Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 1. Дневники - 1939
Шрифт:
Оттуда к Вас. Петр., взял Собрание [законов], т. XVII, вечером к Ив. Вас. вместе с Вас. Петр., напились чаю; ночевал прекрасно и в этот вечер и особенно утром просмотрел этот том. Утром вошла убирать немочка, племянница. Мне было не хотелось быты в шубочке Ив. Вас., — но она нехороша, т.-е. нехороша, весьма нехороша нижняя часть лица, когда смотреть в профиль, и поэтому ничего, но все-таки не хотелось бы, потому что мне хотелось бы уважать женщину и не заставлять ее думать, что я не учтив или вообще вроде циника (т.-е. как циник господин перед рабом, барин перед кухаркою) перед ними. Когда кончила почти, пришел Вас. Петр. В Сенате насилу нашел Ильина, взял XIX–XXI томы, XIX взял с собою; на дороге толковал с Вас. Петр., который звал к себе, я не пошел. Он отнес книги к тестю, потому что я не хотел, чтоб он нес два тома. Когда перекорялись, догнал Константин Иванович Черняев, такой веселый, милый, покричал несколько. Он хотел заехать за мною в четверг* когда поедет на дачу.'Итак, простился с Вас. Петр, и домой, — здю было во вторник, 14-го. Аюбиньке уже несколько лучше. Я вечером не спал, а писал и написал более половины XIX тома; думал, что если кончу в среду, буду ві Петербурге, чтобы сменить книги, но знал, что не кончу, да и не сильно хотелось сменить.
/5 июня. — Утром большею частью писал из Собрания законов. Вечером ходил
Глупости. Суета суетствий, всяческая суета…
(Писано это 25-го.) В субботу вечером нс мог хорошенько рассказать всего в порядке, поэтому сделаю общий очерк и важные события.
Половину времени пробыл в городе, все писал; другую половину— дома, снова писал. Обедал раз у Вас. Петр., в другой раз у Славинского, остальные разы не обедал, а у Вольфа съедал калач пятикопеечный. Ночевал обыкновенно у Ал. Фед. Около 18 числа я был у Вас. Петр, вечером. Когда Над. Ег. хотела идти к своим, он все. не шел и, одним словом, вел дело так, что рассердил меня. Пошел вместе со мною, но воротился, чтобы не слишком огорчать ее. Дорогою оправдывался, я молчал. На другой день пришел к нему с книгами или за книгою, он стал приставать, — обедал ли я. Я был голоден, а вчера еще рассердился, и когда он пошел со мной, я более молчал, был ужасно не в духе, а когда пришел к Ал. Фед., долго молчал; наконец я, собственно, чтоб рассердить Вас. Петр, почти, завел спор о том, что он говорит неправильно «то», напр., хоть так: «Я эту книгу не читал, я-то хотел, да скучно». Он, как я и ожидал, стал спорить. Я не вел вперед спора, а только поддерживал его. Он упгел при Ал. "Фед., когда после Ал. Фед. ушел, я тоже, — к Вольфу; оттуда пришел, — пришел Чернявский, после Аилиэнфельд, которого мне •было несколько приятно видеть, и снова начал спорить с ним, более всего о браке, положении женщины. Я говорил в духе ультра Жорж Занд, но он в самом деле отстал и теперь думает, как говорит: «Назначение женщины любовь, между тем как назначение мужчины — между прочим и любойь». Просидел до половины 1 — го, и я думал, я так ему надоел, как и Ал. Фед-чу (последнему несомненно, я думаю), хотя и от него зависело поддерживать разговор и более от него, чем от меня.
