Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 1. Дневники - 1939
Шрифт:

7-ю линию к рабу моему Корелкину, и той ти прочьтет. И он пошел, и как Корелкин прочитал, ужаснулся зело, было бо писание похабно зело, и иде к Чернышевскому и у би й ножем». — Оттуда зашел к Вольфу, в 4 воротился домой (да, в воскресенье и понедельник утром был у Олимпа Яковлевича, чтоб переменить книги. В воскресенье было нельзя, поэтому и в понедельник, и взял вместо 3 (он прибавил своих 2) 6 книг, так что всего теперь у меня 8 №№ «Отеч. записок», и их более всего я читал). После обеда пришел Вас. Петр., посидел несколько времени, и вместе отправились к Залеману. На дороге попался Раев, который сказал, что Черняев дает уроки истории у Чистякова, теперь болен корью, поэтому предлагали ему, он не может и верно уступит мне — верно, поэтому чтобы я зашел к нему в 10 час.; хорошо. Залеман сидел за фортепьяно за уроками, поэтому мы пошли в другие комнаты, где они занимаются во время экзаменов, к Галлеру. Туда Славянский принес Куторгину программу. Переписавши ее, мы вместе с Славинским вышли, он домой, мы в Пассаж, чтоб подождать, когда кончится Залеманов урок. Раев, побывавши, где ему нужно было, воротился, встретился со Славинским, который сказал ему, где мы, и нашел нас в Пассаже, и решительно

сказал, что уступает мне, чтобы я сейчас отправился к Черняеву; хорошо. Поэтому шя тотчас пошли; заходили к Залеману было, но урок не кончился еще, и, не входя, пошли к нам, где напились чаю, и я довольно много кричал с Ив. Григ, о недействительности наказаний к предупреждению преступлений, о чрезмерной и глупой жестокости их,

и т. д. — После этого пошли вместе отыскивать Черняевых квартиру. — (Подали ужин, и допишу в следующий раз, конечно, завтра, потому что снова пришла охота писать.)

Продолжаю после ужина (11 час. 8 мин.). — Вместо Нарвской части мы пришли к одному из Нарвских кварталов, который ближе к Обуховскому проспекту, долго ходили по домам, перебулгачили пропасть народу и не нашли. Оттуда пошли к В. П., у которого просидел я до 104, когда воротилась Над. Er. от Самбурских. Это меня почти нисколько не расстроило.

21-го [апреля], четверг. — Утром к Александру Фед., расспросил лучше о положении дома Черняева. Он сердился на меня, но сказал при уходе, что там есть одна хорошенькая… Хорошо, посмотрю, — кто, и сердце как-то более переменилось, но и в среду уж, как воротился от Вас. Петр, (до этого времени не был одинок, и нельзя было думать), уж как-то думалось с удовольствием о том, что буду давать уроки девушкам 16-ти лет, уже взрослым, которые могут понимать и у которых можно отличиться, но так как не был уверен, что согласится Чистяков, то мало довольно занимался этим. — Хорошо, отправился к Черняеву; тот лежал, сказал, что очень рад. Я посидел у него от 10 до 11 почти и пошел к Чистякову, который живет на углу Ивановской и Кабинетской в 150 саженях от меня — это-то хорошо, что так близко. Пошел, не заплутался и прямо нашел дом, никого не спрашивал, — впрочем, это было и легко, потому что надпись «Пансион». — Хорошо, вхожу. После уж, теперь ложусь спать. 11 % час.

(Писано 23, в субботу, 10 час. 20 мин. веч.) — Михаил Бори-. сович — так зовут Чистякова — принял весьма ласково и просто, т.~е. с тою простотою, которую, как кажется, он с любовью придает себе и своим словам и движениям. Когда я сказал, что я вместо Раева, он сказал: «Что ж, я весьма рад», — и только всего.

Я просидел у него с У4 часа; говорили о предметах серьезных, Синоде, духовном управлении, реформах, политике. Он говорит лучше, чем я думал, судя по его книжке, но что человек ограниченный — это что и говорить, но как кажется (конечно, не забывая себя и весьма ловко умея обделывать свои дела) добрый. Мне он нельзя сказать, чтобы понравился, но решительно ничего, даже лучше, чем ничего, туда и сюда; только не нравится, как он делает губами, когда говорит, выпячивая и вместе сжимая их — это придает какой-то глуповатый оттенок; он принадлежит к породе Ал. Фед. в том отношении, что говорит о себе много, — однако, так делает большая часть людей, — т.-е. рассказывает события своей жизни, так что я могу уже написать 3–4 страницы «Отеч. записок» его биографии.

Когда пришел домой, пришел Раев, сказал, что там есть одна весьма хорошенькая, «смотрите, не влюбитесь». Это меня несколько задело. — Что, в самом деле? Разве от меня долго этого ждать? Ведь я жду только первого повода, первой возможности и врежусь, и сердце этим стало шевелиться: в самом деле, я чувствую боль или приятное чувство в сердце, в физической части тела, как, напр., чувствую это и в наружных частях тела и в половых органах, и т. д. Вечером читал «Отеч. записки», и воображение мое несколько разыгрывалось при мысли, как я стану читать перед этими девицами, как я увлеку их, займу, как покажусь им умнее и интереснее всех других; должно говорить о средней истории — и у меня в голове бродит, как я буду говорить, напр., о книгопечатании, реформации и т. п. Читал, и все в уме вертелись эти мысли, как вертятся и теперь.

