Полное собрание сочинений в одной книге

Зощенко Михаил Михайлович

Редактор потер свою переносицу и, обратившись к сотруднице консультации, сказал ей:

— Как ты думаешь, Катя, если он катер себе возьмет?

Пожав плечами, Катя сказала:

— Нет, катер не следует брать. Катер обычно людей спасает, и гибель катера может вызвать плохую реакцию у читателя… Пусть он лодку себе возьмет.

— А в самом деле, — сказал редактор, — возьмите себе обыкновенную лодку и дуйте на ней.

Слегка побледнев от обиды, писатель сказал:

— На что же мне обыкновенная

лодка? У меня же народу много. Около тридцати человек. Как я их всех повезу?..

Не глядя на писателя, Катя сказала:

— То есть прямо беда с этими начинающими писателями. Они не соображают, что количество людей зависит от них.

Редактор сказал:

— А верно. Вы же художник и, так сказать, творец. Вы же этим распоряжаетесь. Возьмите себе поменьше народу. Столько, чтобы им в лодку сесть.

— Ну хорошо, допустим, я возьму меньше народу, — неуверенно сказал писатель, — а как же я имущество повезу?

Ведь они же у меня весь инвентарь с собой везут… Одних столов у них штук двадцать.

— Да столов-то вам за каким чертом столько! — раздражаясь, сказал редактор.

— Так ведь они же у меня все оборудование везут, — чуть не плача, пробормотал писатель. — Ведь если взять не все, то не будет такой острой проблемы. Будет самый обыкновенный рассказ.

Катя сказала:

— Да вы возьмите себе большую рыбацкую лодку. И как-нибудь там сложите все ваше имущество.

Редактор сказал:

— Конечно. Вы же художник. И, значит, как-нибудь там и уложитесь.

— А столы?

— Что столы?.. Ах да… Столы еще у вас… — сказал редактор. — Ну а столы… столы пускай… по воде плывут…

— В крайнем случае, — сказала Катя, — вы свяжите их веревкой, и пусть они рядом с лодкой плывут. Пусть кто-нибудь на корме сидит и держит эту веревку.

— Конечно, — сказал редактор. — Пусть они, так сказать, рядом с лодкой… Ведь, надеюсь, у вас деревянные столы… Не каменные, черт бы их драл…

— Ну деревянные, — сказал писатель с дрожью в голосе. — А рояль куда же я дену… Ведь они же еще у меня рояль везут…

— А рояль-то за каким чертом вы с собой берете! — воскликнул редактор, потеряв наконец терпение.

Снова побледнев от обиды, писатель сказал:

— Рояль у меня самое ударное место, поймите… Ведь ради него я и за рассказ взялся…

Катя не без едкости сказала, обращаясь в пространство:

— Да пусть он поступает, как хочет. Наше дело подтолкнуть его творческую мысль… Пусть он хоть на рояле верхом плывет. Все равно ему до Чехова далеко.

Редактор встал и, заканчивая аудиенцию, сказал:

— В общем, поправьте рассказ так, как мы вам посоветовали. И зайдите через недельку. Посмотрим, что у вас получилось.

Через неделю начинающий писатель М. принес свой исправленный

рассказ. Редактор сказал:

— Получилось плохо. Нехудожественно. И главное, не правдиво. За каким-то чертом рояль в лодке везут…

Катя сказала:

— Как-то не веришь в ваши столы и в этот ваш рояль…

Взяв рассказ, писатель уходит.

И вот прошло несколько месяцев после этого происшествия.

На днях я получил по почте два варианта рассказа «Качает» и длинное письмо начинающего писателя М.

В своем письме М. пишет:

«Я убедительно прошу вас сличить эти два варианта моего рассказа. И вы увидите, как может плохой и неопытный редактор испортить хорошее произведение. Вот где, по-моему, беда нашей литературы. И вот где, быть может, причина отставания нашей литературы от других высоких производств…»

Не без интереса я стал сличать два варианта.

Действительно, второй вариант из рук вон плох. Какая-то жалкая пародия, а не рассказ.

Читаю первый вариант, не тронутый грубой рукой редактора. С удивлением вижу, что и этот вариант никуда не годится. Слабенький, убогий рассказец, который надо было тотчас вернуть автору.

Печальное, я бы сказал, происшествие на нашем литературном Олимпе.

ТОМ 5

ГОЛУБАЯ КНИГА

Возвращённая молодость

1. Автор приносит свои извинения

Это есть повесть о том, как один советский человек, обремененный годами, болезнями и меланхолией, захотел вернуть свою утраченную молодость.

И что же? Он вернул ее простым, но все же удивительным способом.

Человек вернул свою потерянную молодость! Факт, достойный оглашения в печати. Тем не менее не без робости автор приступает к этому сочинению. Обиды и огорчения принесет, вероятно, нам эта книга.

Ах, мы тревожимся в особенности за одну категорию людей, за группу лиц, так сказать, причастных к медицине.

Эти лица, ну там, скажем, врачи, фельдшера, лекарские помощники, работники «скорой помощи», а также, ну, скажем, заведующие аптеками с ихними женами, родственниками, знакомыми и соседями, лица эти, увидав книгу, содержание которой поначалу несколько напомнит им ихнюю профессию, лица эти, несомненно, отрицательно, а может быть, даже и враждебно отнесутся к нашему сочинению.

Этих лиц автор покорнейше просит поснисходительней отнестись к нашему труду. Автор, в свою очередь, тоже обещает им быть снисходительным, если ему случится читать повести или там, скажем, рассказы, написанные врачом, или родственником этого врача, или даже его соседом.