая гадость эти любительские фотографии! Что такое, что я делаю с этой девушкой?

— Кидаешь ее в озеро. Да, да, припоминаю. Как раз я и снимала.

— Кто она?

— Понятия не имею. Может, написано на обороте? Просто — «Бэзил и Бетти». Она, должно быть, много моложе нас, совсем не из нашей компании. Сдается мне, она дочь какого-то герцога. Вспомнила, она из Стайсов.

Бэзил повнимательней всмотрелся в снимок, и ему сделалось не по себе.

— Как меня угораздило вытворить такую штуку?

— Ты был молод и весел.

— Господи помилуй, да ведь мне было тридцать четыре. И она совсем некрасивая.

— Знаешь, кто она… кто она была? Мать Чарлза Олбрайта. Право, любопытное совпадение. Давай-ка поищем и проверим.

Соня взяла книгу пэров.

— А, вот слушай. — И она прочла: — «Пятая дочь покойного герцога Элизабет Эрминтруд Александра, крестница его высочества герцога Коннотского. Родилась в тысяча девятьсот двадцатом. Вышла замуж в тысяча девятьсот сороковом за Кларенса Олбрайта (убит на фронте в тысяча девятьсот сорок третьем). Оставила потомка. Умерла в тысяча девятьсот пятьдесят шестом». Да, я слышала… от рака, совсем молодая. Потомок и есть Чарлз.

Бэзил долго смотрел на эту фотографию. Девушка была пухленькая и, кажется, пробовала вывернуться у него из рук — грубая игра, видно, не так уж забавляла ее, была скорее неприятна.

— Как все забывается. А ведь тогда мы с ней, наверно, были очень дружны.

— Да нет. Просто Марго раскопала ее для Питера.

Когда-то Бэзил был мастер на всякие каверзы, потом воображение его погрузилось в спячку, но сейчас, в решительную минуту, оно разом встрепенулось:

— Эта фотография навела меня на одну мыслишку.

— Бэзил, у тебя опять гнусная физиономия. Что ты затеял?

— Да так, есть одна мыслишка.

— Уж не хочешь ли ты кинуть Барбару в Серпентайн? [196]

— Почти угадала.

— Пойдем посидим у Серпентайна, — в тот же день предложил Бэзил дочери.

— А по-твоему, не холодно?

— Сейчас тихо. Оденься потеплей. Мне надо с тобой серьезно поговорить.

— У тебя хорошее настроение?

196

Озеро в Хайд-Парке.