В пятницу в 10 час. я должен буду быть у Чистякова на уроке, поэтому я, как воротился от него, сходил в баню, вечером пошел к Иванову, чтобы оттуда пойти постричься и даже думал побриться, но когда посмотрел в зеркало, увидел, что еще не стоит: это все для того, чтобы явиться в порядочном виде перед ученицами.

22-го [апреля], пятница. — В 9-50 вышел из дому, ровно било 10 у Чистякова, когда я пришел; посидел с ним минут 10, пока приготовлялся, узнал его жену, — та самая, которую видел я у Иринарха, в чем меня заставили было усомниться слйшком большие похвалы ей и ее светскости и проч. Она решительно ничего, только, мне кажется, глаза что-то походят на глаза Норманской (которую, между тем, я не видел уже лет 8, да и раньше видел, конечно, плохо), так как-то неприятно. Я был решительно холоден, сердце ровно нисколько не билось, решительно ничего, вовсе не то, что когда один и когда бродят в голове мысли; а тут решительно без всяких мыслей и всяких образов и решительно ничего, решительно не думаю робеть или конфузиться, но должно сказать, решительно становился как-то как бы машиною (это все равно то же самое, как со мною бывает, когда, напр., едва не наедут на тебя лошади, так что едва увернешься из-под дышла — решительно холоден, так что и не думает дрогнуть сердце, хотя в самом деле опасно), находился в каком-то как бы забытьи или опьянении легком. Входим с его женою в класс, там сидят 5 девиц, двух не было (Рубцовой, т.-е. племянницы Прасковьи Петровны Оржев-ской, и другой). Должно быть одну из тех, которые не были, называют хорошенькою, потому что этих всех нельзя так собственно назвать, — дв^, кажется, ничего, другие пожалуй и дурны — ну, да пбсле лучше рассмотрю, — и вот я решительно спокойно, без всякого смущения (только несколько неловко положил шляпу свою, когда жена Чистякова сказала, что она меня беспокоит — положил на пол, а она подняла и положила на окно) стал слушать урок, как у них делают, и рассказывать вообще картины византийского быта— урок был о Византии. Так как было холодно, я шел распахнувшись,

то грудь вдруг стала как-то застывать минут через 10 или 15 после начатия класса. Через 3/4 часа этак после [того], как я вошел в комнату, голос изменился, стал глухим, я едва мог говорить, грудь потяжелела, но все-таки я продолжал говорить, и скоро это прошло. Девицы смеялись, — мне показалось, что отчасти и надо мною, но едва ли, потому что смеялись не конфузясь или не стараясь это утаить от меня, а то более исподтишка бы, — да если и надо мною, то для меня решительно не обидно бы, решительно нет, а напротив, я даже готов поощрять к этому с решительною веселостью. На душе если теперь грустно — от других причин: урок кончился раньше, чем я мог ожидать. Я поклонился, как и входя, — снова неловко, разумеется, — но решительно ничего, — не думал краснеть по своему обыкновению.

(Писано 26 апреля, в 10 час. вечера.) — Когда я воротился домой от Чистякова, у меня был (нет, смешал — это было в четверг, что был Раев), у меня разыгралось снова воображение, и уж здесь не участвовала красота, любовь и т. д., а собственно удовольствие переливать свои взгляды, чертить картины, заинтересовать, сделаться в их глазах порядочным человеком. Но меня смущало не? сколько то, что, может быть, Чистякова, которая была постоянно при уроке, заметила (однако, я не думаю, чтобы в могла) мою ошибку, когда я отнес к убийству в Антиохии по приказанию Аркадия и [к] Аркадию анекдот, как Амвросий не допустил императора до причастия, — мне вспомнилось, что это был не Аркадий. Но все-таки я ждал с большим удовольствием и даже, если угодно, нетерпением, следующего раза, т.-е. вторника, т.-е. нынешнего дня, и это жданье продолжалось до настоящего времени, и теперь снова жду пятницы тоже с удовольствием. і

23- го [апреля], суббота. — Утром пошел к Булычеву, — у него сидел писарь, писал доклад. Нет, я пошел к Нату, как следовало — он, бедный, все болен; я просидел у него с 1U часа, и он взял мой адрес, чтобы, когда выздоровеет, обратиться ко мне. Жаль несколько бедного. Оттуда пошел домой и читал «Отсч. записки».

