Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910)

Гумилев Николай Степанович

Дат.: 20–23 марта 1910 г. — по свидетельству С. А. Ауслендера: «В начале 1910 г. <...> я уехал на станцию Окуловку <...> пригласил туда и его (Гумилева. — Ред.). <...> Там было написано стихотворение «Маркиз де Карабас»...» (Жизнь Николая Гумилева. С. 45–46); датировка поездки: Соч III. С. 365.

Об истории создания этого ст-ния рассказывает С. А. Ауслендер: «В начале 1910 г. он (Гумилев. — Ред.) вернулся в Россию. Великим постом я уехал на станцию Окуловку в Новгородскую губернию, где жили мои родные, пригласил туда и его. Он приехал с пачками папирос <...> Там было написано стихотворение “Маркиз де Карабас”, посвященное мне. Оно навеяно обстановкой и весенним духом, хотя этот рабочий поселок не соответствовал ему по стилю» (Жизнь Николая Гумилева. С. 46). Вяч. И. Иванов назвал это ст-ние «бесподобной идиллией» (Аполлон. 1910. № 7. С. 39). Ю. Верховский утверждал, что в «этих “жанровых” изображениях,

как и в красочных, полных движения описаниях, есть уже черты эпического поэта... <цит. ст. 1–4, 8–8, 13–21, 27–35>» (Верховский. С. 98). «Даже для маленьких детей у него (Гумилева. — Ред.) неожиданно найдутся забавные строки» (Павловский А. И. «И терн сопутствует венцу...» // Кап 1991. Ч. 12). Герой ст-ния представляется И. Делич художником. «Но он живет в мире воображения и магии. Он — современный Адам, исполненный детской непосредственности и бессознательной мудрости, которые позволяют ему общаться со своим “ученым котом” и узреть свой маркизат в каждой травинке, в каждой ветке» (Делич И. Николай Гумилев // История... С. 495). О. Клинг обращает внимание на переплетение в этом ст-нии мотива известной сказки и реального, биографического плана. В этом приеме он видел «синтез “реализма” и “идеализма”», о котором писал Брюсов в рецензии на «Жемчуга» (Клинг О. Стилевое становление акмеизма: Н. Гумилев и символизм // Вопросы лит-ры. 1995. № 5. С. 121).

В ст-нии использованы сюжетные мотивы сказки Ш. Перро «Кот в сапогах». Ауслендер Сергей Абрамович (1896–1943) — прозаик, критик, драматург. Племянник М. А. Кузмина. Близкий знакомый Гумилева в конце 1900-х годов. Ст. 43. — Маркизат — наследственное владение маркиза.

166

Сатирикон. 1910. 8 мая. № 19, с вар., Ж 1910, с вар., Ж 1918.

Ж 1921, ред. 1910, Изб 1946, СС 1947 I, ред. 1910, Изб 1959, СС I, Изб 1986, Ст 1986, Изб (Огонек), Ст 1988, ред. 1910, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1910, Ст ПРП, ред. 1910, Изб (М), Ст (М-В), Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, Изб (Х), ОС 1991, ред. 1910, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1910, Ст (Яр), Круг чтения, Carmina. загл. «Клятва», Изб (XX век), Изб 1997, ВБП, МП, Акме, Крук 1991, Душа любви, Гольдштейн, Голос Родины, Антология. Берлин, 1921.

Автограф — архив Лозинского: авторская правка текста Ж 1910, воссоздающая текст Ж 1918 (см. в разделе «Другие редакции и варианты»).

Дат.: 8 мая 1909 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. («The Stern Temple») — SW. P. 45; Lyrics from the Russian. Cunningham, 1951. P. 69.

Возможно, свет на источник этого ст-ния проливает следующая запись беседы Гумилева, сделанная И. В. Одоевцевой: «Первого Дон-Жуана, по всей вероятности, вовсе не существовало. Это — миф, легендарный образ злодея-обольстителя, гениально созданный Тирсо де Молина, а второй, Мигуэль де Маньяра, двенадцати лет поклялся в театре, на представлении Дон-Жуана, что сам станет Дон-Жуаном, и повторил свою клятву на следующее утро в соборе перед статуей Мадонны...» (Одоевцева И. В. На берегах Невы. М., 1988. С. 176). См. также комментарий к № 170. Ст. 9–20. — Возможна тематическая перекличка со ст-нием А. С. Пушкина «Жил на свете рыцарь бедный...»