Ходил раз как-то (должно быть, 12-го в воскресенье, а может быть и нет) прогуливаться в сад Лесного института, собственно затем, чтобы посмотреть на женщин, а между прочим и затем, не увижу ли Никитенку и не заговорит ли он со мною. Ни того, ни другого, но видел Плетнева с женою, которую не успел рассмотреть, а рассмотрел только ныне; ныне же видел и Никитенку. Он не заговорил со мною, — это на меня не произвело почти никакого впечатления, но только почти, потому что некоторое произвело. Да вот как это было. Вас. Петр, не пошел проводить Надежду Егор, в пятницу или в четверг, не знаю уж, только так, потому что на другой день, когда я голодный пришел к нему, я был расстроен, между прочим, и тем, что был у Панае-.288 ва — а я был у него, кажется, в субботу, 18-го, — да, так, в субботу, — нашел, почему: это потому, что в контору я заходил узнать, наконец, о своей статье, которую думал получить назад. Мне сказали — «справьтесь в редакции», вот теперь я собрался почти через две недели, а может быть, и более, может быть, и менее. Он сказал, что спросит у Некрасова и приготовит ответ; обошелся, разумеется, без невежливостей, но так небрежно, что я не то что оскорбился, потому что особенно оскорбительного ничего не было, а ужасно как-то неприятно. Вот в субботу-то я и толковал с Вас. Петр, о грамматике и, признаюсь, Schadenfreude [136] ка^ая-то была у меня, когда он занялся этим вздором: «Вот ты умнее других, а все-[таки] и ты такой же, как другие, все-таки тебя можно заставить быть не умнее других». — Итак, я оттуда пошел в воскресенье 19-го поздно, в 4 часа, потому что дописывал книги у Ал. Фед., пошел и думал зайти к Славинскому; зашел, потому что пошел дождь; принужден был посидеть до 6 [час.] и снова был скучен и весьма не в духе (может быть, даже отчасти этому содействовали и известия об окончательном уничтожении 13 июня и бегстве Ледрю Роллена и т. д., только едва ли, — я как-то холодно принял эти известия); оставил у него «Отечественные записки», но вместо того взял Хрестоматию Курца, которую дали ему в награду в гимназии и которую я видел у него во время прошлой вакации. Это хорошо. Как пришел, начал читать, и воскресенье прошло большею частью в том, что читал это и «Отеч. записки», и главное, что я читал, был «Nathan der Weise» 158 — хорошо, только после напишу о впечатлении, какое производят на меня эти разговоры или эта драматическая форма в части своих произведений, а теперь иду ужинать, по моим часам ровно 11. Теперь дописал до того времени, которое я очень хорошо и твердо знаю в хронологическом порядке. Итак, до следующего раза. Вот я все небрежнее и небрежнее становлюсь со своим дневником.
136
Злорадство.
Т9 Н. Г. Чернышевский, т. I
20- го [июня\, понедельник. — Не знаю, что я делал, должно быть, читал «Отеч. записки» и писал что-нибудь для Булычева (до, пишу я 29-го в среду в 50 минут 4-го часа, нет — после).
21- го [июня]. — Отнес «Отеч. записки» и «Гамлета» (за которого опасался, потому что он не в переплете, а другой экземпляр, купленный Вас. Петр., потому что прежний потерялся) Крашенинникову. Оттуда пошел к Вольфу, оттуда к Вас. Петровичу. В это время до следующего вторнйка я все более всего писал и переписывал для Булычева и переписал довольно много, но вдруг, зайдя к нему, услышал от швейцара, что его переводят в Москву. После видел его в Сенате; он сказал, чтобы я виделся с Срезневским. Я думал, что дело решительно расстраивается. Чтб делать? Кажется, говорю себе, единственное средство поддерживать Вас. Петр. — это писать в журналы. Хорошо. Доіта-
сал да 25 тома и переписал все это, отнес эти книги, но новых не взял, потому что дожидался, что скажет Булычев мне через Срезневского. Я надеялся получить от Булычева денег, которые нужны Вас. Петр. Итак, все писал. Но вечером в воскресенье ходил снова в парк, собственно, чтобы видеть Никитенку (и не видел его) и женщин, — также не видел таких,
Продолжаю после обеда, выспавшись. — Наконец, в том месте, где были разложены хромолитографии с той стоіроны (весьма плохие), с другой — подносы жестяные, клеенки, статуэтки, в том месте, где оканчивалась первая двойная галлерея и начинается особая комната с великолепными стеклянными, фарфоровыми, бронзовыми вещами (из которой ход вверх), я увидел одну девушку, весьма еще молоденькую, должно быть, 16-ти, может быть несколько даже менее, лет: довольно высокого роста, по крайней мере, много выше Над. Ег., тонкая, весьма стройная, весьма белое лицо, глаза прекрасные, черты чрезвычайно правильные, умные, несравненно лучше всего, что было тут. Она была с матерью или теткою, они шли весьма медленно, останавливались смотреть на все; она мало смотрела, потому что в самом деле смотреть было не на что, — это уже весьма много говорило в ее пользу, — равнодушно шла за ними без всякого чкокетства; одним словом, мне показалась весьма хороша и я пошел вслед за нею, то немного опережая, то немного отставая, и совестясь, чтоб она не заметила, и краснея в душе перед нею, а может быть и так. Это продолжалось сажен 10–15 и, я думаю, минут 5 или несколько более, У этих хромолитографий они дошли к тому месту, где стоял я, и она стала почти возле меня, но на меня не обратила никакого внимания, как и вообще шла весьма просто, не церемонясь и не кокетничая, одним словом, мне весьма нравилась и я бог знает сколько времени готов бы был ходить вслед за ними; но я, перегнав их, перешел в следующую комнату и стал ждать их, — они не входят; я долго ждал, наконец, хотел выйти снова в первую галлерею, — мне сказали, что нельзя. Я снова остался ждать их. Долго я стоял и ждал тут, я думаю, больше четверти часа, но не понимаю, каким образом я пропустил их, или они воротились назад; и я наконец пошел, чтобы выйти, и когда вышел, пошел к Вольфу. Я весьма жалел, что ушел так, не взглянувши в по-
следнии раз, не наглядевшись досыта от своей неловкости, глупости или от нерешительности, — должно было, несмотря на сторожа, выйти вон и посмотреть, что с ними, куда они делись. Оттуда к Вас. Петр., от которого в 10 [час.] пришел домой.