24- го [апреля], воскресенье. — Утром пошел к Булычеву — дома. Толковал довольно долго и без всякого результата для меня, т.-е. решительно не стало определеннее для меня, что делать. Он уходил на довольно долгое время с магазинщиком рассматривать белье, которое должен был отдать шить, я дожидался и читал «С.-Петерб. Ведомости». Таким образом почти до 12-ти; под конец он предложил мне теперь же перейти к нему, дело для меня важное, может быть, весьма важное, — я сказал, что весьма рад, и он назначил для решительных переговоров среду, т.-е. 27-ое завтра. Дал 30 р. сер., которые я вечером передал Вас. П<*гр. Тотчас от него отправился к Срезневскому сказать об этом предложении и посоветоваться. Тот был рад от души, так что чувство выказалось в голосе, каким он сказал: «я этому весьма рад, весьма рад». У него сидел какой-то господин, и вот толковали об изучении славянского и нашего языка. Срезневский более здесь являлся мне ученым и умным человеком, чем обыкновенно; я должен был просидеть около 1г часа; он давал мне различные наставления, рассказывал при этом, как сам жил у одного вельможи в деревне. «Главное, — говорит он, — никак не должно показывать вида, что вы ему обязаны, — вы ему нужны, а не он вам». Срезневский слишком хороший человек, и должно быть я ему буду обязан не одним этим, а вообще должно быть он готов сделать все, что может, — действительно, весьма благородный и добрый человек. Да, напишу об этом деле — переходе к Булычеву.

Собственно говоря, я не должен был бы радоваться этому, а скорее жалеть и постараться отказаться или оттянуть вдаль, потому что ведь через это я лишаюсь возможности передавать работу Вас. Петр., и действительно, с этой стороны мне жаль с совестно перед Вас. Петр., что я пустые интересы, да может быть и не интересы, свои ставлю выше его интересов. Чорт знает, а между тем, на душе как-то приятно, что перейду: возбуждаются какие-то надежды, какие-то мечты. Не знаю, постараюсь записать те, которые ясно представляются.

Сближение с этим домом порядочным введет меня в круг порядочных людей, думаю я. А может быть, и не введет, может быть, я уединюсь у себя в комнате. Нет, думаю, что сближусь, приучусь быть как следует, держать себя как следует, стану через несколько времени говорить по-французски, по-немецки, одним словом — стану, как должно быть. Еще Срезневский сказал, что жена его весьма молода — «еще ребенок почти», ей всего 19 лет. Вот я и ожидаю, что миленькая, хорошенькая, умная и т. д., что я сближусь с нею, понравлюсь ей — т.-е., само собою разумеется, не что-нибудь вроде любви и т. д., а, во-первых, буду иметь приятное общество, во-вторых, приучу держать себя как следует с женщинами, приучусь знать их и т. д. — о любви у меня в мыслях нет и помину. Конечно, я думаю, что скорее будет разочарование, что она вроде его, т.-е. женщина — или ребенок, как угодно, — весьма добрая, но ограниченная и не слишком-то привлекательная, а разве возбуждающая в душе идею о кислом или о человеке, поевшем кислого: он всегда делает такую гримасу, когда хочет сделать какое-нибудь хорошее движение лица, или даже просто это само собою делается, как он хочет сказать или вздумать что-нибудь по его мнению хорошее. Потом через это, я думаю, более сближусь с Срезневским (вот это не мечта, должно быть, а настоящая здравая мысль, которая должна исполниться), и, конечно, через это будет лучше по окончании курса, да и, кроме того, приятность; может быть*, сближусь с кем-нибудь другим, напр., из литераторов или ученых, чере4з кого можно двинуться вперед, может быть, буду даже в состоянии доставить что-нибудь Вас. Петр., т.-е. знакомство или возможность быть сотрудником «Отеч. записок» или «Современника», или уроки и т. д., — это не знаю, верно ли, может быть, и верно, но едва ли скоро может быть, а разве через 3–4 месяца. Может быть, и сближение мое с Срезневским может быть ему полезно. Наконец, мне льстит перспектива ученого труда и т. д. — Я теперь уже думаю, что почти весь он будет принадлежать мне, что ему будут принадлежать только топографические сведения и цветки реторики, — имя мне все равно, мое или его, но во всяком случае мое сотрудничество не может не быть известно кому следует и должно доставить мне некоторую репу-

Поделиться:
Популярные книги

Папина дочка

Рам Янка
4. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Папина дочка

Чиновникъ Особых поручений

Кулаков Алексей Иванович
6. Александр Агренев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чиновникъ Особых поручений

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Последняя Арена 6

Греков Сергей
6. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 6

Возрождение Феникса. Том 2

Володин Григорий Григорьевич
2. Возрождение Феникса
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
6.92
рейтинг книги
Возрождение Феникса. Том 2

Попаданка

Ахминеева Нина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка

Жнецы Страданий

Казакова Екатерина
1. Ходящие в ночи
Фантастика:
фэнтези
9.32
рейтинг книги
Жнецы Страданий

Игра престолов

Мартин Джордж Р.Р.
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Игра престолов

Не грози Дубровскому! Том II

Панарин Антон
2. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том II

Хозяйка старой усадьбы

Скор Элен
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.07
рейтинг книги
Хозяйка старой усадьбы

Законы рода

Flow Ascold
1. Граф Берестьев
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы рода

Камень. Книга восьмая

Минин Станислав
8. Камень
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Камень. Книга восьмая

Не грози Дубровскому! Том III

Панарин Антон
3. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том III