167

Ж 1910, Ж 1918.

Ж 1921, СС 1947 I, СС I, Ст 1986, Изб (Огонек), Ст 1988, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, ОС 1989, Изб (М), Изб (Слов), СС (Р-т) I, Ст (М), Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), Ст (Яр), Круг чтения, Изб (XX век), Русский путь, ВБП, МП, Собеседник 1987, Русская поэзия XIX — начала XX в. М., 1987, Ст (Куйбышев), Душа любви, Гольдштейн, Огонек 1986.

Дат.: до 16 апреля 1910 г. — по времени выхода Ж 1910 (Соч III. С. 365).

И. Г. Кравцова, анализируя черновые материалы Ахматовой, пришла к выводу, что источником этого ст-ния послужила вступительная статья К. Бальмонта к сборнику его переводов Э. По (Эдгар По. Собрание сочинений. Пер. К. Д. Бальмонта. Т. I. М., 1901): «Именно портрет Э. По, созданный Бальмонтом, мог послужить прообразом демонического героя Гумилева. “Прекрасный демон” (Э. По у Бальмонта), над творчеством которого “никогда не погаснет изумрудное сиянье Люцифера”, в самом деле напоминает того, кто “отмечен знаком высшего позора”, “никогда не говорит о Боге”. “Планета без орбиты <...> следующая в мире своими необычными путями и горящая <...> ярким особым блеском кометы” соотносится с “кометным” происхождением героя Гумилева: “Быть может, как родился он, на небе / Кровавая растаяла комета”; а “ненасытимая алчность души”... Э. По — с “непознанными усладами”, к которым зовут уста изображенного на портрете» (Н. Гумилев и русский Парнас. С. 52). Ст. 9–12. — Слободнюк обратил внимание на признак «демонического» характера изображаемого Гумилевым героя: «В этой строфе Гумилев описывает основные элементы черной мессы» (Слободнюк. С. 168–169). Одним из источников ст-ния Б. Лосский считает «Портрет мужчины» неизвестного автора (XV век), хранящийся в Лувре. Он сообщает подробные сведения о происхождении картины, ее хранении и попытках атрибуции: «До середины прошлого века “Портрет мужчины” значился в инвентарях

и каталогах как произведение Рафаэля, после чего пошли разнообразные и противоречивые атрибуции, уступившие место анонимному авторству. Тогда ею увлекся в 1908 году молодой Гумилев». Картина привлекала внимание Делакруа и Дэга, упоминается в новелле 1877 г. М. Вогюэ (Лосский Б. К «Портрету мужчины» Гумилева // Вестник русского христианского движения. № 140 (1983). С. 131–134). Некоторые отзвуки этого ст-ния нашли свое отражение в «Поэме без героя» Ахматовой (см.: Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Ахматова и Кузмин // Russian Literature. 6 (1978). С. 253).

Возможно, в ст-нии отразились и автобиографические мотивы: по свидетельству современников, Гумилев пережил в конце 1907 г. увлечение черной магией (см.: Жизнь Николая Гумилева. С. 31–32). В ст-нии ощущается перекличка со ст-нием Бальмонта «Он был из тех, на ком лежит печать...» (раздел «Проклятия» из книги «Только любовь»). Ст. 19. — Киприда — в классической традиции одно из имен Афродиты, богини красоты и любви в античной мифологии. Л. Н. Гумилев в пометах к БП, находящихся в архиве М. Д. Эльзона, сделал следующую запись: «Киприда — богиня, почитание которой было на острове Кипр». Ст. 21–24 — ср.:

Мне к людям больше не вернуться, Я сердца своего вампир, Глядящий с хохотом на мир И сам бессильный улыбнуться. (Ш. Бодлер. «Гэутонтиморуменос» (сам себя истязающий, греч.), пер. Н. Лихачева)

168

Ж 1910, Ж 1918.