28 [июня], вторник. — Должно было отнести письмо, и так как Ив. Гр. де пошел, но должен был идти я, пошел новою дорогою, направо от дома, сзади мыс [137] . Переходя тут ручеек, нагнулся пить и потерял наконечник ножен шпаги; воротился искать, — мужик подал. Я сказал, чтоб он пошел со мною до города, где я разменяю свой целковый, который взял у Любиньки. Шли, стали говорить, я стал вливать революционные понятия в него, расспрашивал, как они живут, — весьма глупо вел себя, т.-е. не по принципу или по намерению, а по исполнению, ну, что делать? Переехали мы вместе; у меня болели зубы, я купил табаку, зашел вычистить к Ал. Фед., в 21/2 оттуда и около 4 был снова дома. Стали обедать, пришел Вас. Петр., просидел до 9. Когда я пошел проводить, спросил 2 р. сер. У меня от рубля оставалось только 54 к. сер., я ему все отдал, не оставив себе даже чем заплатить за переезд, и сказал, что принесу еще завтра или в четверг утром.
137
Неразборчиво. Ред. 19[137]
Среда, 29-го [июня]. — Читал «Современник» и т. д. и писал, и дописал для Булычева. Шел все дождь, к 5 [часам] унялся, и я пошел в город через Воскресенский мост к Славинскому, у которого просидел до 9 [час.] и надоел ему. Пошел к Ал. Фед. и у него дописал. После лег спать; его не было. Ночью я горевал, что если не будет, как я буду с Вас. Петр. Пришел, к моему счастью, я взял 6 р. сер. — 3 для Вас. Петр., 3 р. для того, чтобы на один [рубль! съездить в Царское увидеться с Срезневским, другой отдать Любиньке. — Итак, в 9lU вышел, в 10 был у Срезневского, у которого просидел вместе с Дмитриевым около 20 минут. Говорил он о политике. Булычев заезжал к нему на дороге, сказал, что он думает возвратиться сюда, поэтому хотел продолжать. Срезневский напишет ему, получит от него ответ, который должен быть с деньгами. «До того времени, — говорит, — продолжайте исподволь это». Оттуда к Вас. Петр., которому отнес [за] 10–24 июня «Debats», через несколько минут встал и ушел, сказавши про Булычева; чтоб отдать 3 р., должен был вызвать его, — так глупо. Оттуда к Вольфу, чтоб отдать 20 к., которые был должен, и, конечно, должен был взять еще, так из 3 руб. осталось у меня только 42 к., потому что, чтобы разменять для точной отдачи Любиньке 2 р. 15 к., которые я ей был должен, я купил на 3 к. сер. хлеба белого и съел дорогою. Теперь снова хочется на выставку, чтобы снова смотреть хорошеньких, и перед глазами та девушка, — чтобы увидеть подобных ей, т.-е. таких же милых, как она. У Вольфа просидел до 4 [часов]. Сидел в последний раз надолго, как думал, потому что, для того чтобы сберечь вообще все деньги для Вас. Петр., решился не ходить туда, —
во всяком случае до того времени, когда будет снова довольно много денег, что будет не раньше, как через месяц или полтора; но теперь, когда подумал, что не буду знать новостей, как-то тяжело. Воротился домой в 6 час. и так как целых 3 дня сряду каждый день ходил в город, устал-таки весьма, т.-е. в икрах усталость и почти весь вечер спал, так что не ужинал, т.-е. я воротился в четверг 30 (это все писано 1 июля в 5 час.).
Июль месяц
1 [июля]. — Вот остается только уже 12 дней до моего рождения. Решил вести журнал с большею правильностью. Срезневский приглашал к себе, поэтому я завтра условился быть вместе с Дмитриевым в библиотеке и поехать вместе, когда будет можно, В библиотеке стал делать выписки, после в Сенат, взять новых книг, если будет можно, скорее нельзя, если нет — на выставку; если возьму, — у Ал. Фед. просмотрю несколько, мРжет быть, обе, которые возьму. Переезжать буду экономно, как и сделал в последние разы, т.-е. дожидаясь, чтоб не платить более одной копейки сер., совестно раньше было, а теперь ничего, решительно ничего. Ныне утром почти два часа переписывал список членов Национального Собрания французского на особый листок. Читал Беккера X том и несколько Курца, после обеда спал до 5 час*, после стал писать это.