Ж 1921, СС 1947 I, СС I, Ст 1988, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, Ст (Пол), БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, ОС 1989, Изб (М), Изб (Слов), Кап 1991, СС (Р-т) I, Изб (Х), ОС 1991, Соч I, СПП, СП (Ир), Ст (Яр), Изб 1997, ВБП, МП, Альманах библиофила. Вып. 27. М., 1990, Русские поэты серебряного века, Душа любви, Русская лит-ра XX века: Учебная книга для уч-ся старших классов. Ч. I. М.; Смоленск, 1995. Изд. 2-е, Веч. Москва. 15 апреля 1989 (№ 88).

Дат.: до 16 апреля 1910 г. (см. комментарий к № 167).

Ю. В. Зобнин отмечает, что «лексический круг используется Гумилевым при создании метафор, обнаруживающих смысловой подтекст “странничества” в произведениях, которые непосредственно тематически к странничеству не относятся. Так, например, чтение книг метафорически уподобляется поэтом “путешествию”» (Зобнин Ю. В. Странник духа // Русский путь. С. 9).

См. комментарий к № 172. Ст. 10. — Киот — ящик со стеклом или небольшой шкаф для икон, божница.

169

Ж 1910.

Ж 1921, СС 1947 I, Ст 1988, БП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, Ст (М-В), СС (Р-т) I, Ст (М), ОС 1991, Соч I, СПП, СП (Ир), Поэзия серебряного века (1880–1925). М., 1991.

Дат.: до 16 апреля 1910 г. (см. комментарий к № 167).

В. Полушин отмечал, что «поэт всецело на стороне первого человека земли, который предпочел суровую долю поиска и смерть беспечному, но пустому существованию в раю» (ЗС. С. 17). С. Л. Слободнюк источником ст-ния Гумилева видел ст-ние Ф. Сологуба «Я был один в моем раю...» (Слободнюк. С. 29–30). «Человек — плоть от плоти Адама, и он должен постичь ценность потерянного им рая, сравнивая его с падшим земным миром. Он обязан “оплатить” раскаянием и озарением свое возвращение в Эдем... Адам должен не горевать о своем утраченном блаженстве, но заслужить его вновь» — писала о тематике ст-ния И. Делич (История... С. 492).

О трактовке образа Адама философами-герметиками см. комментарий к № 161.

170

Ж 1910.

Ж 1921, СС 1947 I, СС I, Ст 1988, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), Ст ПРП, ОС 1989, Ст (М-В), СС (Р-т) I, Ст (М), ОС 1991, Соч I, СПП, СП (Ир), Изб 1997, Силард 1979, Силард 1983, Душа любви, Театр. 1986. № 9.

Дат.: до 16 апреля 1910 г. (см. комментарий к № 167).

Ст-ние послужило поводом для Вас. Вл. Гиппиуса усомниться в искренности религиозного чувства поэта: «Ученик бесстрастного Брюсова, Гумилев умеет улыбаться, но у него неприятная и нечистая улыбка. Гумилев пишет балладу о Христе, одно из своих стихотворений кончает: “потому что я люблю тебя, Господи”, но мы не верим его религиозности. Если бы это была правда, он не мог бы написать “Все мы смешные актеры / В театре Господа Бога... / Дева Мария довольна, / Смотрит, склоняясь, либретто”. Не стал бы щеголять ребяческим демонизмом (“Адам”, “Портрет мужчины”)» (Против течения. 3 декабря 1910. Подп.: Росмер). Это наблюдение было впоследствии подтверждено С. К. Маковским: «Как ни настраивал себя Гумилев религиозно, как ни хотел верить, не мудрствуя лукаво, как ни обожествлял природу и первоначального Адама, образ и подобие Божье, — есть что-то безблагодатное в его творчестве. От света серафических высей его безотчетно тянет к стихийной жестокости творения и к первобытным страстям человека-зверя, к насилию, к крови, к ужасу и гибели» (Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 66). Н. А. Богомолов считает, что это ст-ние — «развернутая и модифицированная метафора Шекспира: “Весь мир — театр, а люди в нем актеры” («Как вам это понравится»). Ср. также стихотворение Э. По “Червь-победитель”» (Соч I. С. 549).